старость
Я никогда не забуду свою первую сигарету. Был сентябрь, я перешла в седьмой класс, и оставалось всего четыре месяца до того, как мне бы исполнилось двенадцать. Мы пошли «за гаражи» и мне торжественно вручили эту сигарету. Давай, мол, будем крутыми, чтобы старшие с нами общались!
Я не смогла нормально затянуться. Было тяжело, и вся эта давящая боль в груди была мне не по кайфу. Я просто подержала дым во рту и выдохнула. Тогда никто и не заметил, потому что никто не знал, как курить правильно. Я так и не научилась затягиваться с тех пор.
А в современном мире в двенадцать уже бросают. И даже не потому, что понимают, что они еще маленькие, и вообще, зачем им этот способ снятия стресса, если стресса у них… нету. Нет. Они бросают в двенадцать, потому что «я уже не маленькая же, понимаю, что мужчинам такое не нравится». Мужчинам… Воистину, я рядом с ними чувствую себя монашкой. Ну да, мы тоже хотели быть старше и круче. Хотели вечеринок и молодости, но мы скакали вперед не на десять лет, а на два года.
Только никто из них не задумывается, что чем раньше ты повзрослеешь, тем раньше ты и постареешь. И в восемнадцать лет будешь чувствовать себя полнейшей развалиной, старушенцией с бессонницей и непрекращающейся изжогой, которая только и знает, что критикует молодое поколение.
Я не смогла нормально затянуться. Было тяжело, и вся эта давящая боль в груди была мне не по кайфу. Я просто подержала дым во рту и выдохнула. Тогда никто и не заметил, потому что никто не знал, как курить правильно. Я так и не научилась затягиваться с тех пор.
А в современном мире в двенадцать уже бросают. И даже не потому, что понимают, что они еще маленькие, и вообще, зачем им этот способ снятия стресса, если стресса у них… нету. Нет. Они бросают в двенадцать, потому что «я уже не маленькая же, понимаю, что мужчинам такое не нравится». Мужчинам… Воистину, я рядом с ними чувствую себя монашкой. Ну да, мы тоже хотели быть старше и круче. Хотели вечеринок и молодости, но мы скакали вперед не на десять лет, а на два года.
Только никто из них не задумывается, что чем раньше ты повзрослеешь, тем раньше ты и постареешь. И в восемнадцать лет будешь чувствовать себя полнейшей развалиной, старушенцией с бессонницей и непрекращающейся изжогой, которая только и знает, что критикует молодое поколение.