Страна нетрудных подростков (1)
Южные осетины прекрасны. Их женщины красивы и строги, а мужчины горды и ранимы.
Однако вплетаясь к ним в повседневность, различаешь оттенки прекрасного, наивные полутона, из которых аланы ткут характер. Их - оттенков, полутонов, - как и самих алан, совсем мало, но в этом этническом минимализме, словно в древней, тонкой работы статуэтке, пожившей в разных интерьерах и веках, отлично виден замысел Художника. Как заметны, впрочем, сколы и щербины времени.
«Ленин хара, Ленин хура, Ленин харахура» - так выглядит на первый взгляд Цхинвал, и русским без объяснений понятно, что это значит и отчего так вышло.
Но осетины, пожимая плечами, живут себе по-своему.
Я бы упомянул о трёх основных материалах осетинской души: семья, война и вера. Всё прочее - труд, дом, даже горы - вторичны, как бы поверх сердца, вроде одежды.
Человек (мужчина или женщина), порвавший с семьёй, - изгой. Мужчина, уклонившийся от войны (вообще, - когда не солдат, не бандит, не жестокий предатель), - ничтожество. А без хотя бы внешней, декларируемой в церкви и за столом, веры - и вовсе не совсем человек. Такой народ.
Следует сказать, что на "внешних" требования не распространяются. Что с них, бестолковых, взять?
Однако вплетаясь к ним в повседневность, различаешь оттенки прекрасного, наивные полутона, из которых аланы ткут характер. Их - оттенков, полутонов, - как и самих алан, совсем мало, но в этом этническом минимализме, словно в древней, тонкой работы статуэтке, пожившей в разных интерьерах и веках, отлично виден замысел Художника. Как заметны, впрочем, сколы и щербины времени.
«Ленин хара, Ленин хура, Ленин харахура» - так выглядит на первый взгляд Цхинвал, и русским без объяснений понятно, что это значит и отчего так вышло.
Но осетины, пожимая плечами, живут себе по-своему.
Я бы упомянул о трёх основных материалах осетинской души: семья, война и вера. Всё прочее - труд, дом, даже горы - вторичны, как бы поверх сердца, вроде одежды.
Человек (мужчина или женщина), порвавший с семьёй, - изгой. Мужчина, уклонившийся от войны (вообще, - когда не солдат, не бандит, не жестокий предатель), - ничтожество. А без хотя бы внешней, декларируемой в церкви и за столом, веры - и вовсе не совсем человек. Такой народ.
Следует сказать, что на "внешних" требования не распространяются. Что с них, бестолковых, взять?