Пасека.
-Пап, ну ты же видел её! Она же дура!
-Дура она или не дура, это к оценке по предмету не имеет отношения. Ты понимаешь, что класс восьмой итоговый? Ты в аттестате хочешь тройку по географии? Ты же сам мне показывал, что знаешь не только программу, но и столицы всех стран, все моря, почти все крупные реки и многое другое. Ты же знаешь ту географию отлично, так в чём дело?
-Она мне специально оценки режет... За то, что я на их субботники не хожу и за то, что из пионеров их вышел.
-А причём тут это?
-Ну, она же классуха!
-Хорошо, я сам разберусь... А с пением у тебя чего? По пению почему тройки и двойки сплошные?
-Ну, просто, пеничка хочет, чтобы мы пели хором "Раз ступенька, два ступенька, будет лесенка".
-И что? Песня, как песня...
-Пап, хором!
-И что?
-Я не буду петь хором!
-Э... Почему?
-Потому что я физически не могу петь хором. Мне от этого плохо становится.
-Так, спой ей её один.
-Я предлагал. Я даже предлагал ей штук десять других песен спеть, вдобавок к этой. А она хочет, чтобы я пел с хором.
-Ясно... В общем, я схожу, поговорю. Посмотрим, что можно сделать. Не должно быть у тебя в дипломе троек и этого нужно добиться. Уяснил?
-Уяснил...
-Что ты сможешь вытянуть на пятёрки?
-Русский, литру, математики обе, физру... Не знаю, что ещё. Попробую...
-Если получится аттестат без троек и с пятёрками по основным предметам, куплю тебе к лету мотоцикл.
Отец ушёл на улицу. Сергей сидел и переваривал услышанное. Собственно, собственный мотоцикл для пятнадцатилетнего подростка тогда был, как... В общем, полной аналогии подобрать трудно, но, примерно, как иномарка у дворника ныне. Если учесть, что стоил он совсем не дёшево, то это было очень впечатляюще. "Собственно, мотоцикл, это же, даже не мопед... Это - мотоцикл!" - мысли скакали в мозгу и окрашивались в разные краски, рисуя варианты и возможности. Сергей прикинул, насколько уже старым и убитым был его велосипед, который был верным его спутником все летние каникулы... Сравнил с мотоциклом.
Отец Сергея зарабатывал очень неплохо по тем временам, но, даже его месячный заработок был меньше цены мотоцикла "Минск".
За учёбу Сергей взялся плотно с понедельника. Впереди были три четверти...
***
-Ну, вот, выходит, всё у тебя получилось... Неплохо, весьма неплохо! На, держи свой аттестат. В общем, когда ты там в деревню собирался?
-Ну, думаю, послезавтра ехать. Соберу вещи, мне ещё леску, крючки надо купить...
-Жалко. Если бы дождался меня со второй командировки, поехали бы вместе через неделю. Ну, коль торопишься... Я поговорил с Юркой, когда прошлый раз ездил. Подойдёшь к нему, съездите на станцию, там и купите. Тебе могут одному не продать...
Он достал из кармана плотную пачку десятирублёвок и протянул Сергею.
-Папка, спасибо!
Сергей бросился отцу на шею и крепко обнял. Чувства переполняли...
-Смотри, только, чтоб всё правильно сделал, усёк?
-Да, конечно! Всё будет хорошо, пап!
-Там больше маленько денег. Купите там всё, что нужно, ну и сам подумай, чего ещё... В общем, я через неделю буду.
***
Он сел к столу и перебрал в голове, что мог забыть. Хомяков накормил и до приезда отца хватит. Мусор вынес, хлеб порезал на сухари, цветы полил. Вроде, всё... Перебрал ещё раз рюкзак, пересчитал деньги спрятанные в сменные штаны. Сложил одежду на утро, рядом положил нож.
Спалось плохо, мешали эмоции и фантазии. Выспался он плохо. Встал по будильнику, съел бутерброд и запил его холодным чаем, заваренным в литровой банке с вечера, по старой привычке. Оделся и вышел.
Ехать на электричке нужно было почти три часа. Он сначала смотрел в окно, а потом раскладывал пасьянсы. Потом какой-то дед предложил сыграть в что-нибудь. Играли до самой станции с дедом в длинную буру и в дурака. Дед вышел на предпоследней платформе.
На перроне и вокзале было тихо и пустынно. Сергей пошёл в близлежащую столовую и съел двойное второе с компотом. Вышел. Собственно, до лесовозного тракта было шагать с полчаса через весь посёлок. Но, как хотелось зайти в универмаг и хотя бы глянуть на мотоцикл... Тем более, что недалеко...
Он стоял в углу, рядом с "Восходом". Красивый, красный, с блестящим глушителем и рулём...
Серей вспомнил, что обещал отцу и вышел. Зашагал в сторону леспромхоза.
-Эй, пацан! Закурить есть?
Ещё не оборачиваясь он пожалел, что решил срезать проулками, а не пошёл по главной улице. Он никого не знал на станции. Правда, деревенские парни говорили пару погремух, которыми прикрыться можно, но, как показывал опыт драк в городе, это средство было весьма хлипким и ненадёжным. Оборачиваясь, он плавно смещался к забору чьего-то огорода...
-Не курю я, парни.
Правая рука медленно двигалась в сторону левого рукава. Кровь начала стучать в ушах.
-А деньги есть?
Он понял, что разговаривать смысла мало. Их было двое. Оба примерно его возраста или чуть-чуть старше и его же телосложения. Рука нырнула в левый рукав и ухватилась за рукоять финки.
-А ещё чего хотели? Хотелка не лопнет?
Он во весь рот улыбнулся и в теле появилась какая-то удивительная лёгкость. Улыбаться, когда угрожаешь или дерёшься его учил старый вор в законе, сосед по дому.
Глаза одного метнулись по его рукам. Второй тупо пялился, явно не понимая ничего.
- Чё, блатной чё ли? Или зубы жмут? Кого знаешь, такой борзый?
- Шилягу знаю, Юзика знаю. Хочешь базара или пойдёшь в другом месте сигареты стрелять?
- Ладно... Я у Юзика спрошу про тебя... Откуда сам, как кличут?
- С Края. Лисом кличут. Сам кто будешь?
- Клопом блатные кличут, я не в обиде. Ну, до встречи, что ли, тогда... Бывай...
- И вам - удачи, пацаны.
Тот, что разговаривал, тронул за плечо второго. Сергей стоял. Они повернулись и пошли в одну сторону, он - в другую.
Весь превратился в слух и физически почувствовал, как сжались нервы и, как будто, воздух вокруг. "Нельзя оборачиваться! Иду прямо! Нельзя оборачиваться!". Он не обернулся. Через пару километров мандраж и адреналиновые глюки прошли. С лесовозом ему повезло. Водила травил всю дорогу анекдоты и рассказывал, какое клёвое место хариуса дёргать он нашёл на четвёртом лесоучастке. От тракта до деревни Сергей летел, как на крыльях.
Двоюродный брат, Юра, который был старше Сергея на восемь лет и временами жил у них в городской квартире, когда учился в институте, садил картошку. Сергей бросил вещи у бабушки в доме, накинул сломанный замок на пробои двери, чтоб было видно. что никого нету и прыгнул на велосипед, едва накачав колёса.
-Юр, а когда поедем?
-Ну, завтра я на рыбалку собирался... На картошку не надо. На рыбалку, наверное...
-Юр, поехали за мотоциклом! На рыбалку и потом можно сходить!
-А за мотоциклом нельзя потом съездить?
-Можно... Ну, поехали, а? А потом на нём поедем, лучше, на рыбалку на четвёртый лесоучасток, а?
-А чё там?
Сергей рассказал то, что рассказывал водила лесовоза.
-Ладно, уговорил. Думай, где бензин брать.
Сергей чуть ведро с картошкой не выронил. А про бензин он как-то и не подумал... Мотоцикл - не велосипед, его заправлять нужно.
-Юр, а где его можно взять?
-Ну, у шоферов поспрашивай. Я у Петьки с ЗиЛ-а беру иногда, иногда - у поселковых, которые на посевную приезжают. Но, они редко дают... В общем, сам думай.
-Ну, я поеду, поспрошаю...
-Э, э! Куда ты поедешь? Кидай, давай. Если сегодня этот огород не добьём, мамка никуда завтра не отпустит.
За бензином Сергей поехал в соседнюю деревню уже ближе к ночи. Историю, которую он рассказал Петьке, батиному приятелю, описать крайне сложно, поскольку она состояла из междометий и гримасс большей частью. Петька сказал, что сегодня лишку всю он уже отдал кому-то и у него ничего не осталось. После второй части гримас и междометий он слил со своего "Иж"-а трёхлитровку бензина, всё-таки. Сергей раз десять сказал: "Спасибо, дядь Петя!".
Выехали они утром с Юркой на машине с тем самым Петькой, который повёз людей, кого на ферму, кого в посёлок. С покупкой никаких вопросов не возникло. Потом Юра настраивал сцепление и регулировал карбюратор, ругаясь на заводских выпускальщиков, которые этим не озадачились отчего-то. Когда он всё настроил, выехали. Естественно, Юра поехал сам...
Дождь вдарил сразу за посёлком и - как из ведра. Дорога глинистая превратилась в каток почти мгновенно. Пытаться ехать одному было можно, но медленно и трудно. Что Юре и пришлось делать... Сергей потопал пешком.
Когда он пришёл домой, его новый блестящий мотоцикл стоял у бабушкиного дом, грязный весь, сверху до низу. Он затолкал его во двор, под навес и отмывал со всем тщанием больше часа. А дождь всё лил, и лил...
Когда дождь не прекратился и на следующий день, у Сергея мелькнула в голове мысль, что этот дождь специально для того, чтобы он по горячке не убился на мотоцикле или не сломал ничего. Он взял книжку от мотоцикла и читал её до тех пор, пока не стал знать чуть ли не наизусть. На третий день дождь прекратился, но разбитая им за два дня дорога сохла медленно в безветрии, хоть и на солнышке...
Ездить Сергей чуть-чуть умел. Ему давали прокатиться пару раз на чужом разбитом "Минске" раньше. Совсем чуть-чуть, но давали.
На четвёртый день колеи дороги подсохли слегка. Почти торжественно он завёл мотоцикл и тронулся от бабушкиного дома по деревне, в сторону поля, где дорога была чуть посуше. Включил вторую передачу. Первая мысль, которая пришла в голову, была: "Как же хочется покрутить педали". Вторая мысль: "Зачем, интересно, тут ещё две скорости, если и на второй уже достаточно быстро едет?". Третью он включил на поле им потом эмоции слились в плохо вспоминаемый поток...
***
-Здорово, Серый!
-Ну, привет, Серёга! Как житуха?
-Да, ничё так... С картошки, да коров пасти... А скоро и покос начнётся... В общем, как всегда. А у тебя это чей мотик?
-Мой.
-Да, ну!? Врёшь, поди?
-Ничё я не вру. Батя купил мне.
-Чётко! А прокатить можешь?
-Не могу. Бензин на подсосе. Ща до дома доеду и придётся батю ждать, он чё-нибудь придумает.
-Ха! Поехали ко мне!
Он запрыгнул сзади на сиденье. Вообще-то, Серёгу все, по фамилии отчима с фамилией Тимофеев, звали Тимохой. Несмотря на то, что настоящая фамилия его была - Гордеев. По имени его не называл почти никто. Сергей был одним из исключений. Они общались часто, когда Сергей приезжал в деревню на каникулы. Ровесников мужского пола у Сергея больше в деревне не было. Несмотря на то, что Тимоха курил, матерился и мог хлебануть бражки по случаю, он был довольно неплох и надёжен, как товарищ и с ним было не скучно.
Тимоха сбегал домой и вернулся с канистрой.
-Подставляй!
-Это какой?
- Семьдесять шестой. Яшка на лампы набрал. А, до осени ещё далеко...
Если перевести это на нормальный и понятный язык, Тимоха сказал, что бензин с октановым числом 76 его отчим где-то набрал, чтобы заправлять паяльные лампы, которые использовались, чтоб палить забитых свиней. А, поскольку забой производился по осени, дескать, никто бензина не хватится...
Масла долили из бутылки в бак, потрясли. Катались они в этот день до темна...
На следующий день, проснувшись, Сергей увидал Тимоху, маячившего на улице, напротив его дома с видом, как будто он просто прогуливается. Перекусив наскоро он вышел на улицу.
-Привет! Ты чё тут?
-Да, так, вот... Просто шёл с магазина... А ты никуда ехать не собираешься?
Они съездили порыбачили, потом пособирали маленько сморчки... Подъехали к тимохиному дому уже к вечеру.
-Я тебя спрашиваю, где Сергей?
-Яш, причём тут он? Может, ты сам куда её дел по пьяни?
-Дура! По какой, нахрен, пьяни? Я неделю назад только её набрал для "Дружбы"! Где мне назавтра бензин в пилу брать?
Сергей с Тимохой переглянулись.
-Кранты тебе, Серый, кажись...
-Вот, ведь, гад! Бензину пожалел...
Тимоха недобро прищурился. Отчима он не любил, несмотря на то, что Яшка, в общем-то, был мужик очень неплохой. Просто, потому что отчим, наверное...
На следующий день приехал отец. Похвалил за то, что Сергей всё сделал правильно, выслушал рассказ про ситуацию с бензином.
-Ясно... Ладно, будем решать. Мать! Завтра никаких срочных работ не намечается?
На следующий день было воскресенье. Сколько было выпито водки за следующий день и вечер Сергей не считал, но - очень много. Кого только у них дома не было... Как минимум, мужиков пять клялись и божились пьяно, что в лепёшку разобьются, а поток бензина у Сергей будет просто неиссякаемым. Батя таким образом "решал вопрос".
Собственно, сказать, что все просто протрепались, нельзя. Бензин, при удачном стечении обстоятельств, Сергею действительно давали. Не шибко много, не шибко часто, но - давали. Хотя, поиск бензина всё равно стал для него перманентной проблемой на несколько лет...
***
-И чё там делать?
-Мёда пожрём сколько хочешь! Мужики не жадные. Я там уже два раза был с шоферами. Поехали, Серый!
-Ну, поехали, коли так...
Пасека находилась в тайге, в пятнадцати километрах от деревни. Сергей там был как-то ещё мальчишкой с отцом, а позже ему там делать было просто нечего. Доехали быстро, дорога была накатана ГАЗ-иками, работающими на посевной по полям в сторону пасеки.
-Знакомься, это - Роман, а это - Женя. А это - мой друг Серёга.
-Ну, привет, Серёга! Мёд будешь?
Роман, как выяснилось, был одесситом и балагуром. Играл на гитаре и пел. Женю он называл чалдоном, хотя на чалдона тот Женя был не похож. Рыжий, косматый и с бегающими глазками. Какой-то скользкий и неприятный...
Мёду они, сдуру, наелись с избытком и до отрыжки. Тимоха ещё и от медовухи, которую хлебали пасечники не отказался. Когда мужики уже порядком осовели, Роман стал хвастаться арсеналом, который у них имелся. Три двухстволки, СКС и мелкашка. Одна из двухстволок имела сломанный эжектор и выколупывать из неё гильзы приходилось ножом.
-А чё, пацаны, есть желание сгонять голубей настрелять к картошечке?
Сергей с Тимохой с удовольствием согласились. Взяли пару десятков патронов и выехали. Голубей настреляли нормально.
-Во... А, вот, и охотнички приехали...
Мужики были уже конкретно бухие.
-Слышь, чалдон!? Ты совсем не падай, не забывай, что сегодня твои сутки дежурства.
-Нормаль, Одесса! Меня так легко не уронить! Чё, пацаны, сами с голубями разберётесь?
Сергей с Тимохой не стали отказываться и через полчаса сошкуренные голуби уже булькали в кастрюле с картошкой.
-Чалдон, ну наливай ещё, чё ли...
-А нету больше... Кончилась. Нужно новую, кстати, поставить давно уже было.
-Хреново... Чё делать будем?
-А чё ты тут сделаешь?.. Бабки нужно, и в деревню дуть. Водки ночью не продадут, а вот самогонки купим по-любому. Пацаны, вон, свозят...
Сергею стало неприятно. Возить туда-сюда пьяниц ему не очень хотелось. "Вот и похавал мёду нахаляву..." - мелькнула мысль. С другой стороны, отказать после угощения тоже было неудобно как-то. Он вздохнул. Мысль про ружьё пришла подвыпившему Тимохе.
-Мужики... А, давайте вы ружьё это сломанное нам задарите? А мы вам самогонки привезём.
-Так, ружьё Женькино, у него и спрашивайте... Мне - без разницы. Слышь, чалдон, отдай пацанам ружьё, всё-равно оно сломанное. Ты же ремонтировать не будешь, а они чё-нибудь придумают.
-Ну, не знаю... А, вдруг, пригодится зачем? Или, сделаю, например...
-Да, чё ты сделаешь? Оно уже год без дела валяется, а ты с вертикалкой носишься. Отдай!
-А сколь самогонки привезёте, пацаны?
Тимоха, не моргнув глазом, заявил: "Три литра!". Пьяный, но ждущий добавки мозг Жени не смог совладать с критическим осмыслением.
-А, хрен с ним... Забирайте. Только, сначала самогонку! И, если хреновая будет, не отдам ружьё!
-Слыхали, парни? Дуйте за самогоном. Я свидетель его слов.
Одессит бухнуть за счёт чужого ружья был вовсе не против.
В деревню летели, как на крыльях.
-Серёга, ты прикинь! Свой ствол!
-Ну, классно, конечно... А, где ты самогонки аж три литра возьмёшь?
-У мамки жигану. У ней нычка есть, про которую Яшка не знает, а я знаю.
-Не хорошо оно, у мамки-то...
-Не боись! Я ей потом скажу, что по осени сохатого вальну, она мне ничё не сделает и только рада будет!
Обернулись они очень быстро. Когда уже подъезжали к пасеке, Сергей увидал, как потемнело небо на западе, но не придал этому значения.
Пасечники не теряя времени приступили к дегустации самогонки. После перового стакана Женя выдал: "Чё-то она какая-то мутная...". Одессит уставился на него пьяно и тупо.
-И чё?
-Ничё. Просто, какая-то она не такая...
-Какая "не такая"? Самогонка, как самогонка... Чё тебе опять не так?
-Да ничё!
Было видно, что что-то тому Жене не нравится, а что было неясно.
-Да, брось ты, чалдон туфту толкать! Обычная самогонка. Наливай, давай...
И тут Женя выдал...
-Пацаны, а я вам ружьё не отдам! Чё-то, как-то глупо за самогонку ружьё отдавать. Да, ещё и пацанам каким-то...
На него молча уставились все трое. Парни попросту растерялись от такого и не знали, что сказать, а одессит Роман аж рот раскрыл от изумления.
-Чалдон, ты чё, дурак, что ли? Ты же обещал им, я свидетель!
-И чё, что обещал? Я своему слову хозяин, сам даю, сам забираю.
-Чалдон, так не делается. Ты гниль кончай толкать. Ты обещал, я слышал. Они же тебе сейчас соли в задницу зарядят с твоего же ружья и правы будут! И я скажу, что они правы.
Сергей медленно повёл глазами в сторону. Ружьё стояло у стены сразу за плечом у Тимохи, очень далеко от Жени.
Пьяный базар и табачный кумар становились всё тягучее.
-Да, ты скажешь тоже! Ну, вот скажи, по совести, Одесса, ты бы отдал каким-то деревенским пацанам ружьё, хоть и за самогонку?
-Я бы не отдал. Но, я бы и обещать не стал бы. А, если бы пообещал, то пришлось бы отдавать. Я своё слово держу. А тем, что слово не держит, у нас делали неприятно всегда. И, если бы я был на месте пацанов, то я бы тебе соли в задницу бы с твоего ружья бы и влупил за такое.
Он повернулся.
-Так что, пацаны, если духу хватит, я отговаривать не стану...
Сергей повернулся к Тимохе. У того в глазах плескались обида и злость.
-Серёга, заряди, а?
Рядок патронов шестнадцатого калибра стоял на подоконнике. Сергей взял патрон, ковырнул ножом скомканный газетный пыж. Высыпал дробь в банку, служившую пепельницей. Из стоявшей рядом обрезанной консервной банки зачерпнул прямо патроном крупной посолочной соли "по шесть копеек" и вернул пыж на место. Протянул патрон Тимохе.
Мужики сидели за столом и пьяно лыбились. Тимоха не торопясь переломил ружьё и вложил патрон в левый ствол. Физиономия у него была серьёзная и злая. У Сергея что-то внутри ёкнуло, но он промолчал.
Одессит заметно веселился.
-А чё, давай пацан, поучи чалдона за базаром следить! Слышь, чалдон, подставляй задницу!
Женя тупо и пьяно лыбился.
-Да у него духу не хватит!
-А, вот, мы сейчас и проверим...
Женя приподнял задницу с табуретки, зачем-то прикрывая её ладошкой.
Сергей опять взглянул на Тимоху. У того отчётливо гуляли желваки. Он поднял ствол.
-Руку-то убери уже!
Женя убрал руку. Грянул выстрел. В избе грохнуло основательно и оглушило слегка. Поскольку заряжено было дымным порохом, по всей избе повис сизый туман. Женя заскочил на стол задницей зачем-то и выл. Потом заорал: "Воды" и пулей вылетел на улицу. Роман сидел с широко распахнутыми глазами и на пьяного был не похож.
-Ох, ничё себе!..
Они все втроём вышли на улицу. Женя сидел в баке с водой, который использовался в отгоне мёда и тих скулил. В баке он просидел минут десять, потом подвывая вылез оттуда и на полусогнутых ногах переместился в избу.
-Чёрт... Парни, а что делать-то будем?
Ответил Тимоха.
-Откуда нам знать, чё вы делать будете? Он за базар ответил, ты одобрил. Разбирайтесь теперь сами. Самогонку забирай, а я ружьё заберу. И всё. А чё ещё-то?
Роман долго и смачно матерился.
-Куда этого стрелянного сейчас девать? Ох, что же вы наделали...
Сергей подхватился.
-Мы?! А это мы виноваты, что он за базаром не следил? А мы придумали солью стрелять, а не ты?
Тимоха качнул стволами этак ненавязчиво...
-Да, понятно, что не только вы... Ладно, разберёмся. В общем, проехали. Нужно ему задницу-то обработать, наверное...
-Ну, тебе нужно, ты и обрабатывай. Самогонкой, вон...
Роман тяжело вздохнул и замолчал.
-Поехали мы. Бывай.
-Ага, бывайте...
Ехали назад в смешанных чувствах и взбудораженные случившимся. Отъехать успели недалеко, впрочем...
Резко потемнело и полило, как из ведра. Дорога моментально превратилась в каток и пришлось выволакивать мотоцикл на траву. Они залезли под пихту, но, учитывая плотность дождя, это помогало мало. Потихоньку стало холодать, наступала ночь, дождь всё лил...
Дождь лил долго и разбил дорогу абсолютно. Мотоцикл они затащили за пихты и там спрятали. Там же спрятали под лапником ружьё. Недолго посовещавшись решили вернуться на пасеку, всё-таки. Идти в деревню было можно, но идти потом пешком за мотоциклом обратно было крайне неохота.
Пришли они мокрые и стучащие зубами. Выжали одежду ещё в сенях. В избе было темно и воняло куревом и перегаром. Зажгли керосинку. Роман спал и громко храпел. Женя лежал ничком на кровати лицом вверх. Они развешали вещи.
-Чё-то он как-то странно лежит... Он дышит, вообще, интересно?
Тимоха подошёл и приблизил ухо ко рту Жени. Глаза его округлились и он зашептал: "Серёга, послушай, кажись не дышит!". Сергей подошёл, прислушался. Было непонятно. Он пощупал пульс на шее. Тимоха засмеялся.
-Да, сопит он! Нормально!
Женя проснулся и завыл тоненько так, по-бабьи.
Парни залезли на единственное свободное место, на печку. Тимоха очень быстро засопел. Сергею не спалось. Чувства были смешанные. Он чувствовал какую-то неясную вину, хотя и не понимал, отчего и за что.
Потом, в темноте, кто-то стонал, заходил, выходил, но было непонятно, кто и куда. К утру, когда забрезжил рассвет, Сергей наконец-то уснул.
Проснулся он через несколько часов. Роман насвистывая готовил еду, Тимоха смурной сидел в углу и курил, Жени не было видно. Кто-то перевешал одежду ближе к печке и она уже высохла. По Роману было видно, что он уже похмелился и выглядел он бодро.
-Ну чё, проснулся? Слазь, чаю хлебани.
Сергей слез, налил из чайнику горячего чаю. Отхлебнул несколько раз.
-А где этот?.. Пострадавший...
Роман засмеялся.
-На улицу выйди, сам увидишь!
Сергей вышел. Женя сидел голой задницей в тазике с красной водой и злобно зыркал на него глазами. Сергей вернулся в избу.
-А чё это он?
-Я ему марганцовку навёл. Сидит обеззараживается.
-Понятно... Ладно, поехали мы, наверное...
-Так, дорога ещё, как каток! Куда ты по ней уедешь?
-Уедем как-нибудь... Ну, до свидания... Серёга, ты едешь?
Тимоха кивнул и они вышли. Пошли от сеней в сторону сразу, чтобы не встречаться с Женей лишний раз.
-Как поедем-то? Дорога вообще...
-Ты остаться хочешь? Оставайся. Я поеду...
-Не, я с тобой...
Они дошли до мотоцикла быстро. Солнце с утра жарило основательно, да и ветерком обдувало. Вода прямо ощутимо висела в воздухе. Выкатили мотоцикл из леса, Тимоха пошёл за ружьём.
-Серёга!
В голосе Тимохи чувствовалось что-то странное.
-Чего?
-Иди сюда, покажу...
Сергей положил мотоцикл на бок и пошёл в лес. Ружья не было. То есть, там, где они его спрятали его не было. Они на коленках излазили всю округу... Сели, уставились друг на друга.
-Как же так?
Пасека находилась в тупике, никто и ни на чём по такой дороге не проезжал, а, если бы и проезжал на чём-нибудь, типа трактора по утру, следы бы остались. Кроме их четверых никто ружьё взять не мог. Эта тайна так и осталась для них невыясненной навсегда. Теоретически, это мог быть только Роман, конечно, но подтверждений тому не было...
Они ехали по очереди. Когда забило переднее крыло, его сняли. Заднее чистили палочками. По травке, по обочинам, останавливаясь и пережидая, давая мотоциклу остыть. Приехали уже чуть ли не к вечеру.
Женю потом видали на станции. Он ходил несколько странно, с оттопыренной задницей. Роман приезжал пару раз за самогонкой с трактористами и шоферами, но вопрос об ружье, соли и заднице больше не поднимался никем.
Лишь гораздо позднее Сергей с Тимохой вспомнили тут историю, понедоумевали в очередной раз, куда же делось ружьё, да и поросло всё это быльём ...
-Дура она или не дура, это к оценке по предмету не имеет отношения. Ты понимаешь, что класс восьмой итоговый? Ты в аттестате хочешь тройку по географии? Ты же сам мне показывал, что знаешь не только программу, но и столицы всех стран, все моря, почти все крупные реки и многое другое. Ты же знаешь ту географию отлично, так в чём дело?
-Она мне специально оценки режет... За то, что я на их субботники не хожу и за то, что из пионеров их вышел.
-А причём тут это?
-Ну, она же классуха!
-Хорошо, я сам разберусь... А с пением у тебя чего? По пению почему тройки и двойки сплошные?
-Ну, просто, пеничка хочет, чтобы мы пели хором "Раз ступенька, два ступенька, будет лесенка".
-И что? Песня, как песня...
-Пап, хором!
-И что?
-Я не буду петь хором!
-Э... Почему?
-Потому что я физически не могу петь хором. Мне от этого плохо становится.
-Так, спой ей её один.
-Я предлагал. Я даже предлагал ей штук десять других песен спеть, вдобавок к этой. А она хочет, чтобы я пел с хором.
-Ясно... В общем, я схожу, поговорю. Посмотрим, что можно сделать. Не должно быть у тебя в дипломе троек и этого нужно добиться. Уяснил?
-Уяснил...
-Что ты сможешь вытянуть на пятёрки?
-Русский, литру, математики обе, физру... Не знаю, что ещё. Попробую...
-Если получится аттестат без троек и с пятёрками по основным предметам, куплю тебе к лету мотоцикл.
Отец ушёл на улицу. Сергей сидел и переваривал услышанное. Собственно, собственный мотоцикл для пятнадцатилетнего подростка тогда был, как... В общем, полной аналогии подобрать трудно, но, примерно, как иномарка у дворника ныне. Если учесть, что стоил он совсем не дёшево, то это было очень впечатляюще. "Собственно, мотоцикл, это же, даже не мопед... Это - мотоцикл!" - мысли скакали в мозгу и окрашивались в разные краски, рисуя варианты и возможности. Сергей прикинул, насколько уже старым и убитым был его велосипед, который был верным его спутником все летние каникулы... Сравнил с мотоциклом.
Отец Сергея зарабатывал очень неплохо по тем временам, но, даже его месячный заработок был меньше цены мотоцикла "Минск".
За учёбу Сергей взялся плотно с понедельника. Впереди были три четверти...
***
-Ну, вот, выходит, всё у тебя получилось... Неплохо, весьма неплохо! На, держи свой аттестат. В общем, когда ты там в деревню собирался?
-Ну, думаю, послезавтра ехать. Соберу вещи, мне ещё леску, крючки надо купить...
-Жалко. Если бы дождался меня со второй командировки, поехали бы вместе через неделю. Ну, коль торопишься... Я поговорил с Юркой, когда прошлый раз ездил. Подойдёшь к нему, съездите на станцию, там и купите. Тебе могут одному не продать...
Он достал из кармана плотную пачку десятирублёвок и протянул Сергею.
-Папка, спасибо!
Сергей бросился отцу на шею и крепко обнял. Чувства переполняли...
-Смотри, только, чтоб всё правильно сделал, усёк?
-Да, конечно! Всё будет хорошо, пап!
-Там больше маленько денег. Купите там всё, что нужно, ну и сам подумай, чего ещё... В общем, я через неделю буду.
***
Он сел к столу и перебрал в голове, что мог забыть. Хомяков накормил и до приезда отца хватит. Мусор вынес, хлеб порезал на сухари, цветы полил. Вроде, всё... Перебрал ещё раз рюкзак, пересчитал деньги спрятанные в сменные штаны. Сложил одежду на утро, рядом положил нож.
Спалось плохо, мешали эмоции и фантазии. Выспался он плохо. Встал по будильнику, съел бутерброд и запил его холодным чаем, заваренным в литровой банке с вечера, по старой привычке. Оделся и вышел.
Ехать на электричке нужно было почти три часа. Он сначала смотрел в окно, а потом раскладывал пасьянсы. Потом какой-то дед предложил сыграть в что-нибудь. Играли до самой станции с дедом в длинную буру и в дурака. Дед вышел на предпоследней платформе.
На перроне и вокзале было тихо и пустынно. Сергей пошёл в близлежащую столовую и съел двойное второе с компотом. Вышел. Собственно, до лесовозного тракта было шагать с полчаса через весь посёлок. Но, как хотелось зайти в универмаг и хотя бы глянуть на мотоцикл... Тем более, что недалеко...
Он стоял в углу, рядом с "Восходом". Красивый, красный, с блестящим глушителем и рулём...
Серей вспомнил, что обещал отцу и вышел. Зашагал в сторону леспромхоза.
-Эй, пацан! Закурить есть?
Ещё не оборачиваясь он пожалел, что решил срезать проулками, а не пошёл по главной улице. Он никого не знал на станции. Правда, деревенские парни говорили пару погремух, которыми прикрыться можно, но, как показывал опыт драк в городе, это средство было весьма хлипким и ненадёжным. Оборачиваясь, он плавно смещался к забору чьего-то огорода...
-Не курю я, парни.
Правая рука медленно двигалась в сторону левого рукава. Кровь начала стучать в ушах.
-А деньги есть?
Он понял, что разговаривать смысла мало. Их было двое. Оба примерно его возраста или чуть-чуть старше и его же телосложения. Рука нырнула в левый рукав и ухватилась за рукоять финки.
-А ещё чего хотели? Хотелка не лопнет?
Он во весь рот улыбнулся и в теле появилась какая-то удивительная лёгкость. Улыбаться, когда угрожаешь или дерёшься его учил старый вор в законе, сосед по дому.
Глаза одного метнулись по его рукам. Второй тупо пялился, явно не понимая ничего.
- Чё, блатной чё ли? Или зубы жмут? Кого знаешь, такой борзый?
- Шилягу знаю, Юзика знаю. Хочешь базара или пойдёшь в другом месте сигареты стрелять?
- Ладно... Я у Юзика спрошу про тебя... Откуда сам, как кличут?
- С Края. Лисом кличут. Сам кто будешь?
- Клопом блатные кличут, я не в обиде. Ну, до встречи, что ли, тогда... Бывай...
- И вам - удачи, пацаны.
Тот, что разговаривал, тронул за плечо второго. Сергей стоял. Они повернулись и пошли в одну сторону, он - в другую.
Весь превратился в слух и физически почувствовал, как сжались нервы и, как будто, воздух вокруг. "Нельзя оборачиваться! Иду прямо! Нельзя оборачиваться!". Он не обернулся. Через пару километров мандраж и адреналиновые глюки прошли. С лесовозом ему повезло. Водила травил всю дорогу анекдоты и рассказывал, какое клёвое место хариуса дёргать он нашёл на четвёртом лесоучастке. От тракта до деревни Сергей летел, как на крыльях.
Двоюродный брат, Юра, который был старше Сергея на восемь лет и временами жил у них в городской квартире, когда учился в институте, садил картошку. Сергей бросил вещи у бабушки в доме, накинул сломанный замок на пробои двери, чтоб было видно. что никого нету и прыгнул на велосипед, едва накачав колёса.
-Юр, а когда поедем?
-Ну, завтра я на рыбалку собирался... На картошку не надо. На рыбалку, наверное...
-Юр, поехали за мотоциклом! На рыбалку и потом можно сходить!
-А за мотоциклом нельзя потом съездить?
-Можно... Ну, поехали, а? А потом на нём поедем, лучше, на рыбалку на четвёртый лесоучасток, а?
-А чё там?
Сергей рассказал то, что рассказывал водила лесовоза.
-Ладно, уговорил. Думай, где бензин брать.
Сергей чуть ведро с картошкой не выронил. А про бензин он как-то и не подумал... Мотоцикл - не велосипед, его заправлять нужно.
-Юр, а где его можно взять?
-Ну, у шоферов поспрашивай. Я у Петьки с ЗиЛ-а беру иногда, иногда - у поселковых, которые на посевную приезжают. Но, они редко дают... В общем, сам думай.
-Ну, я поеду, поспрошаю...
-Э, э! Куда ты поедешь? Кидай, давай. Если сегодня этот огород не добьём, мамка никуда завтра не отпустит.
За бензином Сергей поехал в соседнюю деревню уже ближе к ночи. Историю, которую он рассказал Петьке, батиному приятелю, описать крайне сложно, поскольку она состояла из междометий и гримасс большей частью. Петька сказал, что сегодня лишку всю он уже отдал кому-то и у него ничего не осталось. После второй части гримас и междометий он слил со своего "Иж"-а трёхлитровку бензина, всё-таки. Сергей раз десять сказал: "Спасибо, дядь Петя!".
Выехали они утром с Юркой на машине с тем самым Петькой, который повёз людей, кого на ферму, кого в посёлок. С покупкой никаких вопросов не возникло. Потом Юра настраивал сцепление и регулировал карбюратор, ругаясь на заводских выпускальщиков, которые этим не озадачились отчего-то. Когда он всё настроил, выехали. Естественно, Юра поехал сам...
Дождь вдарил сразу за посёлком и - как из ведра. Дорога глинистая превратилась в каток почти мгновенно. Пытаться ехать одному было можно, но медленно и трудно. Что Юре и пришлось делать... Сергей потопал пешком.
Когда он пришёл домой, его новый блестящий мотоцикл стоял у бабушкиного дом, грязный весь, сверху до низу. Он затолкал его во двор, под навес и отмывал со всем тщанием больше часа. А дождь всё лил, и лил...
Когда дождь не прекратился и на следующий день, у Сергея мелькнула в голове мысль, что этот дождь специально для того, чтобы он по горячке не убился на мотоцикле или не сломал ничего. Он взял книжку от мотоцикла и читал её до тех пор, пока не стал знать чуть ли не наизусть. На третий день дождь прекратился, но разбитая им за два дня дорога сохла медленно в безветрии, хоть и на солнышке...
Ездить Сергей чуть-чуть умел. Ему давали прокатиться пару раз на чужом разбитом "Минске" раньше. Совсем чуть-чуть, но давали.
На четвёртый день колеи дороги подсохли слегка. Почти торжественно он завёл мотоцикл и тронулся от бабушкиного дома по деревне, в сторону поля, где дорога была чуть посуше. Включил вторую передачу. Первая мысль, которая пришла в голову, была: "Как же хочется покрутить педали". Вторая мысль: "Зачем, интересно, тут ещё две скорости, если и на второй уже достаточно быстро едет?". Третью он включил на поле им потом эмоции слились в плохо вспоминаемый поток...
***
-Здорово, Серый!
-Ну, привет, Серёга! Как житуха?
-Да, ничё так... С картошки, да коров пасти... А скоро и покос начнётся... В общем, как всегда. А у тебя это чей мотик?
-Мой.
-Да, ну!? Врёшь, поди?
-Ничё я не вру. Батя купил мне.
-Чётко! А прокатить можешь?
-Не могу. Бензин на подсосе. Ща до дома доеду и придётся батю ждать, он чё-нибудь придумает.
-Ха! Поехали ко мне!
Он запрыгнул сзади на сиденье. Вообще-то, Серёгу все, по фамилии отчима с фамилией Тимофеев, звали Тимохой. Несмотря на то, что настоящая фамилия его была - Гордеев. По имени его не называл почти никто. Сергей был одним из исключений. Они общались часто, когда Сергей приезжал в деревню на каникулы. Ровесников мужского пола у Сергея больше в деревне не было. Несмотря на то, что Тимоха курил, матерился и мог хлебануть бражки по случаю, он был довольно неплох и надёжен, как товарищ и с ним было не скучно.
Тимоха сбегал домой и вернулся с канистрой.
-Подставляй!
-Это какой?
- Семьдесять шестой. Яшка на лампы набрал. А, до осени ещё далеко...
Если перевести это на нормальный и понятный язык, Тимоха сказал, что бензин с октановым числом 76 его отчим где-то набрал, чтобы заправлять паяльные лампы, которые использовались, чтоб палить забитых свиней. А, поскольку забой производился по осени, дескать, никто бензина не хватится...
Масла долили из бутылки в бак, потрясли. Катались они в этот день до темна...
На следующий день, проснувшись, Сергей увидал Тимоху, маячившего на улице, напротив его дома с видом, как будто он просто прогуливается. Перекусив наскоро он вышел на улицу.
-Привет! Ты чё тут?
-Да, так, вот... Просто шёл с магазина... А ты никуда ехать не собираешься?
Они съездили порыбачили, потом пособирали маленько сморчки... Подъехали к тимохиному дому уже к вечеру.
-Я тебя спрашиваю, где Сергей?
-Яш, причём тут он? Может, ты сам куда её дел по пьяни?
-Дура! По какой, нахрен, пьяни? Я неделю назад только её набрал для "Дружбы"! Где мне назавтра бензин в пилу брать?
Сергей с Тимохой переглянулись.
-Кранты тебе, Серый, кажись...
-Вот, ведь, гад! Бензину пожалел...
Тимоха недобро прищурился. Отчима он не любил, несмотря на то, что Яшка, в общем-то, был мужик очень неплохой. Просто, потому что отчим, наверное...
На следующий день приехал отец. Похвалил за то, что Сергей всё сделал правильно, выслушал рассказ про ситуацию с бензином.
-Ясно... Ладно, будем решать. Мать! Завтра никаких срочных работ не намечается?
На следующий день было воскресенье. Сколько было выпито водки за следующий день и вечер Сергей не считал, но - очень много. Кого только у них дома не было... Как минимум, мужиков пять клялись и божились пьяно, что в лепёшку разобьются, а поток бензина у Сергей будет просто неиссякаемым. Батя таким образом "решал вопрос".
Собственно, сказать, что все просто протрепались, нельзя. Бензин, при удачном стечении обстоятельств, Сергею действительно давали. Не шибко много, не шибко часто, но - давали. Хотя, поиск бензина всё равно стал для него перманентной проблемой на несколько лет...
***
-И чё там делать?
-Мёда пожрём сколько хочешь! Мужики не жадные. Я там уже два раза был с шоферами. Поехали, Серый!
-Ну, поехали, коли так...
Пасека находилась в тайге, в пятнадцати километрах от деревни. Сергей там был как-то ещё мальчишкой с отцом, а позже ему там делать было просто нечего. Доехали быстро, дорога была накатана ГАЗ-иками, работающими на посевной по полям в сторону пасеки.
-Знакомься, это - Роман, а это - Женя. А это - мой друг Серёга.
-Ну, привет, Серёга! Мёд будешь?
Роман, как выяснилось, был одесситом и балагуром. Играл на гитаре и пел. Женю он называл чалдоном, хотя на чалдона тот Женя был не похож. Рыжий, косматый и с бегающими глазками. Какой-то скользкий и неприятный...
Мёду они, сдуру, наелись с избытком и до отрыжки. Тимоха ещё и от медовухи, которую хлебали пасечники не отказался. Когда мужики уже порядком осовели, Роман стал хвастаться арсеналом, который у них имелся. Три двухстволки, СКС и мелкашка. Одна из двухстволок имела сломанный эжектор и выколупывать из неё гильзы приходилось ножом.
-А чё, пацаны, есть желание сгонять голубей настрелять к картошечке?
Сергей с Тимохой с удовольствием согласились. Взяли пару десятков патронов и выехали. Голубей настреляли нормально.
-Во... А, вот, и охотнички приехали...
Мужики были уже конкретно бухие.
-Слышь, чалдон!? Ты совсем не падай, не забывай, что сегодня твои сутки дежурства.
-Нормаль, Одесса! Меня так легко не уронить! Чё, пацаны, сами с голубями разберётесь?
Сергей с Тимохой не стали отказываться и через полчаса сошкуренные голуби уже булькали в кастрюле с картошкой.
-Чалдон, ну наливай ещё, чё ли...
-А нету больше... Кончилась. Нужно новую, кстати, поставить давно уже было.
-Хреново... Чё делать будем?
-А чё ты тут сделаешь?.. Бабки нужно, и в деревню дуть. Водки ночью не продадут, а вот самогонки купим по-любому. Пацаны, вон, свозят...
Сергею стало неприятно. Возить туда-сюда пьяниц ему не очень хотелось. "Вот и похавал мёду нахаляву..." - мелькнула мысль. С другой стороны, отказать после угощения тоже было неудобно как-то. Он вздохнул. Мысль про ружьё пришла подвыпившему Тимохе.
-Мужики... А, давайте вы ружьё это сломанное нам задарите? А мы вам самогонки привезём.
-Так, ружьё Женькино, у него и спрашивайте... Мне - без разницы. Слышь, чалдон, отдай пацанам ружьё, всё-равно оно сломанное. Ты же ремонтировать не будешь, а они чё-нибудь придумают.
-Ну, не знаю... А, вдруг, пригодится зачем? Или, сделаю, например...
-Да, чё ты сделаешь? Оно уже год без дела валяется, а ты с вертикалкой носишься. Отдай!
-А сколь самогонки привезёте, пацаны?
Тимоха, не моргнув глазом, заявил: "Три литра!". Пьяный, но ждущий добавки мозг Жени не смог совладать с критическим осмыслением.
-А, хрен с ним... Забирайте. Только, сначала самогонку! И, если хреновая будет, не отдам ружьё!
-Слыхали, парни? Дуйте за самогоном. Я свидетель его слов.
Одессит бухнуть за счёт чужого ружья был вовсе не против.
В деревню летели, как на крыльях.
-Серёга, ты прикинь! Свой ствол!
-Ну, классно, конечно... А, где ты самогонки аж три литра возьмёшь?
-У мамки жигану. У ней нычка есть, про которую Яшка не знает, а я знаю.
-Не хорошо оно, у мамки-то...
-Не боись! Я ей потом скажу, что по осени сохатого вальну, она мне ничё не сделает и только рада будет!
Обернулись они очень быстро. Когда уже подъезжали к пасеке, Сергей увидал, как потемнело небо на западе, но не придал этому значения.
Пасечники не теряя времени приступили к дегустации самогонки. После перового стакана Женя выдал: "Чё-то она какая-то мутная...". Одессит уставился на него пьяно и тупо.
-И чё?
-Ничё. Просто, какая-то она не такая...
-Какая "не такая"? Самогонка, как самогонка... Чё тебе опять не так?
-Да ничё!
Было видно, что что-то тому Жене не нравится, а что было неясно.
-Да, брось ты, чалдон туфту толкать! Обычная самогонка. Наливай, давай...
И тут Женя выдал...
-Пацаны, а я вам ружьё не отдам! Чё-то, как-то глупо за самогонку ружьё отдавать. Да, ещё и пацанам каким-то...
На него молча уставились все трое. Парни попросту растерялись от такого и не знали, что сказать, а одессит Роман аж рот раскрыл от изумления.
-Чалдон, ты чё, дурак, что ли? Ты же обещал им, я свидетель!
-И чё, что обещал? Я своему слову хозяин, сам даю, сам забираю.
-Чалдон, так не делается. Ты гниль кончай толкать. Ты обещал, я слышал. Они же тебе сейчас соли в задницу зарядят с твоего же ружья и правы будут! И я скажу, что они правы.
Сергей медленно повёл глазами в сторону. Ружьё стояло у стены сразу за плечом у Тимохи, очень далеко от Жени.
Пьяный базар и табачный кумар становились всё тягучее.
-Да, ты скажешь тоже! Ну, вот скажи, по совести, Одесса, ты бы отдал каким-то деревенским пацанам ружьё, хоть и за самогонку?
-Я бы не отдал. Но, я бы и обещать не стал бы. А, если бы пообещал, то пришлось бы отдавать. Я своё слово держу. А тем, что слово не держит, у нас делали неприятно всегда. И, если бы я был на месте пацанов, то я бы тебе соли в задницу бы с твоего ружья бы и влупил за такое.
Он повернулся.
-Так что, пацаны, если духу хватит, я отговаривать не стану...
Сергей повернулся к Тимохе. У того в глазах плескались обида и злость.
-Серёга, заряди, а?
Рядок патронов шестнадцатого калибра стоял на подоконнике. Сергей взял патрон, ковырнул ножом скомканный газетный пыж. Высыпал дробь в банку, служившую пепельницей. Из стоявшей рядом обрезанной консервной банки зачерпнул прямо патроном крупной посолочной соли "по шесть копеек" и вернул пыж на место. Протянул патрон Тимохе.
Мужики сидели за столом и пьяно лыбились. Тимоха не торопясь переломил ружьё и вложил патрон в левый ствол. Физиономия у него была серьёзная и злая. У Сергея что-то внутри ёкнуло, но он промолчал.
Одессит заметно веселился.
-А чё, давай пацан, поучи чалдона за базаром следить! Слышь, чалдон, подставляй задницу!
Женя тупо и пьяно лыбился.
-Да у него духу не хватит!
-А, вот, мы сейчас и проверим...
Женя приподнял задницу с табуретки, зачем-то прикрывая её ладошкой.
Сергей опять взглянул на Тимоху. У того отчётливо гуляли желваки. Он поднял ствол.
-Руку-то убери уже!
Женя убрал руку. Грянул выстрел. В избе грохнуло основательно и оглушило слегка. Поскольку заряжено было дымным порохом, по всей избе повис сизый туман. Женя заскочил на стол задницей зачем-то и выл. Потом заорал: "Воды" и пулей вылетел на улицу. Роман сидел с широко распахнутыми глазами и на пьяного был не похож.
-Ох, ничё себе!..
Они все втроём вышли на улицу. Женя сидел в баке с водой, который использовался в отгоне мёда и тих скулил. В баке он просидел минут десять, потом подвывая вылез оттуда и на полусогнутых ногах переместился в избу.
-Чёрт... Парни, а что делать-то будем?
Ответил Тимоха.
-Откуда нам знать, чё вы делать будете? Он за базар ответил, ты одобрил. Разбирайтесь теперь сами. Самогонку забирай, а я ружьё заберу. И всё. А чё ещё-то?
Роман долго и смачно матерился.
-Куда этого стрелянного сейчас девать? Ох, что же вы наделали...
Сергей подхватился.
-Мы?! А это мы виноваты, что он за базаром не следил? А мы придумали солью стрелять, а не ты?
Тимоха качнул стволами этак ненавязчиво...
-Да, понятно, что не только вы... Ладно, разберёмся. В общем, проехали. Нужно ему задницу-то обработать, наверное...
-Ну, тебе нужно, ты и обрабатывай. Самогонкой, вон...
Роман тяжело вздохнул и замолчал.
-Поехали мы. Бывай.
-Ага, бывайте...
Ехали назад в смешанных чувствах и взбудораженные случившимся. Отъехать успели недалеко, впрочем...
Резко потемнело и полило, как из ведра. Дорога моментально превратилась в каток и пришлось выволакивать мотоцикл на траву. Они залезли под пихту, но, учитывая плотность дождя, это помогало мало. Потихоньку стало холодать, наступала ночь, дождь всё лил...
Дождь лил долго и разбил дорогу абсолютно. Мотоцикл они затащили за пихты и там спрятали. Там же спрятали под лапником ружьё. Недолго посовещавшись решили вернуться на пасеку, всё-таки. Идти в деревню было можно, но идти потом пешком за мотоциклом обратно было крайне неохота.
Пришли они мокрые и стучащие зубами. Выжали одежду ещё в сенях. В избе было темно и воняло куревом и перегаром. Зажгли керосинку. Роман спал и громко храпел. Женя лежал ничком на кровати лицом вверх. Они развешали вещи.
-Чё-то он как-то странно лежит... Он дышит, вообще, интересно?
Тимоха подошёл и приблизил ухо ко рту Жени. Глаза его округлились и он зашептал: "Серёга, послушай, кажись не дышит!". Сергей подошёл, прислушался. Было непонятно. Он пощупал пульс на шее. Тимоха засмеялся.
-Да, сопит он! Нормально!
Женя проснулся и завыл тоненько так, по-бабьи.
Парни залезли на единственное свободное место, на печку. Тимоха очень быстро засопел. Сергею не спалось. Чувства были смешанные. Он чувствовал какую-то неясную вину, хотя и не понимал, отчего и за что.
Потом, в темноте, кто-то стонал, заходил, выходил, но было непонятно, кто и куда. К утру, когда забрезжил рассвет, Сергей наконец-то уснул.
Проснулся он через несколько часов. Роман насвистывая готовил еду, Тимоха смурной сидел в углу и курил, Жени не было видно. Кто-то перевешал одежду ближе к печке и она уже высохла. По Роману было видно, что он уже похмелился и выглядел он бодро.
-Ну чё, проснулся? Слазь, чаю хлебани.
Сергей слез, налил из чайнику горячего чаю. Отхлебнул несколько раз.
-А где этот?.. Пострадавший...
Роман засмеялся.
-На улицу выйди, сам увидишь!
Сергей вышел. Женя сидел голой задницей в тазике с красной водой и злобно зыркал на него глазами. Сергей вернулся в избу.
-А чё это он?
-Я ему марганцовку навёл. Сидит обеззараживается.
-Понятно... Ладно, поехали мы, наверное...
-Так, дорога ещё, как каток! Куда ты по ней уедешь?
-Уедем как-нибудь... Ну, до свидания... Серёга, ты едешь?
Тимоха кивнул и они вышли. Пошли от сеней в сторону сразу, чтобы не встречаться с Женей лишний раз.
-Как поедем-то? Дорога вообще...
-Ты остаться хочешь? Оставайся. Я поеду...
-Не, я с тобой...
Они дошли до мотоцикла быстро. Солнце с утра жарило основательно, да и ветерком обдувало. Вода прямо ощутимо висела в воздухе. Выкатили мотоцикл из леса, Тимоха пошёл за ружьём.
-Серёга!
В голосе Тимохи чувствовалось что-то странное.
-Чего?
-Иди сюда, покажу...
Сергей положил мотоцикл на бок и пошёл в лес. Ружья не было. То есть, там, где они его спрятали его не было. Они на коленках излазили всю округу... Сели, уставились друг на друга.
-Как же так?
Пасека находилась в тупике, никто и ни на чём по такой дороге не проезжал, а, если бы и проезжал на чём-нибудь, типа трактора по утру, следы бы остались. Кроме их четверых никто ружьё взять не мог. Эта тайна так и осталась для них невыясненной навсегда. Теоретически, это мог быть только Роман, конечно, но подтверждений тому не было...
Они ехали по очереди. Когда забило переднее крыло, его сняли. Заднее чистили палочками. По травке, по обочинам, останавливаясь и пережидая, давая мотоциклу остыть. Приехали уже чуть ли не к вечеру.
Женю потом видали на станции. Он ходил несколько странно, с оттопыренной задницей. Роман приезжал пару раз за самогонкой с трактористами и шоферами, но вопрос об ружье, соли и заднице больше не поднимался никем.
Лишь гораздо позднее Сергей с Тимохой вспомнили тут историю, понедоумевали в очередной раз, куда же делось ружьё, да и поросло всё это быльём ...