(no subject)
Тайна
-А вы когда-нибудь видели птиц?
Её слова, словно ветер сдули холодные воспоминания в яркий день, наполненный запахами ультрафиолета, жженого сахара и смеха. Он уже и сам точно не помнил, как забрёл в эти чудные края, где день был длиннее ночи, светило теплое солнце, а люди казались счастливыми. Сознание медленно возвращало его в реальность. Из его головы тяжёлым стальным туманом выплыла картина. Яркие воспоминания болезненно отозвались во всём теле тупой, ноющей болью, ударив в сердце. Вот комната. В стену вжался камин. Только черная тень угля свидетельствовала о том, что в нём когда-то горел огонь. Его столько лет уже не топили, и эти стены успели позабыть, что значит тепло. Тепло огня и человеческих слов. Через оконное стекло, прозрачное, как вода в реке, вливался утренний, студёный свет. Он ровными полосами рассеивался по полу, не находя преград. Занавески - легкая тюлевая ткань - были собраны лентой и не являлись для него преградой. Из мебели в этом помещении были только стол, торшер, лампочка в котором давным-давно перегорела, а заменить её было нечем; покосившееся от старости кресло-качалка, да ветхий диван. На диване лицом к выбеленной стене сидела Она. Ни слова упрёка. Ни стона, ни слезы. Он не увидел их. Только прямую, точно сталью выбитую спину. И сложенные белоснежные крылья. Он уходил и медлил, хотел остаться, что бы сказать что-то… казалось ещё минута, и он останется. Он медлил, медлил, растягивая без конца эту пытку. Он не увидел слезы, скатившейся по её снежной коже на небесного цвета плед. Он не заметил едва заметное вздрагивание крыльев. Он услышал звук, как если бы разбилась маленькая льдинка или жизнь. Сигнал. Не проронив ни слова, он двинулся к двери, отворил её, замер на пороге, всё ещё ожидая чего-то. За окном начал накрапывать дождь. И, оглянувшись в последний раз, он не увидел её глаз. Он ушёл.
Это облако тумана обдал девчушку холодом и, повисев немного, растворилось в полуденном воздухе.
Она чихнула и продолжила.
-Вы никогда не видели птиц? Никогда-никогда?
Он промолчал, всё ещё не понимая к чему эти глупые вопросы, и о чём вообще говорит это существо.
-О, вы должно быть ужасно скучный человек, раз никогда в жизни не видели птиц. Вы прибыли к нам издалека, я понимаю, но неужели там, откуда вы родом, птицы не водятся?
Незнакомец удивленно поправил широкополую шляпу, кашлянул и ответил многозначительно:
-Нет.
-Нет? Совсем?
Её глаза расширились, и она стала похожа на девушку из магазина за углом, где по воскресеньям продавали капли росы и варенье из солнечных лучей. Она в изумлении смотрела на этого высокого, и во всех отношениях странного человека. Ещё бы! В Субботний полдень редко встретишь человека, облачённого в темный плащ, курящего трубку с синим дымом, и с пронзительными, такими темно - серыми глазами, да ещё и на центральной улице! Как он выделялся из пёстрой толпы прохожих! Он сразу заинтересовал её - такой загадочный, непохожий на других. Нет, вы не подумайте, что она жила в сером городе, где все были одинаковыми, нет, напротив, ни один человек не был похож на другого и всё же во всех них был, что-то общее. То ли они были просто люди, то ли ещё что-то, но не это главное - для неё он был другим. Он стоял посреди этой шумной толпы и курил. Вот так просто, без затей. Курил трубку. Тожё какую-то необыкновенную - чёрную, резную, и казалось, когда он вдыхал, узор на ней двигался. Двигались и человечки и крыши домов на ней, а из труб даже шёл дымок. Сам незнакомец пускал дым не как все - разноцветными кольцами, а просто выдыхал его. Она как раз выходила из дома, кормить чаек и тут он. Стоит посреди улицы. Она замерла на мгновенье и, так как была не из Робкого десятка, а робких в их городке было ровно десять, подошла к нему. Задав свой вопрос, она удивилась ещё больше, получив на него столь категоричный ответ. Незнакомец был выше её на целую голову, и ей пришлось встать на цыпочки, чтобы заглянуть ему в лицо. Она увидела его глаза, а в них было столько грусти и чего-то ещё, что едва ли можно было за ней разглядеть, что она чуть не расплакалась.
-Послушайте, я открою вам тайну,- сказала она.- Все тайны нужно говорить шёпотом, наклонитесь.
Он не смог сопротивляться её уверенной настойчивости слегка наклонился.
- Ну же смелее, ближе, ближе, вот так. Хорошо.
Когда лицо Незнакомца поравнялось с её, она прошептала едва слышно:
-Когда собираешься уходить навсегда - закрывай дверь. А если хочешь что-то увидеть - завяжи глаза, главного ими не увидишь.
Она взяла его руку, на секунду задержала её в своей и прежде, чем она убежала, незнакомец почувствовал у себя на ладони прохладное скольжение шёлка.
Она развернулась и побежала. Побежала так, что её платье, цвета апельсинового желе, (ну знаете, если апельсины собирать в самый разгар августа, а вместо сахара добавлять золотую пыльцу, то получается именно такой вот цвет), распласталось по воздуху, как большая медуза и дышало, дышало, летело вперёд и жило, светясь счастьем под солнечными лучами. А он смотрел ей вслед, медленно распрямляясь. Когда же он окончательно очнулся и разжал руку - то увидел белый шёлковый платок. Он, повинуясь неведомой силе, поднёс его к глазам и туго завязал на затылке.
-слушай голос сердца - донеслось откуда-то.
И он пошёл вперед. Он чувствовал, что ноги знают куда идти и, ясно видел дорогу. Перед его глазами была приоткрытая дверь, из которой лился ровный свет. Ещё не поздно. Он слышал смех и весёлое позвякивание бубенцов вокруг - свора детишек пробежала мимо. А он шёл уверенной походкой вперёд, казалось почти не касаясь земли. Когда звон бубенцов стал едва различим за его спиной, в лицо ему подул солёный ветер. Его ни с чем нельзя было перепутать, этот морской бриз. Воздух, пахнущий водорослями, рыбой и тайнами давно утонувших сундуков, нельзя забыть. Ветер подхватил его и понёс, понёс ввысь. У него захватило дыхание, он понял, что летит. Он никогда не летал, ведь он был всего лишь человеком. Он шагал по облакам, зная, что не собьётся с курса. А ветер раздувал полы его плаща, словно гигантские крылья, подставляя новые облака под его стоптанные сапоги. Перешагнув очередное облако, ему пришло в голову, что он похож на птицу. И хотя он никогда их не видел, ему вдруг вспомнилось название этих загадочных существ, о которых говорила девочка в городе. Ему казалось, что у птиц непременно должны быть крылья, и они обязательно должны уметь летать. С земли он действительно был очень похож на огромную чёрную птицу. Вы ведь можете себе это представить, правда? Или вы никогда не видели птиц?
-А вы когда-нибудь видели птиц?
Её слова, словно ветер сдули холодные воспоминания в яркий день, наполненный запахами ультрафиолета, жженого сахара и смеха. Он уже и сам точно не помнил, как забрёл в эти чудные края, где день был длиннее ночи, светило теплое солнце, а люди казались счастливыми. Сознание медленно возвращало его в реальность. Из его головы тяжёлым стальным туманом выплыла картина. Яркие воспоминания болезненно отозвались во всём теле тупой, ноющей болью, ударив в сердце. Вот комната. В стену вжался камин. Только черная тень угля свидетельствовала о том, что в нём когда-то горел огонь. Его столько лет уже не топили, и эти стены успели позабыть, что значит тепло. Тепло огня и человеческих слов. Через оконное стекло, прозрачное, как вода в реке, вливался утренний, студёный свет. Он ровными полосами рассеивался по полу, не находя преград. Занавески - легкая тюлевая ткань - были собраны лентой и не являлись для него преградой. Из мебели в этом помещении были только стол, торшер, лампочка в котором давным-давно перегорела, а заменить её было нечем; покосившееся от старости кресло-качалка, да ветхий диван. На диване лицом к выбеленной стене сидела Она. Ни слова упрёка. Ни стона, ни слезы. Он не увидел их. Только прямую, точно сталью выбитую спину. И сложенные белоснежные крылья. Он уходил и медлил, хотел остаться, что бы сказать что-то… казалось ещё минута, и он останется. Он медлил, медлил, растягивая без конца эту пытку. Он не увидел слезы, скатившейся по её снежной коже на небесного цвета плед. Он не заметил едва заметное вздрагивание крыльев. Он услышал звук, как если бы разбилась маленькая льдинка или жизнь. Сигнал. Не проронив ни слова, он двинулся к двери, отворил её, замер на пороге, всё ещё ожидая чего-то. За окном начал накрапывать дождь. И, оглянувшись в последний раз, он не увидел её глаз. Он ушёл.
Это облако тумана обдал девчушку холодом и, повисев немного, растворилось в полуденном воздухе.
Она чихнула и продолжила.
-Вы никогда не видели птиц? Никогда-никогда?
Он промолчал, всё ещё не понимая к чему эти глупые вопросы, и о чём вообще говорит это существо.
-О, вы должно быть ужасно скучный человек, раз никогда в жизни не видели птиц. Вы прибыли к нам издалека, я понимаю, но неужели там, откуда вы родом, птицы не водятся?
Незнакомец удивленно поправил широкополую шляпу, кашлянул и ответил многозначительно:
-Нет.
-Нет? Совсем?
Её глаза расширились, и она стала похожа на девушку из магазина за углом, где по воскресеньям продавали капли росы и варенье из солнечных лучей. Она в изумлении смотрела на этого высокого, и во всех отношениях странного человека. Ещё бы! В Субботний полдень редко встретишь человека, облачённого в темный плащ, курящего трубку с синим дымом, и с пронзительными, такими темно - серыми глазами, да ещё и на центральной улице! Как он выделялся из пёстрой толпы прохожих! Он сразу заинтересовал её - такой загадочный, непохожий на других. Нет, вы не подумайте, что она жила в сером городе, где все были одинаковыми, нет, напротив, ни один человек не был похож на другого и всё же во всех них был, что-то общее. То ли они были просто люди, то ли ещё что-то, но не это главное - для неё он был другим. Он стоял посреди этой шумной толпы и курил. Вот так просто, без затей. Курил трубку. Тожё какую-то необыкновенную - чёрную, резную, и казалось, когда он вдыхал, узор на ней двигался. Двигались и человечки и крыши домов на ней, а из труб даже шёл дымок. Сам незнакомец пускал дым не как все - разноцветными кольцами, а просто выдыхал его. Она как раз выходила из дома, кормить чаек и тут он. Стоит посреди улицы. Она замерла на мгновенье и, так как была не из Робкого десятка, а робких в их городке было ровно десять, подошла к нему. Задав свой вопрос, она удивилась ещё больше, получив на него столь категоричный ответ. Незнакомец был выше её на целую голову, и ей пришлось встать на цыпочки, чтобы заглянуть ему в лицо. Она увидела его глаза, а в них было столько грусти и чего-то ещё, что едва ли можно было за ней разглядеть, что она чуть не расплакалась.
-Послушайте, я открою вам тайну,- сказала она.- Все тайны нужно говорить шёпотом, наклонитесь.
Он не смог сопротивляться её уверенной настойчивости слегка наклонился.
- Ну же смелее, ближе, ближе, вот так. Хорошо.
Когда лицо Незнакомца поравнялось с её, она прошептала едва слышно:
-Когда собираешься уходить навсегда - закрывай дверь. А если хочешь что-то увидеть - завяжи глаза, главного ими не увидишь.
Она взяла его руку, на секунду задержала её в своей и прежде, чем она убежала, незнакомец почувствовал у себя на ладони прохладное скольжение шёлка.
Она развернулась и побежала. Побежала так, что её платье, цвета апельсинового желе, (ну знаете, если апельсины собирать в самый разгар августа, а вместо сахара добавлять золотую пыльцу, то получается именно такой вот цвет), распласталось по воздуху, как большая медуза и дышало, дышало, летело вперёд и жило, светясь счастьем под солнечными лучами. А он смотрел ей вслед, медленно распрямляясь. Когда же он окончательно очнулся и разжал руку - то увидел белый шёлковый платок. Он, повинуясь неведомой силе, поднёс его к глазам и туго завязал на затылке.
-слушай голос сердца - донеслось откуда-то.
И он пошёл вперед. Он чувствовал, что ноги знают куда идти и, ясно видел дорогу. Перед его глазами была приоткрытая дверь, из которой лился ровный свет. Ещё не поздно. Он слышал смех и весёлое позвякивание бубенцов вокруг - свора детишек пробежала мимо. А он шёл уверенной походкой вперёд, казалось почти не касаясь земли. Когда звон бубенцов стал едва различим за его спиной, в лицо ему подул солёный ветер. Его ни с чем нельзя было перепутать, этот морской бриз. Воздух, пахнущий водорослями, рыбой и тайнами давно утонувших сундуков, нельзя забыть. Ветер подхватил его и понёс, понёс ввысь. У него захватило дыхание, он понял, что летит. Он никогда не летал, ведь он был всего лишь человеком. Он шагал по облакам, зная, что не собьётся с курса. А ветер раздувал полы его плаща, словно гигантские крылья, подставляя новые облака под его стоптанные сапоги. Перешагнув очередное облако, ему пришло в голову, что он похож на птицу. И хотя он никогда их не видел, ему вдруг вспомнилось название этих загадочных существ, о которых говорила девочка в городе. Ему казалось, что у птиц непременно должны быть крылья, и они обязательно должны уметь летать. С земли он действительно был очень похож на огромную чёрную птицу. Вы ведь можете себе это представить, правда? Или вы никогда не видели птиц?