Всё о том же... Огонь, вода и медные трубы - Сергей Комаров. Радонеж.
Огонь, вода и медные трубы
Сергей Комаров
30.11.2016 13:17
http://radonezh.ru/analytics/ogon-voda-i-mednye-truby-164035.html
Встретил недавно знакомую женщину, верующую, которая давно уже работает в Церкви. Сказала, что ищет новую работу. Я вспомнил про вакантное место в одной церковной организации. Но знакомая отказалась. Оказывается, она приняла решение никогда больше не работать в Церкви. Заявила, что с нее хватит. «Есть серьезная опасность потерять веру» - объяснила она свое решение.
Подобные слова слышу не первый раз. Действительно, для многих людей работа в Церкви становится огромным искушением. В ежедневных рабочих буднях человек показывает себя таким, как он есть, со всеми духовными болезнями. Впрочем, к грехам своим и чужим мы все привыкли - но если страсти греховные соединяются с внешним благочестием и церковностью, на выходе получается страшный пример лицемерия и ханжества. Когда христианин причащается с тобой из одной Чаши и потом тебя предает, это гораздо труднее вынести, чем простое предательство светского человека. Когда коллега соблюдает все внешние правила церковного благочестия, но при этом клевещет на тебя перед начальством, это может стать очень сильным ударом по твоей вере в Бога, Церковь, людей. Открывать в красивой церковной форме гнилое нутро всегда ужасно. Если форма не имеет соответственного содержания, человек может соблазниться, и совсем отказаться от формы, а вместе с ней и от предполагаемого содержания.
***
Как-то говорили с одним умным человеком о церковной жизни. Он поделился весьма интересной мыслью - не то, чтобы новой, но весьма оригинально выраженной. Есть такое античное выражение: огонь, вода, и медные трубы (фраза широко известна по названию советского фильма-сказки). Древнее изречение говорит о всех испытаниях, которые бывают в нашей жизни. Огонь и вода есть внешние трудности. Медные трубы - это духовно-нравственные испытания славой, всеобщим признанием, богатством, величием внешних форм. Так вот, Русская Церковь наиболее уязвима именно последним искушением. Огонь гонений и воду бедности мы уже переносили, и вновь вытерпим, если потребуется. А вот проверка медными трубами в тысячу раз опасней, и, как правило, приходит на смену огня и воды.
Если б я был дьяволом - рассуждает мой остроумный знакомый - я помог бы нашему Православию победить на всех фронтах. Чтобы все вокруг сделалось православным. Православное законодательство, православная армия, православные институты, школы, больницы, клубы, спортивные секции. Депо имени свт.Николая Чудотворца, детский садик в честь прп.Сергия Радонежского, театр имени св.Иоанна Кронштадтского. Улицы наполнят билборды с цитатами из святых, в компьютерах будет работать православная система «Ортодоксия», в среду и пятницу детям в школе будут давать только постную пищу. Словом, все везде станет православным-православным.
И тогда-то, незаметно для всех, Церковь начнет превращаться в мирское учреждение. К христианству будут относиться так, как в свое время к партийной идеологии. Спорить - не поспорят, но и любить - не полюбят. Будут тихонько ругать на кухне, и рассказывать анекдоты о патриархе. Основная масса будет равнодушно повиноваться. И в один прекрасный момент окажется, что Русской Церкви уже не существует. Остались только формы, за которыми уже давно нет ничего святого. Христос ушел оттуда, и никто этого не заметил.
Таковы соображения моего собеседника. Конечно, это пока еще довольно фантастическая мысль - достаточно отъехать от наших мегаполисов с их более-менее активной церковной жизнью и посетить глубинку, как станет ясно, что пока ни о какой победе Православия и речи быть не может. Наоборот, там хроническая нехватка храмов и священников, проповеди и церковного образования. Пока никаких медных труб не слышно, но - вопрос соотношения церковной формы и необходимого содержания поставлен правильно. Всегда легче формализовать духовное, чем одухотворить форму. Множество церковных организаций у нас внешним образом хорошо устроены, но Христа там бывает трудно встретить, потому что Христа нет в нас.
***
К чему может привести увлечение процессом церковной жизни без главного - жизни в Христе - гениально показано в «Великом Инквизиторе» Достоевского. Мы все построили без тебя - говорит Инквизитор Христу. - Мы дали людям все и они счастливы. Счастье - это величина земная. Что еще нужно? Ты пришел мешать нам. Мы завтра сожжем тебя как врага Церкви.
Церковная жизнь без жизни во Христе - это модель будущей церкви антихриста. Когда будет все, но Бога в этом всем не будет. Форма же, утратившая содержание, никому не нужна, какой бы красивой она не была. Сегодняшнее бегство весьма многих честных и благочестивых людей из церковных организаций на светскую работу «для того, чтоб веру не потерять» - очень плохой знак. Ведь в Церкви человек должен найти Христа не только в таинствах, но и в образе возрожденных Христом людей. Если этого нет, то мы еще ни в чем не преуспели. Получается, форма у нас не являет содержания, это просто вывеска, одна лишь внешность. И если эта внешность обманчива - значит мы еще очень мирские люди.
Обо всем этом нужно размышлять. Причем, перед грядущей столетней годовщиной Октябрьской революции - размышлять особо. Потому что тогда рухнула огромная, пышная форма; рухнула, ибо лишилась содержания. Как лишилась и почему рухнула - об этом стоит поразмыслить, ибо трудности сегодня аналогичны и вызовы времени остались те же. Как было тогда, как может случиться сейчас, о форме и содержании - об этом необходимо много думать.
И про медные трубы тоже лучше не забывать.
От себя:
Что тут сказать?! Аминь и всё тут! Ибо лучше и не скажешь. Лишь добавить.
Конечно, важно посещать пингвинов в Антарктике и "героически свидетельствовать об истинности Православия перед Папой Римским" или совершать "подвиги свидетельства" за роскошными столами с заморскими яствами на бесчисленных зарубежных симпозиумах и конференциях. Миссионерствовать, так сказать, перед внешними.
А как там дела с внутренними, со своими? Или можно словами одного жутко талантливого митрополита своим говорить "вы - горе ревнители" и "фарисеи", а еретикам любезно говорить "братья". Не боитесь в поисках одной пропавшей овцы потерять остальных девяносто девять?
Не боитесь в бесконечных поисках "чужих овец" пропустить момент, когда в твою овчарню придут волки и сожрут её обитателей?
Сергей Комаров
30.11.2016 13:17
http://radonezh.ru/analytics/ogon-voda-i-mednye-truby-164035.html
Встретил недавно знакомую женщину, верующую, которая давно уже работает в Церкви. Сказала, что ищет новую работу. Я вспомнил про вакантное место в одной церковной организации. Но знакомая отказалась. Оказывается, она приняла решение никогда больше не работать в Церкви. Заявила, что с нее хватит. «Есть серьезная опасность потерять веру» - объяснила она свое решение.
Подобные слова слышу не первый раз. Действительно, для многих людей работа в Церкви становится огромным искушением. В ежедневных рабочих буднях человек показывает себя таким, как он есть, со всеми духовными болезнями. Впрочем, к грехам своим и чужим мы все привыкли - но если страсти греховные соединяются с внешним благочестием и церковностью, на выходе получается страшный пример лицемерия и ханжества. Когда христианин причащается с тобой из одной Чаши и потом тебя предает, это гораздо труднее вынести, чем простое предательство светского человека. Когда коллега соблюдает все внешние правила церковного благочестия, но при этом клевещет на тебя перед начальством, это может стать очень сильным ударом по твоей вере в Бога, Церковь, людей. Открывать в красивой церковной форме гнилое нутро всегда ужасно. Если форма не имеет соответственного содержания, человек может соблазниться, и совсем отказаться от формы, а вместе с ней и от предполагаемого содержания.
***
Как-то говорили с одним умным человеком о церковной жизни. Он поделился весьма интересной мыслью - не то, чтобы новой, но весьма оригинально выраженной. Есть такое античное выражение: огонь, вода, и медные трубы (фраза широко известна по названию советского фильма-сказки). Древнее изречение говорит о всех испытаниях, которые бывают в нашей жизни. Огонь и вода есть внешние трудности. Медные трубы - это духовно-нравственные испытания славой, всеобщим признанием, богатством, величием внешних форм. Так вот, Русская Церковь наиболее уязвима именно последним искушением. Огонь гонений и воду бедности мы уже переносили, и вновь вытерпим, если потребуется. А вот проверка медными трубами в тысячу раз опасней, и, как правило, приходит на смену огня и воды.
Если б я был дьяволом - рассуждает мой остроумный знакомый - я помог бы нашему Православию победить на всех фронтах. Чтобы все вокруг сделалось православным. Православное законодательство, православная армия, православные институты, школы, больницы, клубы, спортивные секции. Депо имени свт.Николая Чудотворца, детский садик в честь прп.Сергия Радонежского, театр имени св.Иоанна Кронштадтского. Улицы наполнят билборды с цитатами из святых, в компьютерах будет работать православная система «Ортодоксия», в среду и пятницу детям в школе будут давать только постную пищу. Словом, все везде станет православным-православным.
И тогда-то, незаметно для всех, Церковь начнет превращаться в мирское учреждение. К христианству будут относиться так, как в свое время к партийной идеологии. Спорить - не поспорят, но и любить - не полюбят. Будут тихонько ругать на кухне, и рассказывать анекдоты о патриархе. Основная масса будет равнодушно повиноваться. И в один прекрасный момент окажется, что Русской Церкви уже не существует. Остались только формы, за которыми уже давно нет ничего святого. Христос ушел оттуда, и никто этого не заметил.
Таковы соображения моего собеседника. Конечно, это пока еще довольно фантастическая мысль - достаточно отъехать от наших мегаполисов с их более-менее активной церковной жизнью и посетить глубинку, как станет ясно, что пока ни о какой победе Православия и речи быть не может. Наоборот, там хроническая нехватка храмов и священников, проповеди и церковного образования. Пока никаких медных труб не слышно, но - вопрос соотношения церковной формы и необходимого содержания поставлен правильно. Всегда легче формализовать духовное, чем одухотворить форму. Множество церковных организаций у нас внешним образом хорошо устроены, но Христа там бывает трудно встретить, потому что Христа нет в нас.
***
К чему может привести увлечение процессом церковной жизни без главного - жизни в Христе - гениально показано в «Великом Инквизиторе» Достоевского. Мы все построили без тебя - говорит Инквизитор Христу. - Мы дали людям все и они счастливы. Счастье - это величина земная. Что еще нужно? Ты пришел мешать нам. Мы завтра сожжем тебя как врага Церкви.
Церковная жизнь без жизни во Христе - это модель будущей церкви антихриста. Когда будет все, но Бога в этом всем не будет. Форма же, утратившая содержание, никому не нужна, какой бы красивой она не была. Сегодняшнее бегство весьма многих честных и благочестивых людей из церковных организаций на светскую работу «для того, чтоб веру не потерять» - очень плохой знак. Ведь в Церкви человек должен найти Христа не только в таинствах, но и в образе возрожденных Христом людей. Если этого нет, то мы еще ни в чем не преуспели. Получается, форма у нас не являет содержания, это просто вывеска, одна лишь внешность. И если эта внешность обманчива - значит мы еще очень мирские люди.
Обо всем этом нужно размышлять. Причем, перед грядущей столетней годовщиной Октябрьской революции - размышлять особо. Потому что тогда рухнула огромная, пышная форма; рухнула, ибо лишилась содержания. Как лишилась и почему рухнула - об этом стоит поразмыслить, ибо трудности сегодня аналогичны и вызовы времени остались те же. Как было тогда, как может случиться сейчас, о форме и содержании - об этом необходимо много думать.
И про медные трубы тоже лучше не забывать.
От себя:
Что тут сказать?! Аминь и всё тут! Ибо лучше и не скажешь. Лишь добавить.
Конечно, важно посещать пингвинов в Антарктике и "героически свидетельствовать об истинности Православия перед Папой Римским" или совершать "подвиги свидетельства" за роскошными столами с заморскими яствами на бесчисленных зарубежных симпозиумах и конференциях. Миссионерствовать, так сказать, перед внешними.
А как там дела с внутренними, со своими? Или можно словами одного жутко талантливого митрополита своим говорить "вы - горе ревнители" и "фарисеи", а еретикам любезно говорить "братья". Не боитесь в поисках одной пропавшей овцы потерять остальных девяносто девять?
Не боитесь в бесконечных поисках "чужих овец" пропустить момент, когда в твою овчарню придут волки и сожрут её обитателей?