кальвадос
На последней ступени Ламарка,
между кольчатых и нематод,
«Триумфальную арку» Ремарка
мы читали, вернувшись с работ.
Там герои не знали износа,
не тонули, как мы, в синеве,
а вливали в себя кальвадоса
по бутылочке в каждой главе.
В той юдоли подборщик и грузчик,
почвовед и гидролог в миру,
мы бродили по рощам и кущам,
там, где листья томились в меду.
В одинаковых бурых телагах
уходили мы в стылую глушь
и о наших уютных тиранах
распевали веселую чушь.
Мы молились начальнику-волку,
чтобы нас не кусал за бочок.
Мы просили можайскую водку:
приходи к нам еще и еще.
Но не будь так жестока к гортани,
не шибай омерзительно в нос.
Будь мила, как в парижском шантане,
притворись, будто ты кальвадос.
День за днем после среднего Спаса
возят яблоки мимо полей,
а у нас тут ни сидра, ни кваса.
Есть можайская? Вот и налей.
А потом по страничке, по кругу,
издевательски или всерьез,
семь студентов читают друг другу,
как там любят и пьют кальвадос.
Каждый вечер как времени вывих,
но наутро светлеет окно
и мешки оживают на нивах
и уходят на Бородино.
Но однажды, как будто впервые,
белым светом зажжется трава
и не Эрих, а просто Мария
даст нам вольную на Покрова.
между кольчатых и нематод,
«Триумфальную арку» Ремарка
мы читали, вернувшись с работ.
Там герои не знали износа,
не тонули, как мы, в синеве,
а вливали в себя кальвадоса
по бутылочке в каждой главе.
В той юдоли подборщик и грузчик,
почвовед и гидролог в миру,
мы бродили по рощам и кущам,
там, где листья томились в меду.
В одинаковых бурых телагах
уходили мы в стылую глушь
и о наших уютных тиранах
распевали веселую чушь.
Мы молились начальнику-волку,
чтобы нас не кусал за бочок.
Мы просили можайскую водку:
приходи к нам еще и еще.
Но не будь так жестока к гортани,
не шибай омерзительно в нос.
Будь мила, как в парижском шантане,
притворись, будто ты кальвадос.
День за днем после среднего Спаса
возят яблоки мимо полей,
а у нас тут ни сидра, ни кваса.
Есть можайская? Вот и налей.
А потом по страничке, по кругу,
издевательски или всерьез,
семь студентов читают друг другу,
как там любят и пьют кальвадос.
Каждый вечер как времени вывих,
но наутро светлеет окно
и мешки оживают на нивах
и уходят на Бородино.
Но однажды, как будто впервые,
белым светом зажжется трава
и не Эрих, а просто Мария
даст нам вольную на Покрова.