"Бывшие люди", 1924 год
Из Вечерней Москвы №194(26 августа) за 1924 год:
«Бывшие княгини», «бывшие дворянки»-они толкутся возле «бывшего Мюр и Мерилиз». Не спрашивайте их, где Интернациональная улица или площадь Свердлова. Они скажут: - Мы не знаем, скажите, как бывшая?..
На углу Петровки вечный базар. Здесь можно найти, что угодно, кроме полезных и нужных предметов: бюстгальтеры, миндальное печенье, цветы, заживо расползающиеся в руках чулки из шелка и фильдеперса, романы Боборыкина и Вербицкой, кружева Шантильи и Брюссель, сетки для волос, помаду, цветные заколки.
- Гражданин, обратите внимание: духи «Цикламен», «Лориган», «Коти»...
Французское произношение продавщиц безукоризненно, но духи дрянь.
Пахнут они все одинаково, чем-то затхлым и больным. Вероятно, это запах бывшего аристократического великолепия, теперь сосредоточившегося на углу возле Театральной.
Рис. из Вечерней Москвы №293(22 дек.) за 1924 год.
- Мадам, купите бюстгальтер. Изящно, дешево, делает фигуру...
Но «мадам» идет мимо. Даже хуже, спрашивает, где тут поблизости кооператив, в котором можно найти муку и картошку.
- Мадам, мадам, сеточку. Последний крик парижской моды. 2 рубля.
- Кстати, Мария Александровна, мне Зизи передавала, что Жорж прислал вам письмо?
- Да, из Парижа. Бедный мальчик устроился шоффером.
- Шоффером?!
Ужас этой компании - милиционер, так как, само собой разумеется, бывшие сиятельства торгуют, не выправляя патента и не платя никаких налогов. Торговое благоденствие основано на быстроте взоров и ног. Улизнула - хорошо, нет-заплатила штраф и сделалась «известной в отделении».
Поэтому держат ухо востро.
Поблизости от торгующих «княгинь» на всех углах наблюдательный человек заметит небольшую (чтобы не бросалась в глаза) фигурку. Это либо мальчишка-попрошайка, либо девочка. Фигурка пойдет взад-вперед, постоит па месте, привяжется к какому-нибудь прохожему за подачкой, прогуляется снова. Это вестовые. Стоит показаться вдали милицейскому на велосипеде, или «безлошадному», и вестовой уже бежит, свистит:
- Мильтон! Зекс!..
Княгини и другие сиятельства разом подтягиваются. Бегут в МОНО, бегут в соседние дворы.. Изящные бюстгальтеры быстро прячутся в саквояжи, сеточки, попадают за пазуху. Горе тому «мильтону», который попытается привязаться к изящной даме с пышным бюстом. Сейчас же раздаются возмущенные возгласы.
-Какое вы имеете право?! Я иду на Тверскую, у меня муж служит там-то и там-то...
Сколько вырабатывает аристократия с Петровки, этого никто не знает, но, вероятно, выручаемая ими сумма оправдывает и риск, и штрафы, и потерянное на торговлю время.
А ночью на угол Петровки и Свердловской площади вылезает проституция. Не убогая проституция Рваного переулка и Домниковки, а нарядная, с французскими каблучками и изящной прической. И от шикарных дам идет тот же затхлый, гнилой запах, что и от духов Коти, продающихся здесь по утрам.
М. Андр.
«Бывшие княгини», «бывшие дворянки»-они толкутся возле «бывшего Мюр и Мерилиз». Не спрашивайте их, где Интернациональная улица или площадь Свердлова. Они скажут: - Мы не знаем, скажите, как бывшая?..
На углу Петровки вечный базар. Здесь можно найти, что угодно, кроме полезных и нужных предметов: бюстгальтеры, миндальное печенье, цветы, заживо расползающиеся в руках чулки из шелка и фильдеперса, романы Боборыкина и Вербицкой, кружева Шантильи и Брюссель, сетки для волос, помаду, цветные заколки.
- Гражданин, обратите внимание: духи «Цикламен», «Лориган», «Коти»...
Французское произношение продавщиц безукоризненно, но духи дрянь.
Пахнут они все одинаково, чем-то затхлым и больным. Вероятно, это запах бывшего аристократического великолепия, теперь сосредоточившегося на углу возле Театральной.
Рис. из Вечерней Москвы №293(22 дек.) за 1924 год.
- Мадам, купите бюстгальтер. Изящно, дешево, делает фигуру...
Но «мадам» идет мимо. Даже хуже, спрашивает, где тут поблизости кооператив, в котором можно найти муку и картошку.
- Мадам, мадам, сеточку. Последний крик парижской моды. 2 рубля.
- Кстати, Мария Александровна, мне Зизи передавала, что Жорж прислал вам письмо?
- Да, из Парижа. Бедный мальчик устроился шоффером.
- Шоффером?!
Ужас этой компании - милиционер, так как, само собой разумеется, бывшие сиятельства торгуют, не выправляя патента и не платя никаких налогов. Торговое благоденствие основано на быстроте взоров и ног. Улизнула - хорошо, нет-заплатила штраф и сделалась «известной в отделении».
Поэтому держат ухо востро.
Поблизости от торгующих «княгинь» на всех углах наблюдательный человек заметит небольшую (чтобы не бросалась в глаза) фигурку. Это либо мальчишка-попрошайка, либо девочка. Фигурка пойдет взад-вперед, постоит па месте, привяжется к какому-нибудь прохожему за подачкой, прогуляется снова. Это вестовые. Стоит показаться вдали милицейскому на велосипеде, или «безлошадному», и вестовой уже бежит, свистит:
- Мильтон! Зекс!..
Княгини и другие сиятельства разом подтягиваются. Бегут в МОНО, бегут в соседние дворы.. Изящные бюстгальтеры быстро прячутся в саквояжи, сеточки, попадают за пазуху. Горе тому «мильтону», который попытается привязаться к изящной даме с пышным бюстом. Сейчас же раздаются возмущенные возгласы.
-Какое вы имеете право?! Я иду на Тверскую, у меня муж служит там-то и там-то...
Сколько вырабатывает аристократия с Петровки, этого никто не знает, но, вероятно, выручаемая ими сумма оправдывает и риск, и штрафы, и потерянное на торговлю время.
А ночью на угол Петровки и Свердловской площади вылезает проституция. Не убогая проституция Рваного переулка и Домниковки, а нарядная, с французскими каблучками и изящной прической. И от шикарных дам идет тот же затхлый, гнилой запах, что и от духов Коти, продающихся здесь по утрам.
М. Андр.