Hunt's soul
"Ночью, в обманчивом покое хантыйского чума, полного острых необычных запахов и звуков, можно попытаться представить мир, где собственная душа есть у всего на свете. Называется она волшебным угорским словом «лиль» - что у человека, что у зверя, что у дерева. Весной береза отдает сок - это ее лиль. Если снять кору - дерево засохнет, и лиль из него уйдет. Камень, когда растет, - тоже носит в себе лиль. Огонь, текущая вода, гром, - все имеет свой лиль.
Среди этого множества одушевленных созданий ведет свою историю небольшой народ, каждый лиль которого вплетен в тайгу, как цветная нить в узорчатое полотно. Без хантов, словно без птиц или рек, тайга немыслима. Но и хант без тайги живет не в полную силу, точно крупная рыба, застрявшая на мелководье.
Таким видят мир ханты. Чтобы прикоснуться к душе таежного народа, нужно представить себя частицей этого древнего племени, почувствовать течение густых тысячелетий, расслышать вечный лиль кедровой сосны, ночных облаков или крупной сибирской лайки по имени Сайда, спящей у распашного входа в чум."
Среди этого множества одушевленных созданий ведет свою историю небольшой народ, каждый лиль которого вплетен в тайгу, как цветная нить в узорчатое полотно. Без хантов, словно без птиц или рек, тайга немыслима. Но и хант без тайги живет не в полную силу, точно крупная рыба, застрявшая на мелководье.
Таким видят мир ханты. Чтобы прикоснуться к душе таежного народа, нужно представить себя частицей этого древнего племени, почувствовать течение густых тысячелетий, расслышать вечный лиль кедровой сосны, ночных облаков или крупной сибирской лайки по имени Сайда, спящей у распашного входа в чум."