Замечательный совет
Выбирать трудно. Настолько трудно, что порой бывает жизненно необходимо, получить пинок по известному месту. Не слишком сильный, но такой, чтобы выбор стал очевиден. Может быть, оно и к лучшему, что в теперешнем моем положении выбирать мне приходится не особо. А если совсем уж точно, выбора у меня просто-напросто нет.
Но кое-что предпринять можно. Три, два, один… Контакт!
***
Моя работа - разговаривать с людьми по телефону.
Гарнитура - одна из самых простых. Нет, ну конечно, беспроводная, объединяющая в себе микрофон и пару наушников. Но безо всяких изысков, которые превращают рабочий инструмент в стильную, но ужасно неудобную игрушку.
Мне требуется только, чтобы были свободны руки, ибо только непрерывное движение пальцев помогает мне сосредоточиться. Раньше, когда у каждого сотрудника на столе стоял обычный телефон, мне приходилось то и дело перекладывать трубку из одной руки в другую, а то и просто зажимать ее между ухом и плечом, лишь бы освободить руки для того, чтобы крутить в них какой-нибудь посторонний предмет.
Комфорта в беседы подобные упражнения никак не добавляли.
А комфорт в беседах - это основное для меня.
С утра звонков немного. Почему-то так складывается, что приступы тоски у «клиентов» службы психологической поддержки случаются, в основном, во второй половине дня. С утра и до полудня никому не приходит в голову выброситься из окна, пустить себе пулю в лоб, а уж тем более, позвонить нам и поговорить об этом. Но вот после обеда звонки идут волной. Бывали даже случаи, когда мне приходилось работать с двумя клиентами параллельно. Это было неимоверно трудно, но, в итоге, я вытащила их обоих. По странной прихоти судьбы на меня «повесили» парня, которого бросила девушка, и девушку, от которой ушел парень.
Наверное, будь у меня диплом психолога, и действуй я не по наитию, а по строго установленной инструкции, оба разнесчастных подростка не пережили бы той ночи. Но я рискнула. Соединила их напрямую, потому что очень было похоже, что говорят они друг о друге. И оказалась права. За что и огребла по-полной от начальника отдела, железной и несгибаемой нашей Аделаиды Андреевны. Если бы я оказалась неправа тогда, и разговор без посредников не снял девчонку с подоконника, а парня не вынул бы из петли, простым выговором мне бы ни в жизнь не отделаться. Но так уж повелось, что я ошибаюсь очень редко, и это меня несказанно радует…
В наушниках раздается характерное пощелкивание. Это значит, что через три секунды мне предстоит пообщаться с очередным «клиентом».
- Здравствуйте, вы позвонили в службу психологической поддержки «Телефон доверия». Что у вас случилось?
Я - само внимание и понимание. С нашими «клиентами» иначе нельзя. Что бы я ни чувствовала на самом деле, позвонивший должен быть уверен, что все мое внимание принадлежит только ему. Или ей, не важно.
- Здравствуйте… Девушка… У меня проблема-а! - в наушниках бьется чей-то истерический голос. Скорее всего, подростковый - взрослые держат себя в руках, по крайней мере, минуту-полторы.
- Ну, успокойтесь, успокойтесь, давайте для начала познакомимся. Как вас зовут?
Все стандартно. Девчонка нуждается в том, чтобы кто-то одернул ее, поговорил с ней умеренно строгим голосом. Она должна поверить, что есть в мире человек, которому небезразличны её проблемы. Главное тут - не пережать со строгостью. Слишком уж холодный тон отвратит девчонку, она может бросить трубку и невесть что с собой сотворить, случаи-то бывали. Но у меня такое не пройдет, я четко чувствую, кого нужно выслушать без лишних вопросов, а на кого - прикрикнуть. Вот эта позвонившая - из категории тех, кто ждет окрика.
- Марина… - девчонка всхлипывает.
- А я - Алла. Мариночка, вы хотите поговорить?
- Да-а-а…- ну, точно, ей нужна «пощечина», иначе эта истерика никогда не
прекратится.
-Давайте так, вы сейчас прекратите плакать, и расскажете мне, что у вас случилось. А то я никак не пойму, что произошло, вы все время плачете в трубку.
Кажется, подействовало. Слышится шмыганье носом, покашливание, посапывание… затем - почти спокойный голос.
- Понимаете, мне не кому больше обратиться… Вернее, есть к кому… Но им всем не до меня… Понимаете… Я просто не могу уже больше… Ну почем он такой дура-а-а-ак?
Так, понятно. Он от нее ушел. Или ее лучшая подруга его от нее «ушла». Или даже не подруга. Остается только выяснить, какой из вариантов сценария имел место быть, и в соответствии с этим строить беседу. К родителям девочка не побежала со своим горем, либо побежала, да те ее «отшили», ограничившись стандартным: «другого себе найдешь». Подруги по каким-то причинам тоже отпадают.
- Марина! Ну, соберитесь, пожалуйста. Расскажите по порядку, что же произошло? Я обязательно помогу вам советом, но для этого мне нужно знать, как обстоят дела, понимаете?
- У.. у нас все было хорошо… Так хорошо… Полгода… Мы вместе в кино ходили! И на дискотеки… А потом он сказал, что ухо-о-о-оди-ит!!!
Да, уж… Ну, что тут говорить… Сама такая была, импульсивная. Лет «надцать» назад. Но только тогда «телефонов доверия» не было, как-то сами все решали…
- Марина, скажите мне, а он объяснил, почему уходит?
Вопрос риторический. Конечно, он ничего не стал (или не захотел) объяснять. Мужики вообще имеют свойство сваливать неожиданно и без объяснения причин… Если бы девчонка точно знала, что он ушел от нее к другой, она бы не звонила мне. Возможно, что и звонила бы вовсе не она.
- Не-е-е-ет! Он просто сказал, что нам не следует больше встреча-а-а-аться… И уше-е-ел…
- Вы искали с ним встречи после этого?
- Д-а-а… Но он меня из…из… избега-а-ает! И телефон вы-ы-ы-ыключил!
- Давно это произошло?
- Что?
- Ну… давно он… ушел?
- Три дняа-а-а!
Ага. Три дня она пыталась достать его звонками, подкараулить у дома, переговорить… но пацан, похоже, крепко-накрепко решил свалить от нее. Обидно. Убедить девчонку, что он ей такой несговорчивый не нужен, на фиг, будет сложно. Но я попробую.
- Если он не вернется, я не знаю что с собой сделаюу-у-у!
Вот оно. Ну почему, почему этих подростков хлебом не корми - дай только «самоубиться»?..
***
В общем, у меня получилось.
Собственно, травиться, как она предполагала вначале, девчонка все равно бы не стала. Если бы хотела это сделать на самом деле, не звонила бы мне - просто без разговоров наелась бы таблеток. Просто ей не с кем было поговорить. Это же так просто, выразить сочувствие, сделать вид, что тебе есть до кого-то дело… И люди просто расцветают на глазах. И мысли о скоропостижной кончине и опасном членовредительстве вылетают из их голов. Все-таки, как ни крути, а я люблю свою работу. Приятно чувствовать себя нужной, пусть даже тем, кого ты никогда в жизни не видела.
Когда успокоенная и просветленная девчонка дала отбой, я откинулась на спинку кресла и, сведя перед собой руки, смачно хрустнула пальцами. У меня было около пятнадцати минут свободного времени перед следующим звонком. Если, конечно, ничего не случится, и жители города не решат слить свой негатив на нашу службу поддержки одновременно.
Они такие, они могут…
Следующий звонок застал меня за подкрашиванием губ. А все эта дурацкая привычка во время разговора трогать губы языком. Как бы ни хороша была помада, а к завершению третьей-четвертой беседы на губах от нее и следа не остается. Так что подкрашиваться приходится часто. Издержки профессии, так сказать…
- Здравствуйте, вы позвонили в службу психологической поддержки «Телефон доверия». Что у вас случилось?
Я снова само внимание и понимание.
- Здравствуйте. - мужской голос, странного, чуть металлического тембра. - Мне хотелось бы с кем-нибудь поговорить.
Странно. Такой твердый, уверенный голос. Что же у такого человека должно было случиться, чтобы он позвонил нам?
- Давайте поговорим. Расскажите, что у вас произошло, и я постараюсь помочь вам, чем смогу.
В разговоре зависла пауза. Собеседник на другом конце линии задумался, формулируя проблему. С одной стороны, это хорошо, значит, эмоции овладели им не настолько сильно, чтобы он потерял способность логично мыслить и связно свои мысли выражать. А с другой стороны, раз он логичный такой, чего же он нам-то позвонил?
- Понимаете… Вы только не смейтесь… но… Меня не устраивает моя работа.
Приехали. Вот с такими «клиентами» мне работается сложнее всего. Недовольство своей работой, даже если корни его и не в недостаточно высокой, по мнению человека, зарплате, лежит, вроде как, вне моей компетенции.
Но попробовать стоит.
Основная сложность в том, что человек, который звонит ко мне с такой проблемой, для себя все уже решил. Ему только требуется оппонент для того, чтобы «обкатать» свои тезисы.
И убедиться в непогрешимости своего решения.
- Что вы, я не стану смеяться, - мне стоит огромных усилий держать свой голос в повиновении и не подпускать в беседу немного иронии. - Вы только расскажите, что именно не устраивает вас в вашей работе. Я так полагаю, это не связано с тем, что ваш труд оплачивается недостаточно хорошо… Ведь в таком случае решение напрашивается само собой.
- Уж чем-чем, а оплатой я доволен, - невесело сообщил голос - Дело не в ней. Просто я начинаю чувствовать, что мне не нравится то, чем я занимаюсь. Не надоедать, а именно не нравиться. Не знаю, что с этим делать. Потому и позвонил к вам …
А вот это уже интереснее. Люди, знаете ли, склонны меняться… Перемены эти влекут за собой не только внешние изменения. И любимая когда-то работа может разонравиться.
- Чем же вы занимаетесь?
Снова пауза.
Не нравится она мне, ох не нравится…
Ну, пусть, пусть он окажется ассенизатором! Или метеорологом! Ну, кем угодно, только не тем, кто он, похоже, есть на самом деле…
…Это случилось на заре моей карьеры в службе «Телефон доверия».
Он позвонил, как обычно звонили все наши «клиенты». Сказал, что у него проблемы. Что ему разонравилась работа. Что он плохо спит ночами… Что он устал… А когда я начала выяснять, что же такое эта его работа, он долго юлил, темнил, но потом, наконец, признался, что он - киллер. И пока я не опомнилась, рассказал мне все о своей деятельности. Чувствовала себя священником в тот момент. Но самое страшное было не это. Разговор с «клиентом» неожиданно прервался. А назавтра из выпуска новостей я узнала, что правоохранительные органы взяли наемника, за которым охотились долгие годы. И что все его похождения доказываются найденной в его квартире записью с его же, наемника, «исповедью». Сложив два и два, я сообразила тогда, что разговоры мои слушает какая-то силовая контора. И вроде бы я радоваться должна была - как же, при моем косвенном участии задержали убийцу. Многосерийного убийцу. Циничного и корыстного убийцу. Правда, не судили. По-тихому удавили в камере до процесса. То ли сами силовики, то ли многочисленные заказчики расстарались.
А я после всей этой истории не спала ночами и пила пачками успокоительное, потому что, не смотря на все доводы разума, меня мучила совесть. Человек, каким бы плохим он ни был, доверился мне. Ну, хорошо, пусть не мне, пусть организации, в которой я работаю, Но ведь доверился. И чем это для него кончилось?..
Вот потому-то я и молилась сейчас всем богам скопом и каждому персонально, чтобы хоть этот мой «клиент» не решил признаться мне в чем-то противозаконном.
- Знаете, - разрешил мои сомнения собеседник, - давайте я просто опишу вам аллегорично, чем я занимаюсь, а вы попробуете мне помочь советом?
У меня прямо-таки от сердца отлегло. Аллегорический рассказ к уголовному делу не пришить, так что совесть моя не пострадает, а уж то, что все эти аллегорические построения осложнят мою работу донельзя, ну что ж, это я готова стерпеть, лишь бы нормальный сон меня впоследствии не покинул.
- Рассказывайте. - я поудобнее умостилась в кресле, приготовившись слушать.
- Я работаю… Ну, допустим, дезинсектором.
Веселенькая у парня работа. Но ничего такого страшного в ней нет. Что же случилось?
- Я начал осознавать, что после меня в этом мире не останется ничего. Нет, ну понятно, потомство. Генетическая линия. Но ведь этого… Этого мало!
- Может быть, вам не хватает в вашей работе какой-то творческой составляющей? Вы ведь «дезинсектор», вы ничего не создаете. Вы только разрушаете. В этом корни вашего недовольства?
- Пожалуй. Но не только. И точнее даже, не столько в этом. Я не могу представить, чем буду заниматься, если решу сменить вид деятельности. Я ведь, по сути, больше ничего и не умею…
Интересно, кем этот деятель на самом деле работает? Настолько узкоспециализирован, что ничем другим заняться не в состоянии! Военный? Нет, военному как раз проще всего. В охрану идти хотя бы. Ну, не киллер же он, на самом-то деле. Не бывает таких совпадений, у меня уже один «отстрелялся». До сих пор вспоминать противно.
Меня все чаще посещают мысли о глубокой степени непрофессионализма того моего давнего «клиента». Как он мог настолько бездарно «подставиться», он же был киллер, не доверяющий никому человек. А позвонил-таки в «Телефон доверия»…. Может, его просто все достало? Тоже ведь, все-таки, человек…Так, все. Хватит бередить старые раны. Что же можно посоветовать этому разочаровавшемуся в своей профессии «дезинсектору»?
- Знаете, даже если вы ничего, совсем ничего не умеете, кроме своей основной специальности, вы всегда можете чему-то научиться. В конце-то концов, это никогда не поздно. И лучше рискнуть, попытаться сменить профессию, чем до конца гнуть свою линию и заниматься «не своим » делом!
- Так. Все так. Но только страшновато мне как-то. Привычка уже есть. Да и сама по себе работа - интересная. Просто я чувствую - не моё.
- Ох, ну раз сами чувствуете - тогда уже проще. Не ваше, и пусть не ваше. Я вам как специалист говорю - решение нужно принимать, а не сомневаться. А иначе так до конца карьеры и будете мучиться. А если профессия такая интересная, ничто не мешает вам написать о ней книгу. В свободное от новой работы время.
Снова в разговоре образовалась пауза. Собеседник интенсивно обдумывал мое предложение. Чувствовалось, что «клиент» мой - поклонник взвешенных решений.
И, как оказалось, эффектных завершений телефонных разговоров.
- Да. Определенно - да! Замечательный совет! Спасибо!
И сразу же короткие гудки.
Да. Уж.
***
Есть! Есть выбор! Все так просто, что даже странно, как я сам до этого не додумался? И правда, со стороны-то оно виднее. Неправильная аллегория получилась, неточная. Не дезинсектор. Скорее, мусорщик. Межпланетного масштаба.
И какая сила дернула меня поговорить с тем самым мусором, который мне положено без разговоров уничтожить, я не знаю.
Но вот - решился. Потянулось левое переднее щупальце к нужной контактной плоскости.
И не прогадал, честное слово, не прогадал! Кто я сейчас? Обычный мусорщик. А кем буду? Да кем захочу, тем и буду! Нужно только внести в отчет строку об уничтожении шести-с-чем-то миллиардов единиц мусора органического происхождения.
Подлог? Ну и пусть. Зато эту планету с ее шестью-с-чем-то миллиардами единиц мусора никто больше не побеспокоит еще очень долгое время. Почему-то мне не хочется, чтобы именно этот конкретный мусор кто-то уничтожил после меня. Особенно, ту его единицу, которая дала мне такой замечательный совет.
А книгу о своей работе я напишу обязательно. И первый рассказ в ней будет об этом моем разговоре.
И пусть только попробуют мне сказать, что после меня во вселенной совсем ничего не останется. Ни за что поверю.
Апрель 2009
Но кое-что предпринять можно. Три, два, один… Контакт!
***
Моя работа - разговаривать с людьми по телефону.
Гарнитура - одна из самых простых. Нет, ну конечно, беспроводная, объединяющая в себе микрофон и пару наушников. Но безо всяких изысков, которые превращают рабочий инструмент в стильную, но ужасно неудобную игрушку.
Мне требуется только, чтобы были свободны руки, ибо только непрерывное движение пальцев помогает мне сосредоточиться. Раньше, когда у каждого сотрудника на столе стоял обычный телефон, мне приходилось то и дело перекладывать трубку из одной руки в другую, а то и просто зажимать ее между ухом и плечом, лишь бы освободить руки для того, чтобы крутить в них какой-нибудь посторонний предмет.
Комфорта в беседы подобные упражнения никак не добавляли.
А комфорт в беседах - это основное для меня.
С утра звонков немного. Почему-то так складывается, что приступы тоски у «клиентов» службы психологической поддержки случаются, в основном, во второй половине дня. С утра и до полудня никому не приходит в голову выброситься из окна, пустить себе пулю в лоб, а уж тем более, позвонить нам и поговорить об этом. Но вот после обеда звонки идут волной. Бывали даже случаи, когда мне приходилось работать с двумя клиентами параллельно. Это было неимоверно трудно, но, в итоге, я вытащила их обоих. По странной прихоти судьбы на меня «повесили» парня, которого бросила девушка, и девушку, от которой ушел парень.
Наверное, будь у меня диплом психолога, и действуй я не по наитию, а по строго установленной инструкции, оба разнесчастных подростка не пережили бы той ночи. Но я рискнула. Соединила их напрямую, потому что очень было похоже, что говорят они друг о друге. И оказалась права. За что и огребла по-полной от начальника отдела, железной и несгибаемой нашей Аделаиды Андреевны. Если бы я оказалась неправа тогда, и разговор без посредников не снял девчонку с подоконника, а парня не вынул бы из петли, простым выговором мне бы ни в жизнь не отделаться. Но так уж повелось, что я ошибаюсь очень редко, и это меня несказанно радует…
В наушниках раздается характерное пощелкивание. Это значит, что через три секунды мне предстоит пообщаться с очередным «клиентом».
- Здравствуйте, вы позвонили в службу психологической поддержки «Телефон доверия». Что у вас случилось?
Я - само внимание и понимание. С нашими «клиентами» иначе нельзя. Что бы я ни чувствовала на самом деле, позвонивший должен быть уверен, что все мое внимание принадлежит только ему. Или ей, не важно.
- Здравствуйте… Девушка… У меня проблема-а! - в наушниках бьется чей-то истерический голос. Скорее всего, подростковый - взрослые держат себя в руках, по крайней мере, минуту-полторы.
- Ну, успокойтесь, успокойтесь, давайте для начала познакомимся. Как вас зовут?
Все стандартно. Девчонка нуждается в том, чтобы кто-то одернул ее, поговорил с ней умеренно строгим голосом. Она должна поверить, что есть в мире человек, которому небезразличны её проблемы. Главное тут - не пережать со строгостью. Слишком уж холодный тон отвратит девчонку, она может бросить трубку и невесть что с собой сотворить, случаи-то бывали. Но у меня такое не пройдет, я четко чувствую, кого нужно выслушать без лишних вопросов, а на кого - прикрикнуть. Вот эта позвонившая - из категории тех, кто ждет окрика.
- Марина… - девчонка всхлипывает.
- А я - Алла. Мариночка, вы хотите поговорить?
- Да-а-а…- ну, точно, ей нужна «пощечина», иначе эта истерика никогда не
прекратится.
-Давайте так, вы сейчас прекратите плакать, и расскажете мне, что у вас случилось. А то я никак не пойму, что произошло, вы все время плачете в трубку.
Кажется, подействовало. Слышится шмыганье носом, покашливание, посапывание… затем - почти спокойный голос.
- Понимаете, мне не кому больше обратиться… Вернее, есть к кому… Но им всем не до меня… Понимаете… Я просто не могу уже больше… Ну почем он такой дура-а-а-ак?
Так, понятно. Он от нее ушел. Или ее лучшая подруга его от нее «ушла». Или даже не подруга. Остается только выяснить, какой из вариантов сценария имел место быть, и в соответствии с этим строить беседу. К родителям девочка не побежала со своим горем, либо побежала, да те ее «отшили», ограничившись стандартным: «другого себе найдешь». Подруги по каким-то причинам тоже отпадают.
- Марина! Ну, соберитесь, пожалуйста. Расскажите по порядку, что же произошло? Я обязательно помогу вам советом, но для этого мне нужно знать, как обстоят дела, понимаете?
- У.. у нас все было хорошо… Так хорошо… Полгода… Мы вместе в кино ходили! И на дискотеки… А потом он сказал, что ухо-о-о-оди-ит!!!
Да, уж… Ну, что тут говорить… Сама такая была, импульсивная. Лет «надцать» назад. Но только тогда «телефонов доверия» не было, как-то сами все решали…
- Марина, скажите мне, а он объяснил, почему уходит?
Вопрос риторический. Конечно, он ничего не стал (или не захотел) объяснять. Мужики вообще имеют свойство сваливать неожиданно и без объяснения причин… Если бы девчонка точно знала, что он ушел от нее к другой, она бы не звонила мне. Возможно, что и звонила бы вовсе не она.
- Не-е-е-ет! Он просто сказал, что нам не следует больше встреча-а-а-аться… И уше-е-ел…
- Вы искали с ним встречи после этого?
- Д-а-а… Но он меня из…из… избега-а-ает! И телефон вы-ы-ы-ыключил!
- Давно это произошло?
- Что?
- Ну… давно он… ушел?
- Три дняа-а-а!
Ага. Три дня она пыталась достать его звонками, подкараулить у дома, переговорить… но пацан, похоже, крепко-накрепко решил свалить от нее. Обидно. Убедить девчонку, что он ей такой несговорчивый не нужен, на фиг, будет сложно. Но я попробую.
- Если он не вернется, я не знаю что с собой сделаюу-у-у!
Вот оно. Ну почему, почему этих подростков хлебом не корми - дай только «самоубиться»?..
***
В общем, у меня получилось.
Собственно, травиться, как она предполагала вначале, девчонка все равно бы не стала. Если бы хотела это сделать на самом деле, не звонила бы мне - просто без разговоров наелась бы таблеток. Просто ей не с кем было поговорить. Это же так просто, выразить сочувствие, сделать вид, что тебе есть до кого-то дело… И люди просто расцветают на глазах. И мысли о скоропостижной кончине и опасном членовредительстве вылетают из их голов. Все-таки, как ни крути, а я люблю свою работу. Приятно чувствовать себя нужной, пусть даже тем, кого ты никогда в жизни не видела.
Когда успокоенная и просветленная девчонка дала отбой, я откинулась на спинку кресла и, сведя перед собой руки, смачно хрустнула пальцами. У меня было около пятнадцати минут свободного времени перед следующим звонком. Если, конечно, ничего не случится, и жители города не решат слить свой негатив на нашу службу поддержки одновременно.
Они такие, они могут…
Следующий звонок застал меня за подкрашиванием губ. А все эта дурацкая привычка во время разговора трогать губы языком. Как бы ни хороша была помада, а к завершению третьей-четвертой беседы на губах от нее и следа не остается. Так что подкрашиваться приходится часто. Издержки профессии, так сказать…
- Здравствуйте, вы позвонили в службу психологической поддержки «Телефон доверия». Что у вас случилось?
Я снова само внимание и понимание.
- Здравствуйте. - мужской голос, странного, чуть металлического тембра. - Мне хотелось бы с кем-нибудь поговорить.
Странно. Такой твердый, уверенный голос. Что же у такого человека должно было случиться, чтобы он позвонил нам?
- Давайте поговорим. Расскажите, что у вас произошло, и я постараюсь помочь вам, чем смогу.
В разговоре зависла пауза. Собеседник на другом конце линии задумался, формулируя проблему. С одной стороны, это хорошо, значит, эмоции овладели им не настолько сильно, чтобы он потерял способность логично мыслить и связно свои мысли выражать. А с другой стороны, раз он логичный такой, чего же он нам-то позвонил?
- Понимаете… Вы только не смейтесь… но… Меня не устраивает моя работа.
Приехали. Вот с такими «клиентами» мне работается сложнее всего. Недовольство своей работой, даже если корни его и не в недостаточно высокой, по мнению человека, зарплате, лежит, вроде как, вне моей компетенции.
Но попробовать стоит.
Основная сложность в том, что человек, который звонит ко мне с такой проблемой, для себя все уже решил. Ему только требуется оппонент для того, чтобы «обкатать» свои тезисы.
И убедиться в непогрешимости своего решения.
- Что вы, я не стану смеяться, - мне стоит огромных усилий держать свой голос в повиновении и не подпускать в беседу немного иронии. - Вы только расскажите, что именно не устраивает вас в вашей работе. Я так полагаю, это не связано с тем, что ваш труд оплачивается недостаточно хорошо… Ведь в таком случае решение напрашивается само собой.
- Уж чем-чем, а оплатой я доволен, - невесело сообщил голос - Дело не в ней. Просто я начинаю чувствовать, что мне не нравится то, чем я занимаюсь. Не надоедать, а именно не нравиться. Не знаю, что с этим делать. Потому и позвонил к вам …
А вот это уже интереснее. Люди, знаете ли, склонны меняться… Перемены эти влекут за собой не только внешние изменения. И любимая когда-то работа может разонравиться.
- Чем же вы занимаетесь?
Снова пауза.
Не нравится она мне, ох не нравится…
Ну, пусть, пусть он окажется ассенизатором! Или метеорологом! Ну, кем угодно, только не тем, кто он, похоже, есть на самом деле…
…Это случилось на заре моей карьеры в службе «Телефон доверия».
Он позвонил, как обычно звонили все наши «клиенты». Сказал, что у него проблемы. Что ему разонравилась работа. Что он плохо спит ночами… Что он устал… А когда я начала выяснять, что же такое эта его работа, он долго юлил, темнил, но потом, наконец, признался, что он - киллер. И пока я не опомнилась, рассказал мне все о своей деятельности. Чувствовала себя священником в тот момент. Но самое страшное было не это. Разговор с «клиентом» неожиданно прервался. А назавтра из выпуска новостей я узнала, что правоохранительные органы взяли наемника, за которым охотились долгие годы. И что все его похождения доказываются найденной в его квартире записью с его же, наемника, «исповедью». Сложив два и два, я сообразила тогда, что разговоры мои слушает какая-то силовая контора. И вроде бы я радоваться должна была - как же, при моем косвенном участии задержали убийцу. Многосерийного убийцу. Циничного и корыстного убийцу. Правда, не судили. По-тихому удавили в камере до процесса. То ли сами силовики, то ли многочисленные заказчики расстарались.
А я после всей этой истории не спала ночами и пила пачками успокоительное, потому что, не смотря на все доводы разума, меня мучила совесть. Человек, каким бы плохим он ни был, доверился мне. Ну, хорошо, пусть не мне, пусть организации, в которой я работаю, Но ведь доверился. И чем это для него кончилось?..
Вот потому-то я и молилась сейчас всем богам скопом и каждому персонально, чтобы хоть этот мой «клиент» не решил признаться мне в чем-то противозаконном.
- Знаете, - разрешил мои сомнения собеседник, - давайте я просто опишу вам аллегорично, чем я занимаюсь, а вы попробуете мне помочь советом?
У меня прямо-таки от сердца отлегло. Аллегорический рассказ к уголовному делу не пришить, так что совесть моя не пострадает, а уж то, что все эти аллегорические построения осложнят мою работу донельзя, ну что ж, это я готова стерпеть, лишь бы нормальный сон меня впоследствии не покинул.
- Рассказывайте. - я поудобнее умостилась в кресле, приготовившись слушать.
- Я работаю… Ну, допустим, дезинсектором.
Веселенькая у парня работа. Но ничего такого страшного в ней нет. Что же случилось?
- Я начал осознавать, что после меня в этом мире не останется ничего. Нет, ну понятно, потомство. Генетическая линия. Но ведь этого… Этого мало!
- Может быть, вам не хватает в вашей работе какой-то творческой составляющей? Вы ведь «дезинсектор», вы ничего не создаете. Вы только разрушаете. В этом корни вашего недовольства?
- Пожалуй. Но не только. И точнее даже, не столько в этом. Я не могу представить, чем буду заниматься, если решу сменить вид деятельности. Я ведь, по сути, больше ничего и не умею…
Интересно, кем этот деятель на самом деле работает? Настолько узкоспециализирован, что ничем другим заняться не в состоянии! Военный? Нет, военному как раз проще всего. В охрану идти хотя бы. Ну, не киллер же он, на самом-то деле. Не бывает таких совпадений, у меня уже один «отстрелялся». До сих пор вспоминать противно.
Меня все чаще посещают мысли о глубокой степени непрофессионализма того моего давнего «клиента». Как он мог настолько бездарно «подставиться», он же был киллер, не доверяющий никому человек. А позвонил-таки в «Телефон доверия»…. Может, его просто все достало? Тоже ведь, все-таки, человек…Так, все. Хватит бередить старые раны. Что же можно посоветовать этому разочаровавшемуся в своей профессии «дезинсектору»?
- Знаете, даже если вы ничего, совсем ничего не умеете, кроме своей основной специальности, вы всегда можете чему-то научиться. В конце-то концов, это никогда не поздно. И лучше рискнуть, попытаться сменить профессию, чем до конца гнуть свою линию и заниматься «не своим » делом!
- Так. Все так. Но только страшновато мне как-то. Привычка уже есть. Да и сама по себе работа - интересная. Просто я чувствую - не моё.
- Ох, ну раз сами чувствуете - тогда уже проще. Не ваше, и пусть не ваше. Я вам как специалист говорю - решение нужно принимать, а не сомневаться. А иначе так до конца карьеры и будете мучиться. А если профессия такая интересная, ничто не мешает вам написать о ней книгу. В свободное от новой работы время.
Снова в разговоре образовалась пауза. Собеседник интенсивно обдумывал мое предложение. Чувствовалось, что «клиент» мой - поклонник взвешенных решений.
И, как оказалось, эффектных завершений телефонных разговоров.
- Да. Определенно - да! Замечательный совет! Спасибо!
И сразу же короткие гудки.
Да. Уж.
***
Есть! Есть выбор! Все так просто, что даже странно, как я сам до этого не додумался? И правда, со стороны-то оно виднее. Неправильная аллегория получилась, неточная. Не дезинсектор. Скорее, мусорщик. Межпланетного масштаба.
И какая сила дернула меня поговорить с тем самым мусором, который мне положено без разговоров уничтожить, я не знаю.
Но вот - решился. Потянулось левое переднее щупальце к нужной контактной плоскости.
И не прогадал, честное слово, не прогадал! Кто я сейчас? Обычный мусорщик. А кем буду? Да кем захочу, тем и буду! Нужно только внести в отчет строку об уничтожении шести-с-чем-то миллиардов единиц мусора органического происхождения.
Подлог? Ну и пусть. Зато эту планету с ее шестью-с-чем-то миллиардами единиц мусора никто больше не побеспокоит еще очень долгое время. Почему-то мне не хочется, чтобы именно этот конкретный мусор кто-то уничтожил после меня. Особенно, ту его единицу, которая дала мне такой замечательный совет.
А книгу о своей работе я напишу обязательно. И первый рассказ в ней будет об этом моем разговоре.
И пусть только попробуют мне сказать, что после меня во вселенной совсем ничего не останется. Ни за что поверю.
Апрель 2009