семья
драма в одной действии
действующие лица:
месмерайдзов, коммивояжер.
алина, девушка 21 года
комната, залитая солнцем.
месмерайдзов [сухо]: мое имя от рождения валентин, окончил школу, не окончил станкин, в настоящее время продаю билеты на антрепризные спектакли, хожу по учреждениям, пристаю к сотрудникам в рабочее время или когда обедают, хлебают из пластика разогретые рассольники, набивают рты котлетами, утирают оранжевые рты белыми салфетками, спешат на собрание, совещание, в туалет, мечутся по коридору, не решаясь выйти и купить сигарет, а тут я. хватаю за горло, сжимаю, держу, отпускаю, предлагаю билеты, под воздействием кратковременной гипоксии и шока часты положительные ответы.
алина [зло]: а от меня-то вы чего хотите? вот же у вас в руках рабочая модель.
месмерайдзов [суше прежнего]: чтобы вы полюбовались мной. я редко так хорошо выгляжу, говорю, да и чувствую себя хорошо, чисто физически, редко. мне нужен взгляд со стороны, необходим. но вы, видимо, принадлежите к генерации людей без особых примет. [пожимает плечами]
алина [без особых примет]: в этом кабинете все рано или поздно пожимают плечами.
месмерайдзов [еше суше]: вы мне говорите, что больны, а я отвечаю - болезней не существует, но если вам действительно тяжело сейчас, я мог бы посвятить вам мой следующий рабочий день. рекомендую не отказываться, ни к чему не обязывает, возьму вас эпиграфом к этому периоду жизни.
алина [хрипло]: я не говорила, что больна, вы чем слушаете, говорила, наступают последние времена, уже наступили, вокруг горит лес, замерзает пруд, город мне мал, как старые колготы, порван на носке, на пятке, в паху, я не умираю, не болею, но скоро заболею, а умру, видимо, даже скорее, потому что все умирают, не может так повезти, чтобы стать исключением из правила, шансов, мне нагадали, одиннадцать из десяти.
месмерайдзов [глядя в потолок]: последние времена, алина, уже наступили - несколько лет назад, я же немного старше, вы, наверное, ходили тогда максимум в начальную школу, минимум в детский сад.
алина [глядя в окно]: зачем вы пришли, валентин месмерайдзов?
месмерайдзов [четко артикулируя]: а я рассказывал, как из меня вполне мог бы выйти, но не вышел гогенцо́ллерн?
алина долго сморкается, продувает ноздри, отхаркивает мокроту.
месмерайдзов [встревоженно, все так же четко артикулируя]: а я рассказывал, как из меня вполне мог бы выйти, но не вышел гогенцо́ллерн?
алина смотрит на него и кивает.
алина [бесцветно]: да, вы рассказывали, как вполне мог бы выйти, но не вышел гогенцоллерн.
месмерайдзов [удовлетворенно]: тогда я не сказал главного.
уходит.
алина [в зал, устало]: вот вечно придет и сидит, думает, я не знаю, что он мой отец. [пауза] а я и не знаю, потому что никакой он мне не отец. однако дважды не хочу расстраивать и не расстраиваю этого чужого, глубоко неприятного мне человека, поэтому вообще темы семьи не касаюсь. да просто дали ему неточную информацию в справочном бюро, куда он обратился от скуки, напомните, мол, нет ли у меня детей, а то много лет ни от кого вообще никаких вестей. ему говорят: есть, живет там-то и там-то, работает кое-как, почерк ужасный - обрадовался, точно моя, сам как курица лапой писал всегда, пришел, потоптался, попили чаю, попросил не судить, обещал рассказать, потом все забыл, вернулся опять, стоит, дрожит, уложила его в кровать, хотя у меня в кабинете все очень скромно, стол, стул, стеклянный графин, не знаю, кстати, раз уж к слову пришлось, не понимаю, где и кем собственно я работаю, бестолковая, я старая женщина, у меня сухие неживые ноги и этот пожилой мужчин не отец мне, конечно, а сын, он немного младше меня, отношусь снисходительно, все-таки родственник, наберется опыта, станет умнее, слишком шустрый, у них, молодых, знаете, просто все, сияюще глупые решения кажутся им самыми блестящими, очевидное лежит на поверхности, а поверхность - белая скатерть, серебро, сервирока на одну персону - видится накрытым лично для них праздничным столом.
часы неуверенно, запинаясь, бьют
алина [гасит свет, шарит по комнате]: где-то здесь я когда-то запаривала себе чернослив на утро.
ЗАНАВЕС
действующие лица:
месмерайдзов, коммивояжер.
алина, девушка 21 года
комната, залитая солнцем.
месмерайдзов [сухо]: мое имя от рождения валентин, окончил школу, не окончил станкин, в настоящее время продаю билеты на антрепризные спектакли, хожу по учреждениям, пристаю к сотрудникам в рабочее время или когда обедают, хлебают из пластика разогретые рассольники, набивают рты котлетами, утирают оранжевые рты белыми салфетками, спешат на собрание, совещание, в туалет, мечутся по коридору, не решаясь выйти и купить сигарет, а тут я. хватаю за горло, сжимаю, держу, отпускаю, предлагаю билеты, под воздействием кратковременной гипоксии и шока часты положительные ответы.
алина [зло]: а от меня-то вы чего хотите? вот же у вас в руках рабочая модель.
месмерайдзов [суше прежнего]: чтобы вы полюбовались мной. я редко так хорошо выгляжу, говорю, да и чувствую себя хорошо, чисто физически, редко. мне нужен взгляд со стороны, необходим. но вы, видимо, принадлежите к генерации людей без особых примет. [пожимает плечами]
алина [без особых примет]: в этом кабинете все рано или поздно пожимают плечами.
месмерайдзов [еше суше]: вы мне говорите, что больны, а я отвечаю - болезней не существует, но если вам действительно тяжело сейчас, я мог бы посвятить вам мой следующий рабочий день. рекомендую не отказываться, ни к чему не обязывает, возьму вас эпиграфом к этому периоду жизни.
алина [хрипло]: я не говорила, что больна, вы чем слушаете, говорила, наступают последние времена, уже наступили, вокруг горит лес, замерзает пруд, город мне мал, как старые колготы, порван на носке, на пятке, в паху, я не умираю, не болею, но скоро заболею, а умру, видимо, даже скорее, потому что все умирают, не может так повезти, чтобы стать исключением из правила, шансов, мне нагадали, одиннадцать из десяти.
месмерайдзов [глядя в потолок]: последние времена, алина, уже наступили - несколько лет назад, я же немного старше, вы, наверное, ходили тогда максимум в начальную школу, минимум в детский сад.
алина [глядя в окно]: зачем вы пришли, валентин месмерайдзов?
месмерайдзов [четко артикулируя]: а я рассказывал, как из меня вполне мог бы выйти, но не вышел гогенцо́ллерн?
алина долго сморкается, продувает ноздри, отхаркивает мокроту.
месмерайдзов [встревоженно, все так же четко артикулируя]: а я рассказывал, как из меня вполне мог бы выйти, но не вышел гогенцо́ллерн?
алина смотрит на него и кивает.
алина [бесцветно]: да, вы рассказывали, как вполне мог бы выйти, но не вышел гогенцоллерн.
месмерайдзов [удовлетворенно]: тогда я не сказал главного.
уходит.
алина [в зал, устало]: вот вечно придет и сидит, думает, я не знаю, что он мой отец. [пауза] а я и не знаю, потому что никакой он мне не отец. однако дважды не хочу расстраивать и не расстраиваю этого чужого, глубоко неприятного мне человека, поэтому вообще темы семьи не касаюсь. да просто дали ему неточную информацию в справочном бюро, куда он обратился от скуки, напомните, мол, нет ли у меня детей, а то много лет ни от кого вообще никаких вестей. ему говорят: есть, живет там-то и там-то, работает кое-как, почерк ужасный - обрадовался, точно моя, сам как курица лапой писал всегда, пришел, потоптался, попили чаю, попросил не судить, обещал рассказать, потом все забыл, вернулся опять, стоит, дрожит, уложила его в кровать, хотя у меня в кабинете все очень скромно, стол, стул, стеклянный графин, не знаю, кстати, раз уж к слову пришлось, не понимаю, где и кем собственно я работаю, бестолковая, я старая женщина, у меня сухие неживые ноги и этот пожилой мужчин не отец мне, конечно, а сын, он немного младше меня, отношусь снисходительно, все-таки родственник, наберется опыта, станет умнее, слишком шустрый, у них, молодых, знаете, просто все, сияюще глупые решения кажутся им самыми блестящими, очевидное лежит на поверхности, а поверхность - белая скатерть, серебро, сервирока на одну персону - видится накрытым лично для них праздничным столом.
часы неуверенно, запинаясь, бьют
алина [гасит свет, шарит по комнате]: где-то здесь я когда-то запаривала себе чернослив на утро.
ЗАНАВЕС