Мужики жгут. Напалмом.
Продолжают поступать изумительные по форме и содержанию предложения руки и сердца.
"...я тут подумал - у тебя квартира, машина, студию вот открываешь, а я юрист, вместе мы знаешь как развернемся. Давай соединим наши одиночества..."
"... ты такая энергичная, мне этого всегда не хватало. Смотри - мы друг другу подходим, ты будешь двигатель, а я - руль..."
"...прикинь, сколько тебе бабской жизни осталось? Лет десять, так? Ну, будем реалистами - пять. Я подожду, конечно, но ты не затягивай..."
Вообще то, от чего мы отказываемся, гораздо четче прорисовывает силуэт личности, чем то, на что мы соглашаемся.
По результату приходиться признать - я неисправимый, заскорузлый романтик. И ведь уже и бита, и стреляна, и вся в шрамах и ожогах, если наружу душонкой вывернуть - дети будут пугаться в общественном транспорте.
Но нет, все туда же. Вынь мне да положь, чтобы и поговорить весело было, и пообниматься уютно.
Ясли-сад, горшочная группа. Навеки.
Пристрелите меня.
P.S.Эти мужики не читали мой ЖЖ.
"...я тут подумал - у тебя квартира, машина, студию вот открываешь, а я юрист, вместе мы знаешь как развернемся. Давай соединим наши одиночества..."
"... ты такая энергичная, мне этого всегда не хватало. Смотри - мы друг другу подходим, ты будешь двигатель, а я - руль..."
"...прикинь, сколько тебе бабской жизни осталось? Лет десять, так? Ну, будем реалистами - пять. Я подожду, конечно, но ты не затягивай..."
Вообще то, от чего мы отказываемся, гораздо четче прорисовывает силуэт личности, чем то, на что мы соглашаемся.
По результату приходиться признать - я неисправимый, заскорузлый романтик. И ведь уже и бита, и стреляна, и вся в шрамах и ожогах, если наружу душонкой вывернуть - дети будут пугаться в общественном транспорте.
Но нет, все туда же. Вынь мне да положь, чтобы и поговорить весело было, и пообниматься уютно.
Ясли-сад, горшочная группа. Навеки.
Пристрелите меня.
P.S.Эти мужики не читали мой ЖЖ.