(no subject)
вот всё-таки кровь - великая сила.
заповеди предков не вышибешь из хромосом никаким воспитанием или примером.
жили они сто лет без форточек, только стеклышко одно вынимали, как совсем сосрок градусов тепла шарахнет.
так и внуки.
марьконстантинна и братец ейный всегда требуют полного и безоговорочного застёгивания кофт и джинсовых курток, буде они надеты лишь с целью прикрыть блондинские ручки от агрессивного солнца.
- и здесь надо, - противным голосом пищит сын, - около горлышка застегни, надо очень.
- зачем? тепло же. 22 градуса же, не надо тебе это всё.
- нада-а-а-а-а.
застегнула.
так оно тише получается.
барышня-то хоть соображает уже, и снимает лишнее, когда употевает, а упрямый дважды бык снимает лишнее только, если обманом мать уговорит, словами прельстивыми закружит.
куплю рубашек тонких, тончайших, тонюсеньких или имеющиеся истончу, пока не знаю как.
пусть застёгиваются.
пуговиц нашью в три ряда, чего мне, жалко что ли?
тоже мне, бабайки.
вот и папаша их всегда одет теплее, чем надо.
примерно на сезон.
гены.
заповеди предков не вышибешь из хромосом никаким воспитанием или примером.
жили они сто лет без форточек, только стеклышко одно вынимали, как совсем сосрок градусов тепла шарахнет.
так и внуки.
марьконстантинна и братец ейный всегда требуют полного и безоговорочного застёгивания кофт и джинсовых курток, буде они надеты лишь с целью прикрыть блондинские ручки от агрессивного солнца.
- и здесь надо, - противным голосом пищит сын, - около горлышка застегни, надо очень.
- зачем? тепло же. 22 градуса же, не надо тебе это всё.
- нада-а-а-а-а.
застегнула.
так оно тише получается.
барышня-то хоть соображает уже, и снимает лишнее, когда употевает, а упрямый дважды бык снимает лишнее только, если обманом мать уговорит, словами прельстивыми закружит.
куплю рубашек тонких, тончайших, тонюсеньких или имеющиеся истончу, пока не знаю как.
пусть застёгиваются.
пуговиц нашью в три ряда, чего мне, жалко что ли?
тоже мне, бабайки.
вот и папаша их всегда одет теплее, чем надо.
примерно на сезон.
гены.