Деревенская политика
Как-то так сложилось, помнится, на наших школьных родительских собраниях, что любимым обсуждаловом у народа становились многодетные семьи.
- А почему это они должны скидку за уборку получать? Мой ребёнок один топчет, у них пятеро. Что они меньше марают, если их пятеро? - примерно так звучат аргументы.
Учителя пытаются увещевать, приводят доводы какие-нибудь о государственной политике. Эти доводы обычно сметает Наталья Тумачёва:
- Знаете что? Вот государство, что им даёт - это дело государства, а здесь у нас общий кошелёк. Почему это я должна за кого-то больше вкладывать? Государство школы нормально обеспечить не может, вот пусть и не указывает. Мне их дети не нужны. Думать надо было, когда рожали, сколько прокормить могут.
- Во-во, - подхватывает ещё какая-нибудь воинствующая мамашка. - Вы просто знаете, что денег с них не получишь, вот и пытаетесь сбавить. С паршивой овцы, хоть шерсти клок. А я так скажу: пока в нашем классе Селезнёвы и Потаповы не сдадут, я тоже денег не дам.
По-началу мне интересно было за бабами наблюдать. Потом надоело одно и то же. Года через два они меня достали.
Речь тогда зашла о повышении платы за учебники. Библиотекарь отчиталась, сколько новых учебников надо купить и на сколько в связи с этим повышается плата за аренду учебников. Народ слушает без энтузиазма: больше платить, конечно, не хочется, но это ведь все равно дешевле, чем покупать весь комплект каждый год. По пятьсот рублей с носа, по-любому лучше, чем около трёх тысяч. Деньги считать народ умеет, система аренды учебников, которой уже давно нет в городе, всех устраивает.
В затянувшейся молчаливой паузе "пятьсот так пятьсот, чего тут обсуждать?" раздаётся голос Надежды Ивановны Курасовой:
- Я вот всё-таки спросить хочу... Ну, ладно, у меня только один ребёнок, а у Алисы вот четверо учатся...
Ей договорить не дали. Тусовка Тумачёвой воодушивилась, воспряла духом, и понеслось дерьмо по кочкам:
- А я что ли буду за неё платить?
- Думать надо было...
- Не, ну нормально. Они все из себя такие герои многодетные, а как платить, так скидку им подавай. А скидку эту на остальных раскидаете?
- Да! Им по 480, а нам по 520? Так что ли хотите?
Вижу, как несчастная Алиса сжалась вся и даже слышу, как она мысленно материт Надежду Ивановну, мол расшурудила муравейник заступница хренова.
И всё, у меня срывает тормозной шланг и я вхожу в состояние бешеного паровоза:
- Чего разорались-то?
В актовом зале на полувзлёте обрываются все звуки. Что, ребята, привелось услышать мой ангельский голос на полную мощь? Чего головёнки вжали и уставились на меня, как агнцы невинные?
- А вот вам, собственно, какое дело до наших проблем? У вас кто-то помощи просил? Надежда Ивановна, это ваша проблема?
- Да я только хотела...
- Поинтересоваться! - обрываю и заканчиваю мысль за неё. - У одной праздное любопытство, у других веселуха кости помыть. А вот многодетные все молчат и почему-то вас слушают. Мы вам что, котлеты отбивные? Алис, тебе нужны их 20 рублей?
- Нет.
- Жень, тебе нужны?
- Да я ещё сотню приплачу, чтобы это всё не слушать на каждом собрании.
- Ой, приплатит она, - язвит Тумчёва. - Птицы гордые. Знаем мы...
- А чего знаете-то?
- Ладно проехали.
Женька заводится:
- Нет, ну Вы начали, так договаривайте.
Тумачёва неуверенно быбнит так, что слышно только ближним соседям:
- Вечно хрен, кто вовремя сдаст...
Зря ты, Наташа это сказала. Вот я-то как раз бухгалтерией этой в родительском комитете интересуюсь:
- А Вы, Наталья Сергеевна, по себе-то всех не судите.
Иду к столу председателя:
- А огласи-ка нам, Анна Валентиновна, списки должников за прошлый год.
Валентиновна растерянно смотрит на директора. Вроде у них там договорённость есть, родителей не обижать и на собраниях не позорить. А вот мне по фигу ваши договорённости. Их, значит, позорить нельзя, а нас пожалуйста. Я и без шпаргалок статистику помню:
- Сколько у нас многодетных семей? Тридцать семь? Тритцать семь. Остальных - двести сорок пять. Задолжников среди многодетных за прошлый год трое? Трое. А среди остальных?
Анна Валентиновна смотрит в свои бумаги, как будто так не помнит. Ну, посмотри-посмотри, и останься в стороне, раз уж я сегодня возмутитель спокойствия.
- А из остальных, думающих сколько рожать, сколько не рожать, - ехидничаю, конечно) Чингачгук на тропе войны, чего уж там. -Задолжников у нас 52 человека. Даже на вскидку в поцентном соотношении немногодетные наши и думающие сдают деньги хуже.
Говоря о процентах, я невольно встречаюсь взглядом со своей бывшей математичкой и классным руководителем Надеждой Степановной. Она как-то так восторженно на меня смотрит, что я мгновенно спускаю пар. И становится неловко: это как же я ей сейчас, наверное, себя в детстве напомнила...
Уже без энтузиазама спокойно заканчиваю:
- А если говорить конкретно об учебниках, то тут ещё не понятно, выгодна многодетным аренда или нет.
Женя мне показывает с галёрки большой палец и согласно кивает. У нас с сестрой шестеро школьников в разбросе с седьмого по первый класс. Похоже, она уже прикинула, пока я тут с эмоциями разбиралась, что нам при оплате аренды в пятьсот рублей на каждого проще покупать свои учебники и передавать от старшего младшим.
Учителя на нас почему-то обиделись за этот выход из колхоза. Сильной экономии, надо сказать, не получилось, но зато никому из наших детей не доставались исписанные учебники, и необходимость борьбы за аккуратность отпала сама собой.
- А почему это они должны скидку за уборку получать? Мой ребёнок один топчет, у них пятеро. Что они меньше марают, если их пятеро? - примерно так звучат аргументы.
Учителя пытаются увещевать, приводят доводы какие-нибудь о государственной политике. Эти доводы обычно сметает Наталья Тумачёва:
- Знаете что? Вот государство, что им даёт - это дело государства, а здесь у нас общий кошелёк. Почему это я должна за кого-то больше вкладывать? Государство школы нормально обеспечить не может, вот пусть и не указывает. Мне их дети не нужны. Думать надо было, когда рожали, сколько прокормить могут.
- Во-во, - подхватывает ещё какая-нибудь воинствующая мамашка. - Вы просто знаете, что денег с них не получишь, вот и пытаетесь сбавить. С паршивой овцы, хоть шерсти клок. А я так скажу: пока в нашем классе Селезнёвы и Потаповы не сдадут, я тоже денег не дам.
По-началу мне интересно было за бабами наблюдать. Потом надоело одно и то же. Года через два они меня достали.
Речь тогда зашла о повышении платы за учебники. Библиотекарь отчиталась, сколько новых учебников надо купить и на сколько в связи с этим повышается плата за аренду учебников. Народ слушает без энтузиазма: больше платить, конечно, не хочется, но это ведь все равно дешевле, чем покупать весь комплект каждый год. По пятьсот рублей с носа, по-любому лучше, чем около трёх тысяч. Деньги считать народ умеет, система аренды учебников, которой уже давно нет в городе, всех устраивает.
В затянувшейся молчаливой паузе "пятьсот так пятьсот, чего тут обсуждать?" раздаётся голос Надежды Ивановны Курасовой:
- Я вот всё-таки спросить хочу... Ну, ладно, у меня только один ребёнок, а у Алисы вот четверо учатся...
Ей договорить не дали. Тусовка Тумачёвой воодушивилась, воспряла духом, и понеслось дерьмо по кочкам:
- А я что ли буду за неё платить?
- Думать надо было...
- Не, ну нормально. Они все из себя такие герои многодетные, а как платить, так скидку им подавай. А скидку эту на остальных раскидаете?
- Да! Им по 480, а нам по 520? Так что ли хотите?
Вижу, как несчастная Алиса сжалась вся и даже слышу, как она мысленно материт Надежду Ивановну, мол расшурудила муравейник заступница хренова.
И всё, у меня срывает тормозной шланг и я вхожу в состояние бешеного паровоза:
- Чего разорались-то?
В актовом зале на полувзлёте обрываются все звуки. Что, ребята, привелось услышать мой ангельский голос на полную мощь? Чего головёнки вжали и уставились на меня, как агнцы невинные?
- А вот вам, собственно, какое дело до наших проблем? У вас кто-то помощи просил? Надежда Ивановна, это ваша проблема?
- Да я только хотела...
- Поинтересоваться! - обрываю и заканчиваю мысль за неё. - У одной праздное любопытство, у других веселуха кости помыть. А вот многодетные все молчат и почему-то вас слушают. Мы вам что, котлеты отбивные? Алис, тебе нужны их 20 рублей?
- Нет.
- Жень, тебе нужны?
- Да я ещё сотню приплачу, чтобы это всё не слушать на каждом собрании.
- Ой, приплатит она, - язвит Тумчёва. - Птицы гордые. Знаем мы...
- А чего знаете-то?
- Ладно проехали.
Женька заводится:
- Нет, ну Вы начали, так договаривайте.
Тумачёва неуверенно быбнит так, что слышно только ближним соседям:
- Вечно хрен, кто вовремя сдаст...
Зря ты, Наташа это сказала. Вот я-то как раз бухгалтерией этой в родительском комитете интересуюсь:
- А Вы, Наталья Сергеевна, по себе-то всех не судите.
Иду к столу председателя:
- А огласи-ка нам, Анна Валентиновна, списки должников за прошлый год.
Валентиновна растерянно смотрит на директора. Вроде у них там договорённость есть, родителей не обижать и на собраниях не позорить. А вот мне по фигу ваши договорённости. Их, значит, позорить нельзя, а нас пожалуйста. Я и без шпаргалок статистику помню:
- Сколько у нас многодетных семей? Тридцать семь? Тритцать семь. Остальных - двести сорок пять. Задолжников среди многодетных за прошлый год трое? Трое. А среди остальных?
Анна Валентиновна смотрит в свои бумаги, как будто так не помнит. Ну, посмотри-посмотри, и останься в стороне, раз уж я сегодня возмутитель спокойствия.
- А из остальных, думающих сколько рожать, сколько не рожать, - ехидничаю, конечно) Чингачгук на тропе войны, чего уж там. -Задолжников у нас 52 человека. Даже на вскидку в поцентном соотношении немногодетные наши и думающие сдают деньги хуже.
Говоря о процентах, я невольно встречаюсь взглядом со своей бывшей математичкой и классным руководителем Надеждой Степановной. Она как-то так восторженно на меня смотрит, что я мгновенно спускаю пар. И становится неловко: это как же я ей сейчас, наверное, себя в детстве напомнила...
Уже без энтузиазама спокойно заканчиваю:
- А если говорить конкретно об учебниках, то тут ещё не понятно, выгодна многодетным аренда или нет.
Женя мне показывает с галёрки большой палец и согласно кивает. У нас с сестрой шестеро школьников в разбросе с седьмого по первый класс. Похоже, она уже прикинула, пока я тут с эмоциями разбиралась, что нам при оплате аренды в пятьсот рублей на каждого проще покупать свои учебники и передавать от старшего младшим.
Учителя на нас почему-то обиделись за этот выход из колхоза. Сильной экономии, надо сказать, не получилось, но зато никому из наших детей не доставались исписанные учебники, и необходимость борьбы за аккуратность отпала сама собой.