Евреи
Рассказывал один бывший фронтовик второй мировой, который стал потом большой человек в этом самом Конотопе.
(Я почему-то упорно путаю Конотоп с Коростенем, поэтому если история эта произошла в Коростене, прошу прощения у Конотопа).
Голодный сорок седьмой, зима, гололед, холодина, у деревянного сарайчика молочной лавочки толпится народ спозаранку. Многие - евреи, вернувшиеся из эвакуации, кто откуда. Откроют еще через час, но очередь торчит уже давно. Народ топчется, пританцовывает, друг на друга не глядят от тяжелой жизни.
Один еврей подскальзывается, сучит ногами, еле удерживается, но подбивает ногой другого. Тот грохается оземь, вопли, вскакивает и к этому не разевая глаз от тоски: гад, мол, фашист, полицай, мало вы нашей крови попили, так ты и сейчас людей убивать взялся. Этот, услышав такое, вопит - сам ты полицай, враг народа, куда энкевэдэ смотрит, фашисты живые ходят, на людей кидаются.
И так честят друг друга фашистами и полицаями.
Подходит задубевшая милиция в тулупе. Граждане, не нарушайте общественный порядок, что произошло? Те наперебой кидаются ему объяснять, что вот этот полицай меня… и так далее. Милиция, ворочаясь в тулупе, смотрит на одного, на другого, вздыхает, говорит:
(Я почему-то упорно путаю Конотоп с Коростенем, поэтому если история эта произошла в Коростене, прошу прощения у Конотопа).
Голодный сорок седьмой, зима, гололед, холодина, у деревянного сарайчика молочной лавочки толпится народ спозаранку. Многие - евреи, вернувшиеся из эвакуации, кто откуда. Откроют еще через час, но очередь торчит уже давно. Народ топчется, пританцовывает, друг на друга не глядят от тяжелой жизни.
Один еврей подскальзывается, сучит ногами, еле удерживается, но подбивает ногой другого. Тот грохается оземь, вопли, вскакивает и к этому не разевая глаз от тоски: гад, мол, фашист, полицай, мало вы нашей крови попили, так ты и сейчас людей убивать взялся. Этот, услышав такое, вопит - сам ты полицай, враг народа, куда энкевэдэ смотрит, фашисты живые ходят, на людей кидаются.
И так честят друг друга фашистами и полицаями.
Подходит задубевшая милиция в тулупе. Граждане, не нарушайте общественный порядок, что произошло? Те наперебой кидаются ему объяснять, что вот этот полицай меня… и так далее. Милиция, ворочаясь в тулупе, смотрит на одного, на другого, вздыхает, говорит: