Электромонтёры
В первую смену работы и суеты всегда хватает. Пришли релейщики. В шестом цехе ночью сломался один из насосов - можно спокойно перетрясти приводы, пока там ремонтируют. Поляков, кряхтя, присел у меня в дежурке:
- Хорошо вам на подстанциях: прохладно. Испёкся, пока дошёл.
Я посмотрела наряд, взяла закоротки и пошла в машинный зал собирать схему.
- Серёге отдай, - крикнул вслед Поляков. - Пусть тренируется. Только проследи, чтоб всё путём.
Серёга стоял уже около БВэшника (быстродействующего выключателя).
- Серёж, Поляк тебе сказал собирать.
Серёга вздохнул.
- Серёж, просто всё. Насос какой сломался?
- Второй, кажется.
- В наряде посмотри.
Серёга смотрит в наряд и явно не знает, что именно там читать. Мы пришли в ЦЭС (цэх энергоснабжения) почти вместе, он - недели на две раньше. Он попал в релейку, я - дежурной на подстанцию.У меня наставники женщины, у Серёги мужики. Наверное, всё дело в этом. Изгаляются они над ним: мало чего объясняют, и много за что ругают.
Объясняю что есть что в наряде:
- Всё просто: раз насос третий, то и номер ячейки третий.
Серёга заторопился, засуетился, и пошёл совсем в другой ряд. Я не стала его окликать. Ну обойдёт вокруг, всё равно же найдёт. Нашёл. Встал перед ячейкой. Вопросительно посмотрел на меня. Он почему-то не знает элементарных вещей, которым нас научили ещё на практике.
- Посмотри на панели все релюхи. Убедись, что всё обесточено.
Забавно. Сколько ж раз мы в технаре повторяли эту мантру! Злились на препода: на фига всё это? Подумаешь, техника безопасности... И вот теперь впаиваю это сама.
- Ага, учи-учи, Маринка. Научишь - начальником твоим станет. У него-то институт, - это Калашников явился с Поляковым.
Калашников - вечный партнёр Полякова по шахматам. И работают они всегда вместе.
- И не вспомнит, что спасала его, оболтуса.
Серёга молчит. Я - тоже. Кто их старпёров знает, когда они шутят, когда серьёзно говорят.
Мужики ловко раскручивают панельки внутри ячейки, выворачивают разноцветные кишки проводов. То и дело дёргают Серёгу вопросами: это что?.. трипликс покажи... цэшку подай...
- Да ёшкин же кот! Чему тебя там, в институте, учили? Маринка, покажи ему как прозванивать.
Вот ещё!Не буду я в этом участвовать. Вам надо выдрючиваться над человеком - вперёд, а меня увольте. Отшучиваюсь:
- Я вам схему собрала? Остальное - не моя работа.
Поляков, зараза, психолог доморощенный, подмигивает Серёге:
- Нравишься ты ей, однако.
Но, слава Богу, на этом месте мужики не застряли. Не объяснять же им, что нам с Серёгой в этом смысле дела друг до друга нет. А даже если бы, то тем более, чего бы так бесцеремонно подмигивать? И ведь не пошлёшь...
Калашников успел уже в мыслях уйти в любимую тему: как правильнее бы, если бы... Так он устроен Калашников: чего бы ни коснулся, о чём бы ни говорил, обязательно прикинет, как было бы правильнее.
- Вот спрашивается, зачем нам молодняк из институтов? Вот наглядный пример, - кивнул на нас. - что техникум готовит специалистов лучше, чем институт.
Серёга скукожился. Я взялась считать про себя. Что вот в таких ситуациях делать? Ровеснику я бы сказала, что он дурак. А тут?
Поляков удивительно умеет говорить как-то сразу с несколькими людьми:
- Утверждение о том, что лучше из техникума брать для нашего цеха - верно, - это он Калашникову.
- Протри весь кузов. В каждую щель залезь. Не торопись. И провода. Всем пучком протирай. Внутрь не лезь, - это Серёге.
- А вот про то, что из технаря спецы лучше, чем из института, - это ты загнул, Афиногеныч, - опять Калашникову.
- Почему это? - не отрываясь от рылюхи и не поворачиваясь откликнулся Калашников.
- Почему? - так же раздумчиво (они и в шахматы так играют: и спорить не спорят вроде, но всё ж противоположные виды на очередной ход высказывают)повторил Поляков. - Маринка ты на распределение-то первой заходила?
- Первой, - бурчу я. Ещё не отошла я от его намёка, да и не понимаю, зачем ему моё распределение.
- Вот. А ты каким, Серёга?
- Последним! - он аж засиял от того, что это оправдывает его институт.
- Вот! - Поляков поднял этак значительно палец вверх и повернулся к Калашникову. - Первый технарь, ясное дело, больше знает, чем последний из института. Сечёшь?
- Секу-секу, - соглашается Афиногенович.
- И тут ты прав, что нам из технаря выгоднее студенты. Для них это лучшее распределение: город! А вот Серёге из Томска в Кемерово - почти ссылка.
Да уж. У нас Кемерово первый раз за последние годы в списке оказалось. Я прямо счастливица-счастливица. Всех моих однокурсников раскидали по железнодорожным разъездам. С десяток домов, шпалы и достопримечательность - тяговая подстанция... Где и трубить девчонкам аж три года. И не отвертишься. Разве что замуж выйти.
- А вот начальником Серёга Маринке не будет. Тут ты тоже не прав.
- Это почему это? - Калашников даже от работы оторвался и уставился на напарника поверх очков.
- Ты у неё книжки на столе видел? - это он Калашникову.
- На филфаке что ли учишься? - это мне уже.
- Учусь, - тоскливо ответила я, чертыхнувшись про себя: "Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына, Грозный, который ахеянам тысячи бедствий соделал..." - Гомер на мою голову.
- А... ты про Маринку, - успокоившись, вернулся Калашников к заворачиванию шурупчика и мельком глянул на Серёгу.
Поляков тоже посмотрел, как Серёга трёт кузов.
- Ой, выйду я, отдышусь. Давит она меня, окаянная.
Это он про подстанцию. Лет пять назад собирал схему, начал опускать разъединители на шины, а в шестом цехе в этот момент раньше времени насос включили, не получив добро от нашего начальника смены... Дуга в три тысячи вольт... Алюминиевые шины в ладонь шириной выгорели... А Поляков выполз, прижимаясь к кафелю. Оборудование потом сменили полностью. Ничего пригодного не осталось.
Да их по пальцам пересчитать можно, у кого в ЦЭСе хоть какой-нибудь отметины нет. Кто больше десяти лет проработал, в какой-нибудь переплёт да попадал.
Гнев, богиня, воспой Ахиллеса...Всё ж осилю я тебя, Гомер.
- Хорошо вам на подстанциях: прохладно. Испёкся, пока дошёл.
Я посмотрела наряд, взяла закоротки и пошла в машинный зал собирать схему.
- Серёге отдай, - крикнул вслед Поляков. - Пусть тренируется. Только проследи, чтоб всё путём.
Серёга стоял уже около БВэшника (быстродействующего выключателя).
- Серёж, Поляк тебе сказал собирать.
Серёга вздохнул.
- Серёж, просто всё. Насос какой сломался?
- Второй, кажется.
- В наряде посмотри.
Серёга смотрит в наряд и явно не знает, что именно там читать. Мы пришли в ЦЭС (цэх энергоснабжения) почти вместе, он - недели на две раньше. Он попал в релейку, я - дежурной на подстанцию.У меня наставники женщины, у Серёги мужики. Наверное, всё дело в этом. Изгаляются они над ним: мало чего объясняют, и много за что ругают.
Объясняю что есть что в наряде:
- Всё просто: раз насос третий, то и номер ячейки третий.
Серёга заторопился, засуетился, и пошёл совсем в другой ряд. Я не стала его окликать. Ну обойдёт вокруг, всё равно же найдёт. Нашёл. Встал перед ячейкой. Вопросительно посмотрел на меня. Он почему-то не знает элементарных вещей, которым нас научили ещё на практике.
- Посмотри на панели все релюхи. Убедись, что всё обесточено.
Забавно. Сколько ж раз мы в технаре повторяли эту мантру! Злились на препода: на фига всё это? Подумаешь, техника безопасности... И вот теперь впаиваю это сама.
- Ага, учи-учи, Маринка. Научишь - начальником твоим станет. У него-то институт, - это Калашников явился с Поляковым.
Калашников - вечный партнёр Полякова по шахматам. И работают они всегда вместе.
- И не вспомнит, что спасала его, оболтуса.
Серёга молчит. Я - тоже. Кто их старпёров знает, когда они шутят, когда серьёзно говорят.
Мужики ловко раскручивают панельки внутри ячейки, выворачивают разноцветные кишки проводов. То и дело дёргают Серёгу вопросами: это что?.. трипликс покажи... цэшку подай...
- Да ёшкин же кот! Чему тебя там, в институте, учили? Маринка, покажи ему как прозванивать.
Вот ещё!Не буду я в этом участвовать. Вам надо выдрючиваться над человеком - вперёд, а меня увольте. Отшучиваюсь:
- Я вам схему собрала? Остальное - не моя работа.
Поляков, зараза, психолог доморощенный, подмигивает Серёге:
- Нравишься ты ей, однако.
Но, слава Богу, на этом месте мужики не застряли. Не объяснять же им, что нам с Серёгой в этом смысле дела друг до друга нет. А даже если бы, то тем более, чего бы так бесцеремонно подмигивать? И ведь не пошлёшь...
Калашников успел уже в мыслях уйти в любимую тему: как правильнее бы, если бы... Так он устроен Калашников: чего бы ни коснулся, о чём бы ни говорил, обязательно прикинет, как было бы правильнее.
- Вот спрашивается, зачем нам молодняк из институтов? Вот наглядный пример, - кивнул на нас. - что техникум готовит специалистов лучше, чем институт.
Серёга скукожился. Я взялась считать про себя. Что вот в таких ситуациях делать? Ровеснику я бы сказала, что он дурак. А тут?
Поляков удивительно умеет говорить как-то сразу с несколькими людьми:
- Утверждение о том, что лучше из техникума брать для нашего цеха - верно, - это он Калашникову.
- Протри весь кузов. В каждую щель залезь. Не торопись. И провода. Всем пучком протирай. Внутрь не лезь, - это Серёге.
- А вот про то, что из технаря спецы лучше, чем из института, - это ты загнул, Афиногеныч, - опять Калашникову.
- Почему это? - не отрываясь от рылюхи и не поворачиваясь откликнулся Калашников.
- Почему? - так же раздумчиво (они и в шахматы так играют: и спорить не спорят вроде, но всё ж противоположные виды на очередной ход высказывают)повторил Поляков. - Маринка ты на распределение-то первой заходила?
- Первой, - бурчу я. Ещё не отошла я от его намёка, да и не понимаю, зачем ему моё распределение.
- Вот. А ты каким, Серёга?
- Последним! - он аж засиял от того, что это оправдывает его институт.
- Вот! - Поляков поднял этак значительно палец вверх и повернулся к Калашникову. - Первый технарь, ясное дело, больше знает, чем последний из института. Сечёшь?
- Секу-секу, - соглашается Афиногенович.
- И тут ты прав, что нам из технаря выгоднее студенты. Для них это лучшее распределение: город! А вот Серёге из Томска в Кемерово - почти ссылка.
Да уж. У нас Кемерово первый раз за последние годы в списке оказалось. Я прямо счастливица-счастливица. Всех моих однокурсников раскидали по железнодорожным разъездам. С десяток домов, шпалы и достопримечательность - тяговая подстанция... Где и трубить девчонкам аж три года. И не отвертишься. Разве что замуж выйти.
- А вот начальником Серёга Маринке не будет. Тут ты тоже не прав.
- Это почему это? - Калашников даже от работы оторвался и уставился на напарника поверх очков.
- Ты у неё книжки на столе видел? - это он Калашникову.
- На филфаке что ли учишься? - это мне уже.
- Учусь, - тоскливо ответила я, чертыхнувшись про себя: "Гнев, богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына, Грозный, который ахеянам тысячи бедствий соделал..." - Гомер на мою голову.
- А... ты про Маринку, - успокоившись, вернулся Калашников к заворачиванию шурупчика и мельком глянул на Серёгу.
Поляков тоже посмотрел, как Серёга трёт кузов.
- Ой, выйду я, отдышусь. Давит она меня, окаянная.
Это он про подстанцию. Лет пять назад собирал схему, начал опускать разъединители на шины, а в шестом цехе в этот момент раньше времени насос включили, не получив добро от нашего начальника смены... Дуга в три тысячи вольт... Алюминиевые шины в ладонь шириной выгорели... А Поляков выполз, прижимаясь к кафелю. Оборудование потом сменили полностью. Ничего пригодного не осталось.
Да их по пальцам пересчитать можно, у кого в ЦЭСе хоть какой-нибудь отметины нет. Кто больше десяти лет проработал, в какой-нибудь переплёт да попадал.
Гнев, богиня, воспой Ахиллеса...Всё ж осилю я тебя, Гомер.