(no subject)
"Насть, давай позвоним папе, узнаем, насколько он далеко?"
"Нееее, давай лучше узнаем, насколько он близко!"
Вычитала тут, что Настькины ровесники фразу "не могу оторвать глаз от нее" воспринимают буквально, и БГ им, видать, представляется знатным страшилищем, :-)))
Спрашиваю у Чуды, как она понимает это вот. Деть думает минутку, а потом выдает: "Наверное, ему очень красиво смотреть!"
Решила деточка нарисовать осень. Нарисовала дерево. С листиком. Красненьким. Усладила на ветку белку. "Нарисуй ей орешек", предлагаю.
"Не", - говорит. Задумывается.
"Все орешки спрятаны". Еще думает.
"Но папа увидел ее голодные глаза, и протягивает ей орешек".
Сначала рисует орешек, потом папину руку, потом и папу пририсовывает.
Затем наступает черед самой Настасьи. "Это волосы не вверх растут, это их ветер раздувает".
Сначала ножки-палочки рисует, потом "надевает" на них брюки.
Места на листе почти не осталось, поэтому принимает стратегическое решение - рисует меня и Мишку, выглядывающими из-за нее. Я с одной стороны, Мишка с другой.
Под землей рисует спрятанный орешек. И рядом - еще одну белку.
Затем небо - на нем облака и самолет. Заодно выясняется, кому Насть-на-картинке машет рукой - самолету.
А еще у меня на волосах вырисовывает резинку.
Мне очень любопытно все это наблюдать. Как рисунок и история вокруг рисунка переплетаются. Часто не рисунок следует за мыслью, а мысль - за рисунком. Что-то рисует - потом объяснения додумывает.
А может, мне оно кажется, так? и в голове ее все совсем иначе?
"Нееее, давай лучше узнаем, насколько он близко!"
Вычитала тут, что Настькины ровесники фразу "не могу оторвать глаз от нее" воспринимают буквально, и БГ им, видать, представляется знатным страшилищем, :-)))
Спрашиваю у Чуды, как она понимает это вот. Деть думает минутку, а потом выдает: "Наверное, ему очень красиво смотреть!"
Решила деточка нарисовать осень. Нарисовала дерево. С листиком. Красненьким. Усладила на ветку белку. "Нарисуй ей орешек", предлагаю.
"Не", - говорит. Задумывается.
"Все орешки спрятаны". Еще думает.
"Но папа увидел ее голодные глаза, и протягивает ей орешек".
Сначала рисует орешек, потом папину руку, потом и папу пририсовывает.
Затем наступает черед самой Настасьи. "Это волосы не вверх растут, это их ветер раздувает".
Сначала ножки-палочки рисует, потом "надевает" на них брюки.
Места на листе почти не осталось, поэтому принимает стратегическое решение - рисует меня и Мишку, выглядывающими из-за нее. Я с одной стороны, Мишка с другой.
Под землей рисует спрятанный орешек. И рядом - еще одну белку.
Затем небо - на нем облака и самолет. Заодно выясняется, кому Насть-на-картинке машет рукой - самолету.
А еще у меня на волосах вырисовывает резинку.
Мне очень любопытно все это наблюдать. Как рисунок и история вокруг рисунка переплетаются. Часто не рисунок следует за мыслью, а мысль - за рисунком. Что-то рисует - потом объяснения додумывает.
А может, мне оно кажется, так? и в голове ее все совсем иначе?