и до них теперь не добраться ни самолетом, ни поездом, ни сунув руку им за ремень
Какая жесть, товарищ Рокоссовский (с - Линор Горалик)
Стоит только начать задавать мирозданию вопросы, и - остановиться уже невозможно... После первомайского перекапывания огорода и семейного архива ответчиком у меня выступает - "генетика, сука ты бессердечная". А вопросы такие. Я всегда знала, что у меня черезкрайне (Инна научила меня этому классному слову, Инна, привет!) красивая мама. На мой субъективный вкус, естественно. Я в курсе, что у всех мамы самые красивые, а дети - так просто нет слов. Фотографии убедили меня заново. Очень приятное лицо, очень милое - смотрит на меня с них. И это в дофотошопную эру - ретушь, вероятно, была, но только в фотоателье. А так всех удовлетворяла личная история, составленная из необработанных естественностей. Фотохроника творилась для друзей и родственников, не для сумасбродно широкой аудитории пользователей соцсетей с их совершенно неуправляемыми лояльностью и придирчивостью.
Папа у меня тоже довольно симпатичный. Это в его случае совершенно не обязательно (гендерное преимущество), но так вышло - и возражений, в общем-то нет. Возражения, а точнее недоумение, вызывает факт нарушения закона синергии (это умудриться надо!), то есть преумножения лучшего, произошедшего в моем случае. Вот по этой фотографии я могу увидеть (а неувиденное довообразить), как это все произошло. Папины глаза - весьма уместные на его узком лице - перескочили на мамино широкое и улыбчивое лицо и стали там моими глазами. Я уже рассказывала кому-то, как ходила на урок макияжа - и учитель взял меня моделью как наиболее трудный случай и вызов его профессиональному мастерству. И он сказал - Тут мы видим маленькие, выпуклые, близко посаженные глаза с тяжелым веком. Но красота в индивидуальности. Аминь. (Аминь я добавила от себя).
Как мама умудрилась родить себе такого гнома? Да еще и чуть не убившего ее своим резусом-фактором, абсолютно положительным, положительнее не бывает, но другим, противоположным.
У бабушки тот же немой вопрос.
Сестра тоже, по-моему, смешивалась в не самых удачных пропорциях. Я не знаю, это можно вообще где-то обжаловать. Ну, не у нас, понятное дело. В Европе.
Еще печалит меня бесконечно, что я не знала родителей такими, какими они были до того, как я их почему-то узнала. Мама играла в волейбол и танцевала, как неподдельно свидетельствуют фото. Папа снимал Зенитом - да не в этом суть, все снимали. Есть мешок фотографий тысячи тысяч - моих, где каждую сопровождает "смешная" подпись на обороте. Тем, кто охреневает от моего неуместно бескрайнего и бескрайне неуместного чувства юмора, я мечтаю вручить его когда нибудь. Чтобы они увидели, что я ничего не могу сделать.
И в конце я тут спрашиваю, как Бродский - почему я их больше не вижу, куда они все исчезли
Стоит только начать задавать мирозданию вопросы, и - остановиться уже невозможно... После первомайского перекапывания огорода и семейного архива ответчиком у меня выступает - "генетика, сука ты бессердечная". А вопросы такие. Я всегда знала, что у меня черезкрайне (Инна научила меня этому классному слову, Инна, привет!) красивая мама. На мой субъективный вкус, естественно. Я в курсе, что у всех мамы самые красивые, а дети - так просто нет слов. Фотографии убедили меня заново. Очень приятное лицо, очень милое - смотрит на меня с них. И это в дофотошопную эру - ретушь, вероятно, была, но только в фотоателье. А так всех удовлетворяла личная история, составленная из необработанных естественностей. Фотохроника творилась для друзей и родственников, не для сумасбродно широкой аудитории пользователей соцсетей с их совершенно неуправляемыми лояльностью и придирчивостью.
Папа у меня тоже довольно симпатичный. Это в его случае совершенно не обязательно (гендерное преимущество), но так вышло - и возражений, в общем-то нет. Возражения, а точнее недоумение, вызывает факт нарушения закона синергии (это умудриться надо!), то есть преумножения лучшего, произошедшего в моем случае. Вот по этой фотографии я могу увидеть (а неувиденное довообразить), как это все произошло. Папины глаза - весьма уместные на его узком лице - перескочили на мамино широкое и улыбчивое лицо и стали там моими глазами. Я уже рассказывала кому-то, как ходила на урок макияжа - и учитель взял меня моделью как наиболее трудный случай и вызов его профессиональному мастерству. И он сказал - Тут мы видим маленькие, выпуклые, близко посаженные глаза с тяжелым веком. Но красота в индивидуальности. Аминь. (Аминь я добавила от себя).
Как мама умудрилась родить себе такого гнома? Да еще и чуть не убившего ее своим резусом-фактором, абсолютно положительным, положительнее не бывает, но другим, противоположным.
У бабушки тот же немой вопрос.
Сестра тоже, по-моему, смешивалась в не самых удачных пропорциях. Я не знаю, это можно вообще где-то обжаловать. Ну, не у нас, понятное дело. В Европе.
Еще печалит меня бесконечно, что я не знала родителей такими, какими они были до того, как я их почему-то узнала. Мама играла в волейбол и танцевала, как неподдельно свидетельствуют фото. Папа снимал Зенитом - да не в этом суть, все снимали. Есть мешок фотографий тысячи тысяч - моих, где каждую сопровождает "смешная" подпись на обороте. Тем, кто охреневает от моего неуместно бескрайнего и бескрайне неуместного чувства юмора, я мечтаю вручить его когда нибудь. Чтобы они увидели, что я ничего не могу сделать.
И в конце я тут спрашиваю, как Бродский - почему я их больше не вижу, куда они все исчезли