Про дитя в колыбели, или Слово и дело (с)
”Нельзя забывать, что шведы повсеместно использовали то, что сегодня именуется «гитлеровскими методами». Треть жителей села Опошня, скандинавы и их мазепинские заплечники, насильно сгоняли на работы, не чурались осквернением церквей и грабежами. Кстати, сел и городов на Полтавщине, шведы сожгли едва ли меньше, чем солдаты вермахта и айнзацгруппы Гитлера. Жгли за партизанщину, за неприветливость, за сокрытие фуража и продуктов, а бывало, и жгли просто так. Смелое, Краснокутск, Мурафа, Коломак,Рублевка, Колонтаев, Гадяч, Рашевка, Веприк, список этих наседленных пунктов можно продолжать. «Надо вешать. Если даже лишь полдоказательства есть налицо… Даже дитя в колыбели не должно получить пощаду», - писал Карл генералу Рёншильду. Так что концлагерь вполне вписывался в оккупационную политику шведов.”
Мало ли что пишут, скажете вы - но ведь в кавычках дана цитата! Вот она меня, собственно, и подвигла кратко изложить некоторые места из статьи Бенгта Нильссона http://bengt_nilsson.tripod.com/Nieszawa/nieszawa.htm
Итак - вот письмо Карла XII Реншёльду
Любезный господин генерал!
Только что я получил письмо ваше с одним поляком.
Поляк рассказывает, что та партия наших, на кою напали поляки, была ими вовсе разбита. Коли так, ничего не поделать; разве что немного утешиться тем, что наши держались все храбро и сберегли свою репутацию до последнего человека.
Я знаю, Вы теперь придете к ним, чтобы поквитаться. И ежели на тех жителях этой страны, которых Вы сможете задержать, есть малейшее подозрение, что они затевали вероломство, то должны быть повешены, если вина хоть вполовину доказана, дабы страх пришел, и пусть знают, что если мы с ними начнем, так не пощадим и младенца в колыбели. Если враг хочет так с вами неподобно обходиться, что уступает, когда вы наступаете, а после обманывает и беспокоит ваши малые партии, так лучше, чтобы вы разоряли и жгли вокруг и превратили землю на большой дистрикт в пустынную, дабы никто не мог подойти к вам.
Об том, что тут, не так уж много есть что рассказать, разве что чувствуем мы себя хорошо и также велим жечь те места, где Враг позволит себе попасться на глаза. А недавно я велел сжечь целый город и повесить жителей.
Сего дня явился Стенбок с Буреншёльдом и партией шведских рекрутов, прибывших сухим путем из Данцига, но другие покамест на Витинах. Лейб-драгунские рекруты уже тут и я уже мельком их видел, на вид они удалые и свежеобмундированы и 200 конные, как было велено, и только 7 еще нет. Г-н Стромберг получил 116 конных.
Остаюсь с моим к господину генералу расположением,
Каролус
Это письмо цитируется практически во всех шведских монографиях о Карле. В зависимости от отношения биографа к биографируемому, документ трактуется по-разному - одни объявляют короля "людоедом", другие, цитируя часть письма о повешенных горожанах, добавляют слово "всех", третьи - слово "некоторых". А защитник и "фанат" Карла, писатель Франс Г.Бенгтссон, в оправдание героя ссылается на ветхозаветные прецеденты. Между тем никто не рассматривал реальное письмо в реальных обстоятельствах Они же примерно таковы.
Письмо не датировано, но судя по сведениям о прибытии Стенбока, закончено оно было 25 августа 1703 года. Какой город имеется в виду? С помощью письма Улофа Хермелина Самуэлю Барку от 23 августа и «Истории короля Карла XII» Ёрана Нурдберга можно с большой вероятностью сделать вывод, что имеется в виду Нешава, польское местечко вблизи Торуня (Торна).
В шведском государственном архиве хранится рапорт капитан-лейтенанта Хорна (Сванте Хорн ав Оминне), написанный в лагере близ Торуня (Торна) 4 сентября 1703 года. Хорн рассказывает, что его отряд покинул полк 12 августа. А накануне он подошел к Нешаве, где должен был забрать 400 шанцевых корзин (простите, если не так перевела - я не знаю русского термина). Последние, однако, еще не были готовы, так что отряд направился пока в другой город, где тоже были заказаны корзины, а 18 августа вернулся к Нешаве. Хорн, имевший сведения о том, что поблизости находятся вражеские силы и даже проинформировавший об этом генерала Лагеркруну, спросил по прибытии бургомистра и священника, надо ли им чего-либо опасаться. Те ответили, что никто наверняка не знает, но вроде бы оснований для тревоги нет. Тогда Хорн с отрядом встали лагерем во дворе у священника. Ночью на отряд напали неизвестные, которых Хорн определил как «горожане и их присные». Тогда в город была отправлена карательная группа во главе с майором Кальмарского полка Андерсом Лейонйельмом. Вот что пишет Лейонйельм в своем рапорте:
«19 августа был майором Лейонйельмом полка Полковника Ранка откомандирован с приданными офицерами и 200 рядовыми, из коих 100 сего же и 100 Йончопингского полка, все верхами… чтобы разорить и пожечь местечко Мнишева и несколько дворов в тех местах , ибо тамошние принципалы и жители погубили малую партию драгун, что стояла в Мнишеве, дабы забрать готовые шанцевые корзины, и когда майор Лейонйельм прибыл, то велел сжечь несколько дворов и помянутое местечко а также из жителей Мнишевы велел повесить троих, бывших с врагом и напавших на помянутых драгун»
(Последние слова выделены мной - Carolinknekt)
Теперь что касается младенцев в колыбели. Skona inte barnet i vaggan - это расхожее выражение в шведском языке того времени, фразеологизм-гипербола, означающий - истреблять без пощады (ср. рус. "истребить до седьмого колена"). Оно ходит из текста в текст, вкладывается в уста как шведских персонажей, так и их врагов. Не буду грузить цитатами, все-таки текст не филологический.
Ну и последний вопрос - почему все-таки Карл написал Реншёльду такое свирепое письмо и почему не указал количество повешенных граждан?
Можем только догадываться. Возможно - двадцатиоднолетний пацан не устоял перед соблазном показать свою "крутость" ветерану.
Некоторые популярные политические персонажы призывали ведь поступать с врагами столь же бесчеловечно -"мочить в сортире" (с).
....................................................
Отдельное "ку" нашей пропаганде, которая единовременное словоупотребление короля выдает за систематическое. Но этим деятелям не привыкать, на то и пропаганда.
А мы будем все-таки знать правду.
Мало ли что пишут, скажете вы - но ведь в кавычках дана цитата! Вот она меня, собственно, и подвигла кратко изложить некоторые места из статьи Бенгта Нильссона http://bengt_nilsson.tripod.com/Nieszawa/nieszawa.htm
Итак - вот письмо Карла XII Реншёльду
Любезный господин генерал!
Только что я получил письмо ваше с одним поляком.
Поляк рассказывает, что та партия наших, на кою напали поляки, была ими вовсе разбита. Коли так, ничего не поделать; разве что немного утешиться тем, что наши держались все храбро и сберегли свою репутацию до последнего человека.
Я знаю, Вы теперь придете к ним, чтобы поквитаться. И ежели на тех жителях этой страны, которых Вы сможете задержать, есть малейшее подозрение, что они затевали вероломство, то должны быть повешены, если вина хоть вполовину доказана, дабы страх пришел, и пусть знают, что если мы с ними начнем, так не пощадим и младенца в колыбели. Если враг хочет так с вами неподобно обходиться, что уступает, когда вы наступаете, а после обманывает и беспокоит ваши малые партии, так лучше, чтобы вы разоряли и жгли вокруг и превратили землю на большой дистрикт в пустынную, дабы никто не мог подойти к вам.
Об том, что тут, не так уж много есть что рассказать, разве что чувствуем мы себя хорошо и также велим жечь те места, где Враг позволит себе попасться на глаза. А недавно я велел сжечь целый город и повесить жителей.
Сего дня явился Стенбок с Буреншёльдом и партией шведских рекрутов, прибывших сухим путем из Данцига, но другие покамест на Витинах. Лейб-драгунские рекруты уже тут и я уже мельком их видел, на вид они удалые и свежеобмундированы и 200 конные, как было велено, и только 7 еще нет. Г-н Стромберг получил 116 конных.
Остаюсь с моим к господину генералу расположением,
Каролус
Это письмо цитируется практически во всех шведских монографиях о Карле. В зависимости от отношения биографа к биографируемому, документ трактуется по-разному - одни объявляют короля "людоедом", другие, цитируя часть письма о повешенных горожанах, добавляют слово "всех", третьи - слово "некоторых". А защитник и "фанат" Карла, писатель Франс Г.Бенгтссон, в оправдание героя ссылается на ветхозаветные прецеденты. Между тем никто не рассматривал реальное письмо в реальных обстоятельствах Они же примерно таковы.
Письмо не датировано, но судя по сведениям о прибытии Стенбока, закончено оно было 25 августа 1703 года. Какой город имеется в виду? С помощью письма Улофа Хермелина Самуэлю Барку от 23 августа и «Истории короля Карла XII» Ёрана Нурдберга можно с большой вероятностью сделать вывод, что имеется в виду Нешава, польское местечко вблизи Торуня (Торна).
В шведском государственном архиве хранится рапорт капитан-лейтенанта Хорна (Сванте Хорн ав Оминне), написанный в лагере близ Торуня (Торна) 4 сентября 1703 года. Хорн рассказывает, что его отряд покинул полк 12 августа. А накануне он подошел к Нешаве, где должен был забрать 400 шанцевых корзин (простите, если не так перевела - я не знаю русского термина). Последние, однако, еще не были готовы, так что отряд направился пока в другой город, где тоже были заказаны корзины, а 18 августа вернулся к Нешаве. Хорн, имевший сведения о том, что поблизости находятся вражеские силы и даже проинформировавший об этом генерала Лагеркруну, спросил по прибытии бургомистра и священника, надо ли им чего-либо опасаться. Те ответили, что никто наверняка не знает, но вроде бы оснований для тревоги нет. Тогда Хорн с отрядом встали лагерем во дворе у священника. Ночью на отряд напали неизвестные, которых Хорн определил как «горожане и их присные». Тогда в город была отправлена карательная группа во главе с майором Кальмарского полка Андерсом Лейонйельмом. Вот что пишет Лейонйельм в своем рапорте:
«19 августа был майором Лейонйельмом полка Полковника Ранка откомандирован с приданными офицерами и 200 рядовыми, из коих 100 сего же и 100 Йончопингского полка, все верхами… чтобы разорить и пожечь местечко Мнишева и несколько дворов в тех местах , ибо тамошние принципалы и жители погубили малую партию драгун, что стояла в Мнишеве, дабы забрать готовые шанцевые корзины, и когда майор Лейонйельм прибыл, то велел сжечь несколько дворов и помянутое местечко а также из жителей Мнишевы велел повесить троих, бывших с врагом и напавших на помянутых драгун»
(Последние слова выделены мной - Carolinknekt)
Теперь что касается младенцев в колыбели. Skona inte barnet i vaggan - это расхожее выражение в шведском языке того времени, фразеологизм-гипербола, означающий - истреблять без пощады (ср. рус. "истребить до седьмого колена"). Оно ходит из текста в текст, вкладывается в уста как шведских персонажей, так и их врагов. Не буду грузить цитатами, все-таки текст не филологический.
Ну и последний вопрос - почему все-таки Карл написал Реншёльду такое свирепое письмо и почему не указал количество повешенных граждан?
Можем только догадываться. Возможно - двадцатиоднолетний пацан не устоял перед соблазном показать свою "крутость" ветерану.
Некоторые популярные политические персонажы призывали ведь поступать с врагами столь же бесчеловечно -"мочить в сортире" (с).
....................................................
Отдельное "ку" нашей пропаганде, которая единовременное словоупотребление короля выдает за систематическое. Но этим деятелям не привыкать, на то и пропаганда.
А мы будем все-таки знать правду.