Помяни Господи «всех тех, кого помянуть некому» или телеграммы Богу
Верующие люди, те, кто бывает в храмах на церковных службах наверняка не раз сталкивались и знают о записках, что принято подавать в храме перед началом Литургии, куда записываются имена родных, близких, знакомых, друзей и просто хороших людей или тех, кого по той или иной причине нужно помянуть и кто нам дорог. Мы молимся таким образом об их спасении, здравии и благополучии. Желаем им всех благ на всех их путях-дорогах. Или об их упокоении в селениях праведных. А значит и прощении им их грехов.
Записки подаются на проскомидию, во время которой священник, читая имена в записках «на проскомидию» вынимает из просфор частицу священного хлеба соответственно за здравие или о упокоении, молясь за поминаемых.
Все знают, что в записки можно вносить только имена крещённых православных христиан.
Под понятием «простая» записка понимается записка, поданная на проскомидию. А «заказная» - это та, имена из которой поминаются кроме проскомидии ещё за сугубой ектеньёй, на молебне и панихиде. Но это может разнится в зависимости от храма и от традиций конкретного прихода.
Читает записки и вынимает частицы из просфор священник. Ни дьякону, ни, тем более, алтарнику этого делать нельзя. А вот читать такие записки в алтаре иной раз, когда таких записок много, благословляется присутствующим в алтаре - диакону, алтарнику, мирянам, допущенным к пребыванию в алтаре.
Читаешь иногда такие записки и видишь как наяву тех людей, что их писали. Попадаются трудночитаемые имена. Почерк бывает ужасным. Как хорошо, когда имена записаны согласно принятой традиции - по именам святых, в честь которых были названы люди, да в родительном падеже, сначала лица духовного звания, потом миряне Их прочитываешь легко и радостно, с хорошим молитвенным чувством сопричастности судьбе и пожеланиями здравия или доброй участи за гробом.
Вот полупечатные, неровные буквы старушки-матери, поминающей своих живых и мёртвых. Вот явно писала учительница - ровный, красивый, чуть с наклоном почерк. Вот явно писано моим ровесником - почерк уже не сильно красив, буквы чуть скачут, немного корявы. Вот записка человека бывалого в Церкви: правильно указываются сначала лица в духовном звании - сначала высшие иерархи, потом священники, затем дьяконы, монахи и монахини, в конце - миряне. Начинаются такие записки именами нынешнего патриарха Московского и всея Руси Кирилла, правящего архиерея и духовного отца - известного и почитаемого схииеромонаха. Всё точно, всё чётко, ровный столбик из десятка имён. Если нужно написать больше имён, то скорее будет составлена вторая или третья записка (их угадываешь уже по почерку), а не сотня имён на маленьком клочке бумаги. Понимают люди, что читать будут скоро, и все «изыски» лишь утомляют глаза читающих.
Вот явно писала бабушка, да ещё к тому же в весьма почтенном возрасте. Записка написана на обороте обёртки от шоколадки «Алёнка», которая была съедена пару лет назад и явно не автором записки.
Вот снова учительница или та (а в храме в основном женщины, так что не очень-то ошибёшься, предположив, что записку писала женщина), у которой очень хороший, выверенный почерк. Да и явно кому больше пятидесяти - с конца 70-х перестали уделять в школах внимание почерку и чистописанию.
Кресты выводят тоже по-разному. У кого-то как деталь забора - перекладины одинаковые по размеру и по наклону. Иногда и не поймёшь, крест ли это, а может что другое. Где-то линии прямые и красивые, где-то явно возрастные проблемы не позволяют нарисовать крест ровно.
Во многих храмах стали печатать заготовки записок на принтере. Это конечно во многом упрощает процесс написания, но неизменно уходит что-то живое и близкое из таких маленьких посланий Богу.
Да, это ведь именно послания Богу, а не просто напоминательные записки служащему священнику или тем, кто окажется рядом. Ведь записывая имя человека в такую записку, мы молимся о нём, мы желаем ему здоровья и долгих лет жизни или, если человек уже умер, хотим ему счастливой загробной участи. Мы вспоминаем нашего близкого человека, беседуем с ним, живым или мёртвым, мы думаем о нём и о том, что нас с ним связывает.
Бывает, что записки напечатаны на принтере, но такие не вызывают никаких чувств в отношении людей, там упомянутых. Сказывается ли компьютерных шрифт, сама ли формализация написания имён тому виной. Или может быть те записки, что написаны рукой человека, так влияют, но факт - даже каракули, что иной раз и разберёшь-то не с первого раза, читаешь с некоторым душевным участием в судьбе поминаемого, чего не наблюдается при чтении записок, напечатанных на принтере.
Вот читаю сегодня на проскомидии: «Усопшего патриарха Алексия», а сразу за его именем «новопреставленного архимандрита Кирилла» и сразу понимаю, что имена почившего патриарха Московского Алексия Второго (Ридигера) и недавно умершего известного российского старца и уважаемого священнослужителя архимандрита Кирилла Павлова живут и будут жить в сердце написавшего записку.
Вот стоит «уб. прот. Павла» и сразу вспоминается убиенный протоиерей Павел Адельгейм, чья мученическая смерть несколько лет назад так полоснула по сердцу.
Вот очередная записка и внизу приписка: «уб.иером. Василия, уб.инока Ферапонта и уб.инока Трофима» не остаётся сомнений, что новомученики Оптинские почитаются в семье написавшего записку.
Вот поминаются обычные имена Алексей, Николай, Параскева, а потом раз! и глаз цепляется за «безымянных младенцев». Что за беда в этом доме, в этой семье, у этого человека?! «Безымянные младенцы» - значит родились, но им не успели даже дать имён. Во множественном числе - значит их было больше двух! Господи, помяни и «безымянных младенцев» и ту (или того), для кого это боль сердца, для кого за этими двумя словами - боль, скорбь, слёзы и бессонные ночи.
Ещё одна записка - вверху написано: «О упокоевании». Или снова ребус - «О упокоении Хавроньи». Смешно конечно, а за этим стоит явно пожилая женщина, пришедшая в храм не очень давно и не знающая, как правильно пишется имя Феврония.
А вот ещё один шедевр: «Фатимы». Фотины? Фотинии? Да, скорее всего второе. И тоже видится пожилое лицо женщины в серьёзных годах и уже на склоне лет пришедшей в храм.
Вот ещё пример записки - за именами Алексея, Татианы и Георгия следует «Стратона». Что за притча?! - Лезем в святцы. Точно - есть такое имя. Сразу мысли - поминаемый явно родился до революции, когда имена давали из месяцеслова в день рождения младенца или по имени святого, что находится рядом к такому дню. Значит либо дед, либо прадед писавшей. Дальше-то и не знает никто своих родственников по именам. За очень и очень редким исключением.
Вот «Эдиссий»! Его-то как поминать?! В Святцах нет такого. Ну помянем, куда уж не помянуть: «Господи, помяни и этого самого Эдиссия, да прости ему вся его грехи, вольные а также и невольные. А имя его и кто он такой, Ты лучше нас знаешь». А может всё-таки Онисим?
Вот кто-то помянул Алика. Цыгане что ли заходили?! Ходят тут к нам, причащают деток. Вроде крещённые...
А вот кто-то помянул Акулину с детками. Да-да, именно «с детками». И снова морщинистое лицо замаячило за этим письмом Богу, кратким и ёмким, потому что не принято более ничего добавлять. Что там такое произошло, что поминают так вот?!
Пишут ещё «со сродниками», «с ус. ср.», что значит - «с усопшими сродниками». Ещё бывает «со чадами» или короче - «со ч.». Пишут «уб.в» или «убиенного воина». Пишут «див. Ольги» - видно хотели помянуть девицу.
Больно читать, когда в одной записке подряд следует пяток имён с прибавкой «мл.». Младенцев значит поминают. Беды опять коснулся чьей-то…
Вот снова: «утопл. мл. Бориса». Утонул младенчик. Судя по неровному почерку - давно это было. До 7 лет принято называть младенцами. И вот перед глазами плачущая мать и, видимо, она же через десятки лет. Видно она и пришла сегодня, старенькая да морщинистая. И всё болит её беда… Помяни Господи обоих - мать и её утонувшего младенчика! Утешь её на старости лет! Есть ли ещё у неё детки-то, Бог весть…
Вот поминают Мавра, Соломонида (или всё-таки Соломониду?! - не понятно). Вот имя Фектиса. Как её поминать?! Помяни уж и её Господи во Царствии Твоем! Не откажи в просьбе, Господи…
Домникия… Бабушка чья-то. Любимая, судя по тому, что поминают. Прости Господи и рабе Твоей Домникии её прегрешения!
Но сегодня одна записка просто вывела меня из душевного равновесия. Слёзы навернулись и всё такое прочее - написавший записку решил помянуть усопших, да не просто усопших родных, а «и всех тех, кого помянуть некому». Шедевр!
Мало ли что ли таких-то? На Руси много тех, кого и помянуть-то стало некому. Убит был да детей не родил - вот тебе и пример. Или родители умерли, а дети пошли по кривенькой дорожке да сгинули.
Взял домой эту записку, показать родным. Все однозначно прониклись таким искренним и очень милым желанием доброй судьбы за гробом для тех, кого и помянуть-то некому.
Читая записки, подаваемые на проскомидию, не устаю поражаться тому душевному подъёму, что сопровождает меня каждый раз. Записок бывает много. Иногда очень много. Вот сегодня родительская суббота, когда принято сугубо (то есть усиленно) поминать почивших родных и близких. Сегодня было вообще очень много записок. Кроме меня читать было их практически некому. Думал погибну смертью храбрых, видя огромную стопку этих листков бумаги, больших и маленьких, огромных списков и тех, где всего пара имён. Но ничего, справился.
Записки о поминовении. Маленькие послания Богу о здравии наших близких или их упокоении.
От момента написания до поминовения за Литургией проходит самое большее полчаса-час, если конечно они не были написаны дома накануне.
Маленькие просьбы Богу помянуть. Письма. Нет, не письма - телеграммы! Срочные причём!
Они просят помянуть сейчас вот - тут же.
«БОГУ ВСКЛ ГОСПОДИ ПОМЯНИ МОИХ БЛИЗКИХ ВСКЛ ДАРУЙ ИМ ЦАРСТВИЯ НЕБЕСНОГО ВСКЛ ТВОЯ ДОЧЬ ТЧК»
Ну или сын…
Как-то так в общем…
Поминайте своих близких, отцы, братья, сёстры и сочувствующие!
Небесный Почтамт не закрывается на выходные. Доходят такие телеграммы до Бога! Доходят! Поверьте мне! Он их очень внимательно читает.
Ваш C.