Чехов, прочитаем...
Антон Павлович возник в комментариях к одному из предыдущих постов. Ничто, как говорится, не предвещало.
Я опять случайно открыла и стала читать. Не совсем, конечно, случайно - том восьмой из коричневого огоньковского собрания сочинений был под рукой еще с зимы.
Прочиталась "Супруга". Потом она же ещё раз. Потом еще.
Три раза хватит, решила я.
Иван Алексеевич, кажется, где-то сокрушался, что вот де если мужчина счастлив ночью, то пренепременно с нею, с той, с которой счастлив ночью, несчастлив днём - у него, по-видимому, только так.
Здесь, в рассказе "Супруга" как раз тот случай.
А еще как эту страсть-любовь к жене ("супруге") Чехов минималистски как-то нереально гениально умеет описать.
Ненавистная супруга - это, знаете ли, постоянное воспоминание "о длинных душистых волосах, массе мягких кружев и о маленькой ножке, в самом деле очень маленькой и красивой; и теперь еще, казалось, от прежних объятий сохранилось на руках и лице ощущение шелка и кружев - и больше ничего".
И что он, этот Николай Евграфыч, после такого постоянного присутствия своей разлюбезной супруги в ТАКИХ воспоминаниях хочет?!
Будет мучиться всю жизнь. Как пить дать!
И вот он вроде бы готов ей сказать, что хватит, подаю на развод, живи как знаешь, а видит опять "легкий с кружевами капот, и в массе розовых волн муж различал только её распущенные волосы и маленькую ножку в туфле".
Да конченный человек, чего там!
Есть в совершенном рассказе как бы неправильное место. Метафора, которая остановила в недоумении - птица, которая нечаянно влетела и неистово бьётся о стекла... "Так и эта женщина, из совершенно чуждой ему среды, влетела в его жизнь и произвела в ней настоящий разгром".
А дальше про "пошлую кокоточную обстановку", которая теперь в его доме...
Ну, птица! Скорее, это про самого Николая Евграфыча так можно сказать! Но не про эту кокотку супругу - птица, которая бьется о стекло!
У Борхеса в его эссе про метафору написано, что метафора часто есть такая "как будто ошибка". Строка «Молчание зеленое полей» - вроде бы следовало написать «молчание полей зеленых». Но здесь такая хитрость, перестановка слов, но в результате мы ощущаем множество вещей сразу. И элемент чуда в строчке.
У Чехова про птицу - мы чувствуем, что себя так чувствует Николай Евграфыч. И вроде бы ему как раз этот образ бьющейся птицы ближе, родственнее. Но он так - про свою жену. И здесь столько сочувствия к ней, в чем он ни за что не захочет признаться даже самому себе.
Чудо. Чудо Антон Павлович.
Я опять случайно открыла и стала читать. Не совсем, конечно, случайно - том восьмой из коричневого огоньковского собрания сочинений был под рукой еще с зимы.
Прочиталась "Супруга". Потом она же ещё раз. Потом еще.
Три раза хватит, решила я.
Иван Алексеевич, кажется, где-то сокрушался, что вот де если мужчина счастлив ночью, то пренепременно с нею, с той, с которой счастлив ночью, несчастлив днём - у него, по-видимому, только так.
Здесь, в рассказе "Супруга" как раз тот случай.
А еще как эту страсть-любовь к жене ("супруге") Чехов минималистски как-то нереально гениально умеет описать.
Ненавистная супруга - это, знаете ли, постоянное воспоминание "о длинных душистых волосах, массе мягких кружев и о маленькой ножке, в самом деле очень маленькой и красивой; и теперь еще, казалось, от прежних объятий сохранилось на руках и лице ощущение шелка и кружев - и больше ничего".
И что он, этот Николай Евграфыч, после такого постоянного присутствия своей разлюбезной супруги в ТАКИХ воспоминаниях хочет?!
Будет мучиться всю жизнь. Как пить дать!
И вот он вроде бы готов ей сказать, что хватит, подаю на развод, живи как знаешь, а видит опять "легкий с кружевами капот, и в массе розовых волн муж различал только её распущенные волосы и маленькую ножку в туфле".
Да конченный человек, чего там!
Есть в совершенном рассказе как бы неправильное место. Метафора, которая остановила в недоумении - птица, которая нечаянно влетела и неистово бьётся о стекла... "Так и эта женщина, из совершенно чуждой ему среды, влетела в его жизнь и произвела в ней настоящий разгром".
А дальше про "пошлую кокоточную обстановку", которая теперь в его доме...
Ну, птица! Скорее, это про самого Николая Евграфыча так можно сказать! Но не про эту кокотку супругу - птица, которая бьется о стекло!
У Борхеса в его эссе про метафору написано, что метафора часто есть такая "как будто ошибка". Строка «Молчание зеленое полей» - вроде бы следовало написать «молчание полей зеленых». Но здесь такая хитрость, перестановка слов, но в результате мы ощущаем множество вещей сразу. И элемент чуда в строчке.
У Чехова про птицу - мы чувствуем, что себя так чувствует Николай Евграфыч. И вроде бы ему как раз этот образ бьющейся птицы ближе, родственнее. Но он так - про свою жену. И здесь столько сочувствия к ней, в чем он ни за что не захочет признаться даже самому себе.
Чудо. Чудо Антон Павлович.