Русский Че
Был на свете такой чувак - Николай Гаврилович Чернышевский (для тех, кто понимает: [-скыj])
Известен в народе классическим русским романом "Что делать?", а в нем - классическим "Сном Веры Павловны..." (их там не один, но классическим является тот, где ей снится будущее счастливое общество). Ну в общем роман как роман, в традициях русского реализма...
Да только вот Николай Гаврилович еще и литературной критикой баловались... Как-то мне на днях довелось перечесть...
Это же анархосиндикалист какой-то, причем троцкистского толка, прямо-таки тебе русский Че: ежели же ты, мол, писатель русский, говорит нам Николай Гаврилович, то не о цветочках и пейзажах должон ты повествовать, но об язвах общественных, о страдании народном... И вообще - выдь на Волгу. Чей там стон раздаётся? Сможешь сказать? Вот и скажи.
И бедные писателюшки, головушки понуря, бредут к Гаврилычу: я вот тут книжечку... Не изволите ли прочесть?
А Гаврилыч книжку-то возьмет, огненным взором глянет да как закричит: Это ты, Ивашка, что такое? Про выкрутасы всё с Полинкой... А где же язва народная-то? Говённая твоя книжка!
Так и страдали писателюшки, да всё про язвы да стоны писали, почти лет 20, пока Гаврилыч не помер...
Известен в народе классическим русским романом "Что делать?", а в нем - классическим "Сном Веры Павловны..." (их там не один, но классическим является тот, где ей снится будущее счастливое общество). Ну в общем роман как роман, в традициях русского реализма...
Да только вот Николай Гаврилович еще и литературной критикой баловались... Как-то мне на днях довелось перечесть...
Это же анархосиндикалист какой-то, причем троцкистского толка, прямо-таки тебе русский Че: ежели же ты, мол, писатель русский, говорит нам Николай Гаврилович, то не о цветочках и пейзажах должон ты повествовать, но об язвах общественных, о страдании народном... И вообще - выдь на Волгу. Чей там стон раздаётся? Сможешь сказать? Вот и скажи.
И бедные писателюшки, головушки понуря, бредут к Гаврилычу: я вот тут книжечку... Не изволите ли прочесть?
А Гаврилыч книжку-то возьмет, огненным взором глянет да как закричит: Это ты, Ивашка, что такое? Про выкрутасы всё с Полинкой... А где же язва народная-то? Говённая твоя книжка!
Так и страдали писателюшки, да всё про язвы да стоны писали, почти лет 20, пока Гаврилыч не помер...