Про бабушку
Бабушки которые мне достались были вовсе не еврейскими. Вполне себе русская и украинская, как у большинства. Причем у русской еще были предпосылки, от коих она как приличная советская женщина отказалась, а вторая нормальная такая бабуся из Любашовки. Но видимо что-то еврейское просыпалось у украинской бабушки, когда она видела ребенка.
«Ребенок должен хорошо кушать и никто кроме меня его не накормит», - суровым тоненьким голосом утверждала бабуся. Причем под графу дети естественно и натурально попадали даже все коллеги ее мужа, проректора университета, если были хотя бы чуть младше его, мой отец, мать и все проходящие мимо. Что уже говорить про меня, я была главным ребенком, у которого просто не было других дел кроме хорошо кушать в любой ситуации.
Пирожки она пекла тазами. Тазами! И если вы думаете, что я преувеличиваю, называя тазом мисочку, так нет же! Один таз - с картошкой, другой с луком и яйцом, третий с капустой. «Ой, я сегодня забегалась и теста мало наделала», говорила при этом бабушка. Правда надо отдать должное, пирожки были вкусные. Знатные можно сказать пирожки. И с картошкой и с яйцом и луком тоже. И если три таза не съедались - бабушка расстраивалась.
В 4 утра маленькая кругленькая бабуся бежала на Привоз, куда привозили правильный творожок для ребенка, мясо для супруга и прочие деликатесы, которые просто необходимы правильной бабушке, что бы всегда быть готовой. «В любой непонятной ситуации надо хорошо покушать». В этом она была уверенна на 100%. «Сядь, спокойно, закрой рот и возьми пирожок, а там посмотришь», - говорила она мне. Или не мне, а своему двухметровому здоровому супругу, знатному профессору и прочая. Или плачущей соседке.
Муж мой эту бабушку совершенно не застал, но после первого же домашнего застолья он уверенно и сыто изрек - «смотрю, на бабусю ты тоже похожа». В любой непонятной, тревожной ситуации, когда я волнуюсь, когда устала, когда надо подумать я готовлю. Хорошо, что у меня нет тазиков и узкие двери. И хорошо, что у меня была такая бабушка. Теперь я умею язык, поросенка, пирожки и борщец.
«Ребенок должен хорошо кушать и никто кроме меня его не накормит», - суровым тоненьким голосом утверждала бабуся. Причем под графу дети естественно и натурально попадали даже все коллеги ее мужа, проректора университета, если были хотя бы чуть младше его, мой отец, мать и все проходящие мимо. Что уже говорить про меня, я была главным ребенком, у которого просто не было других дел кроме хорошо кушать в любой ситуации.
Пирожки она пекла тазами. Тазами! И если вы думаете, что я преувеличиваю, называя тазом мисочку, так нет же! Один таз - с картошкой, другой с луком и яйцом, третий с капустой. «Ой, я сегодня забегалась и теста мало наделала», говорила при этом бабушка. Правда надо отдать должное, пирожки были вкусные. Знатные можно сказать пирожки. И с картошкой и с яйцом и луком тоже. И если три таза не съедались - бабушка расстраивалась.
В 4 утра маленькая кругленькая бабуся бежала на Привоз, куда привозили правильный творожок для ребенка, мясо для супруга и прочие деликатесы, которые просто необходимы правильной бабушке, что бы всегда быть готовой. «В любой непонятной ситуации надо хорошо покушать». В этом она была уверенна на 100%. «Сядь, спокойно, закрой рот и возьми пирожок, а там посмотришь», - говорила она мне. Или не мне, а своему двухметровому здоровому супругу, знатному профессору и прочая. Или плачущей соседке.
Муж мой эту бабушку совершенно не застал, но после первого же домашнего застолья он уверенно и сыто изрек - «смотрю, на бабусю ты тоже похожа». В любой непонятной, тревожной ситуации, когда я волнуюсь, когда устала, когда надо подумать я готовлю. Хорошо, что у меня нет тазиков и узкие двери. И хорошо, что у меня была такая бабушка. Теперь я умею язык, поросенка, пирожки и борщец.