Я рассмотрел планету немцев
В некотором отношении они действительно инопланетяне. Гуманоиды, разумеется. С моей, русской точки зрения. Поясню.
Я читал по-немецки с двенадцати лет и любовался - Гёльдерлин, Тик, Новалис, Гофман. Братья Гримм и Генрих Гейне. Рильке и ещё раз Рильке.
Одновременно, от черепных нервов до седалищного, - Великая Отечественная, фашисты, Хатынь, блокада Ленинграда. Чёрно-белые виселицы на Псковщине, каждый четвёртый белорус. Евреи с цыганами, Саласпилс и Майданек. Комический злодей Гитлер, в конце концов.
Ничего общего, разные измерения. Полный кобзон, как соединить это всё в слове "немцы" - непонятно. Хотя народ вроде один. Невзирая, так сказать, на "швабы", "пруссаки" и "баварцы". На Бирона и Кюхельбекера. На Гааза и Менгеле.
И тут (на 43-м году жизни всего за полгода во франкфуртской тюрьме) всё вдруг встало на свои места. Глядя на офицеров-"цириков", социальных работников, врачей и адвокатов, я вдруг понял, что главным для мировосприятия этих людей является точка зрения высшего управления (учреждением, землёю, государством). Раскрою мысль незамедлительно.
Рассказать вкус ананаса, как известно, невозможно. Но я пробую, господа, не взыщите. Упрощённо, без оттенков, как и следует, наверное, в подобном случае.
Представьте, что людям однажды сказали, что есть они - и все прочие. И эти прочие - не совсем люди. С ними можно и должно поступать соответственно - "мы же едим говядину, господа". И, в общем, "ну, что же, раз так на самом деле" - отчего бы не жечь в амбарах "не совсем людей"? Сказали же, что так. "Начальство знает". Пожалуй, это сочетание доверия и смирения точнее всего способны понять лишь христиане из настоящих.
Сейчас, спустя пятьдесят-шестьдесят лет, всем приказали обратное: есть они, немцы, и есть все прочие. Но эти прочие - такие же люди. Даже если они здесь, у вас дома, воруют, убивают и насилуют. Даже если они глядят на вас как на добычу. Даже если ваши святыни и традиции для них - грязь, они такие же. Имейте в виду.
И немцы честно - также честно, как в Лидице, Биркенау или Никуленке - делают каждый своё дело, глядя на мир соответствующим инструкциям образом. Повторюсь, они искренне и непостижимо смиренны. К слову, именно этим объясняется отсутствие внятного партизанского движения на территории Германии в 1945 году: "есть же приказ о капитуляции. Значит, всё. Там виднее". Требую точного понимания моей мысли: это не пошлое раболепие, не трусость по обстоятельствам и, конечно, не рабская покорность - это мировосприятие через фокус, устроение которого делегировано раз и навсегда.
Безусловные инопланетяне, и между нами мировоззренческий космос, но, вместе с тем, это отнюдь не означает невозможности коммуникации и взаимодействия. "Истина где-то рядом", - как говаривал один духовный.
Я читал по-немецки с двенадцати лет и любовался - Гёльдерлин, Тик, Новалис, Гофман. Братья Гримм и Генрих Гейне. Рильке и ещё раз Рильке.
Одновременно, от черепных нервов до седалищного, - Великая Отечественная, фашисты, Хатынь, блокада Ленинграда. Чёрно-белые виселицы на Псковщине, каждый четвёртый белорус. Евреи с цыганами, Саласпилс и Майданек. Комический злодей Гитлер, в конце концов.
Ничего общего, разные измерения. Полный кобзон, как соединить это всё в слове "немцы" - непонятно. Хотя народ вроде один. Невзирая, так сказать, на "швабы", "пруссаки" и "баварцы". На Бирона и Кюхельбекера. На Гааза и Менгеле.
И тут (на 43-м году жизни всего за полгода во франкфуртской тюрьме) всё вдруг встало на свои места. Глядя на офицеров-"цириков", социальных работников, врачей и адвокатов, я вдруг понял, что главным для мировосприятия этих людей является точка зрения высшего управления (учреждением, землёю, государством). Раскрою мысль незамедлительно.
Рассказать вкус ананаса, как известно, невозможно. Но я пробую, господа, не взыщите. Упрощённо, без оттенков, как и следует, наверное, в подобном случае.
Представьте, что людям однажды сказали, что есть они - и все прочие. И эти прочие - не совсем люди. С ними можно и должно поступать соответственно - "мы же едим говядину, господа". И, в общем, "ну, что же, раз так на самом деле" - отчего бы не жечь в амбарах "не совсем людей"? Сказали же, что так. "Начальство знает". Пожалуй, это сочетание доверия и смирения точнее всего способны понять лишь христиане из настоящих.
Сейчас, спустя пятьдесят-шестьдесят лет, всем приказали обратное: есть они, немцы, и есть все прочие. Но эти прочие - такие же люди. Даже если они здесь, у вас дома, воруют, убивают и насилуют. Даже если они глядят на вас как на добычу. Даже если ваши святыни и традиции для них - грязь, они такие же. Имейте в виду.
И немцы честно - также честно, как в Лидице, Биркенау или Никуленке - делают каждый своё дело, глядя на мир соответствующим инструкциям образом. Повторюсь, они искренне и непостижимо смиренны. К слову, именно этим объясняется отсутствие внятного партизанского движения на территории Германии в 1945 году: "есть же приказ о капитуляции. Значит, всё. Там виднее". Требую точного понимания моей мысли: это не пошлое раболепие, не трусость по обстоятельствам и, конечно, не рабская покорность - это мировосприятие через фокус, устроение которого делегировано раз и навсегда.
Безусловные инопланетяне, и между нами мировоззренческий космос, но, вместе с тем, это отнюдь не означает невозможности коммуникации и взаимодействия. "Истина где-то рядом", - как говаривал один духовный.