ПОТОМКИ ПРЕП. СЕРАФИМА ВЫРИЦКОГО (СЫН, ВНУКИ, ПРАВНУКИ)
3 апреля в Петербургской митрополии будет широко праздноваться 70-летие преставления святого старца преп. Серафима Вырицкого.
К этому юбилею поговорим о его сыне и внуках-внучках. "Яко благочестиваго корене пречестная отрасль" так хотелось бы сказать...
Сейчас в Вырице живут две правнучки старца Ольга и Наталья. Они - дочери Маргариты, внучки преп. Серафима. А Маргарита - дочь Николая, сына преподобного.
Сын Николай - это была неизбывная боль и незаживающая рана в сердце его родителей - старца Серафима и матушки Ольги (в схиме Серафимы).
Попытки агиографов старца обелить жизнь его сына выглядят достаточно жалко - это либо умалчивание фактов, либо их приукрашивание. Зачем? - ведь жизнь, особенно в те тяжелейшие годы, была так сложна, что все неровности жизненного пути никак не должны вызывать осуждение или порицание. Разве что удивление путями Промысла Божия, нами порой непонятыми.
Итак, МУРАВЬЕВ НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ (1895-1941), выпускник Императорской Николаевской Царскосельской гимназии 1914 года, поэт, Георгиевский кавалер, сын Серафима Вырицкого.
Родился он 17 (30 н.ст.) января 1895 года в Санкт-Петербурге в семье Василия Николаевича Муравьева (1866-1949) и Ольги Ивановны (урожд. Нетрониной, родом из ярославской крестьянской семьи, но вероятно, приёмной дочери, существует версия, что Ольга имела аристократические корни). В гимназических документах о Николае указано, что он сын крестьянина.
1902. Николай Муравьев со своей мамой. Павловск
Мальчик был наречен Николаем, скорее всего в память деда, по старинной традиции. Родители еще не предполагали, что он будет единственным продолжением их рода.
Василий Николаевич был купцом, крупным мехоторговцем, выезжал за границу, имел обширные связи и знакомства, немалый доход, который составлял в среднем 90 тыс. рублей годовых. В возрасте 7-ми лет родители возили Николеньку Муравьева в Западный край (Царство Польское) и заграницу.
Семья Муравьевых. Варшава. Ок. 1905 г.
В семье появилась на свет и дочь, нареченная Ольгою. Однако она умерла ещё младенцем, и после её кончины по обоюдному согласию и благословению о. Варнавы Василий и Ольга стали жить, как брат и сестра.
Впоследствии семья Муравьёвых приняла на попечение купеческую дочь Веру Шихобалову, девочку, лечившуюся в больнице Новодевичьего монастыря и ставшую членом семьи. Именно эта Вера, прожившая с семьёй до самой кончины и старца, и его супруги м. Серафимы, упорно распространяла слухи, что Ольга Найдёнова на самом деле была Царской дочерью.
В те годы торговля шла успешно, и в 1907 году купец Василий Муравьев купил неподалеку от Царского Села 2-х этажную дачу из 10 комнат, в поселке Тярлево, на краю Павловского парка и переехал туда на постоянное жительство.
В 1904 года Николай поступил в приготовительный класс в Императорскую Николаевскую Царскосельскую гимназию:
Николай Муравьев в форме гимназиста Николаевской гимназии в 1914 г.
Гимназисты Царскосельской Императорской Николаевской гимназии - Новиков, Муравьев Н., Зубриинов, Зараковский - Царское Село, 1911 г.
Рос Николай красивым и стройным юношей и всё предвещало ему светлое будущее и карьеру.
От своего отца он унаследовал мягкость характера, доброжелательное отношение к людям. От матери - прямоту характера и нетерпимость ко всякой неправде и злу.
Влияние поэтических традиций гимназии и особая аура Царского Села не могли не сказаться на мечтательном гимназисте, - он начал писать стихи. Спустя годы, во время последнего ареста, НКВД конфискует огромное количество его стихов (часть из них потом вернули родственникам, а остальные были уничтожены в НКВД). Но и их время затеряло. Остались лишь эти строки из неизвестных лет:
… Там, где наклонилась над оградой
Серебристая березы ветка,
Там лежит в земле моя отрада -
Ненаглядная, родная детка.
И к могиле той подходят двое:
Мать и сын, мальчишка черноглазый.
Плачет мать над свежею могилой.
Не понять сынишке этой боли...
Легко давались Николаю и иностранные языки. Кроме обязательных в гимназии и классических, он постоянно изучал всё новые, открывая горизонты культуры других народов. В последние годы он изучал уже одиннадцатый язык - китайский.
Как и многие в то время, юноша увлекался и философией. Особенно впечатляло его наследие русского философа Владимира Соловьева - пророка, как звали его в кругу друзей. Единственная, чудом сохранившаяся книга из огромной домашней библиотеки Николая с его автографом - произведение В.Соловьева "Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории".
После окончания гимназии Николай поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Вроде бы будущее его определилось как продолжателя семейного дела. Но… только один год он проучится там.
В вихре идеологических поисков, в силу своего экзальтированного и мечтательного характера, Николай делает странный для человека из православной семьи выбор - он принимает католичество, и даже мечтая посвятить себя религиозному служению и стать ксендзом. Эта перемена веры впоследствии сыграет роковую роль в его жизни.
1914 год. Закончив Авиационную школу, с началом Первой мировой войны Николай записался вольноопределяющимся (добровольцем) в армию: он ефрейтор 1-й Авиационной роты. Казармы этой роты находились недалеко от Феодоровского городка в Царском Селе и предназначались для охраны Царской Семьи. Далее Николай служил в авиационных частях, участвовал в боях, заслужил Георгиевский крест.
Николай Муравьёв по окончании Авиационной школы.
После контузии в 1916 году и лечения в Николаевском госпитале, в лечебнице доктора Конасевича, Николай начинает новую жизнь. Но вокруг уже не та жизнь....
Наступил 1917 год. Бурные времена поломали многие судьбы. В это время Николай женился на мещанке из московских евреев - Евгении Ивановне Любарской, которая была моложе его на пять лет. Супруги поселились в Рыбинске, где был дом его деда по материнской линии крестьянина Ивана Нетронина. В 1917 году у них родилась дочь Маргарита (внучка преп. Серафима Вырицкого).
Однако, в поисках заработка Николай вернулся в Петроград. Надо содержать семью, и о продолжении учебы уже нет и речи. Воспользовавшись связями отца, вновь устроился на работу в отделение Московского купеческого банка в Петрограде, но в 1918 году банк ликвидировали за ненадобностью. Пытаясь найти средства к существованию, он брался за любую работу: служил на незначительной должности в Красной армии, рабочим в трудовой артели, делопроизводителем в различных конторах, агентом на промышленной выставке, часто был безработным.
А в это же время его отец-миллионер, будущий святой старец, распродавал своё имущество, готовясь, несмотря на начавшиеся гонения на священнослужителей, поступить в Лавру.
Имеются сведения, что в 1920 году Николай пытался уйти в Белую армию Юденича, но она к тому времени оказалась разгромленной.
Наступило время хаоса, началась ломка привычных жизненных устоев, и вся дальнейшая жизнь Николая Муравьёва превратилась в бесчисленную череду мытарств, неустроенности в быту и личной жизни, отсутствия работы и средств к существованию. Преследуемый новыми властями, он был вынужден жить в маленьких городах или деревнях.
В 1921 году последовал его развод с Любарской. Их общая дочь Маргарита не осталась ни с отцом, ни с матерью, а стала жить на попечении своей бабушки Ольги, к тому времени ставшей послушницей Новодевичьего монастыря.
Евгения же вскоре снова вышла замуж (сменив фамилию на Каталину) и поселилась на Петроградской Стороне, на Павловской ул., д. 11, в кв. 27.
Сам же старец Серафим с 1920 года распродал всё имущество, пожертвовал свои капиталы Александро-Невской Лавре и ещё двум монастырям, и в возрасте 55 лет ушёл послушником в Лавру. А его внучка, маленькая Маргарита, с младенчества не зная свою родную мать, жила сначала в келье бабушки в Новодевичьем монастыре. А с 1923 года после закрытия монастыря, переехала в Лавру, в келью своего деда, будущего преподобного Серафима.
Внучка Маргарита
Лишь в 1933 году они вместе с бабушкой переехали следом за старцем Серафимом в Вырицу. Супруга старца и бабушка Маргариты скончалась от обширного инсульта в 1945 году, приняв перед кончиной схиму с именем Серафима.
Отец Варнава (так именовали в иноческом постриге будущего старца) предпринимает попытку отправить сына, тяжело переживавшего развод с первой женой, заграницу (об этом свидетельствуют документы следствия, в которых упоминается, что о. Варнавой было написано письмо Вел. Кн. Николаю Николаевичу с просьбой позаботиться о сыне). Но поездка не состоялась из-за второй женитьбы Николая Муравьева.
В 1922 году на артистке эстрады Марии Николаевне Кузьминой, которая была моложе супруга на 7 лет. Через год у них родилась дочь Ольга - вторая внучка старца Серафима. Известно, что она была крещена в Православии и, по описанию одного вырицкого священника, была "шустренькой, красивой девочкой".
В октябре 1924 года, когда семья жила распродажей вещей Николая, последовал его первый арест. Ему вменяли в вину нахождение в армии Юденича, спекуляцию валютой и торговлю кокаином. Все эти «обвинения» были вымышленными, но спустя 4 месяца Николай был отправлен в ссылку в Рыбинск.
Второй брак также не сохранился.
Впоследствии Мария Николаевна, расставшись (в 1925 г.) с Николаем Муравьевым, вышла замуж за артиста Георгия Давыдовича Местиеева, который, по-видимому, удочерил Ольгу. К тому же у них родился свой сын Георгий, на пять лет моложе сестры. (В начале 1940-х годов, перед войной, Ольга жила с матерью под фамилией Местиашвили на Нижегородской ул., д. 23а, кв. 5.).
В 1925 году Николай женился в третий раз на Антонине Горностаевой. Она была из многодетной семьи. У Николая и Антонины в 1927 году родился сын Александр (внук Серафима Вырицкого).
Николай Васильевич работает на различных мелких должностях, в поисках заработка переезжает в Кинешму, но вскоре снова остаётся безработным.
Семья Николая Васильевича Муравьева
- третья жена Антонина, дочь Маргарита, сын Александр и внучка Оля. Вырица, 1941 год.
В 1934 году Николай Васильевич пытается переехать в Вырицу - ближе к родным, там жил его отец, ставший к тому времени широко известным иеросхимонахом Серафимом Вырицким. В доме старца жила и его дочь от первого брака Маргарита. Там же в Вырице, неподалёку от дома старца, поселилась и Антонина Горностаева с сыном. Но Николаю нельзя было жить "без прописки". Он обязан был селиться за 101 км. - ближайшая станция Чаща, деревня Кремено (101 км.), где он поселяется у знакомых.
В это время к отцу Серафиму уже шёл поток верующих. Иногда он принимал до ста человек в день. Прихожане приносили продукты, которыми распоряжалась Вера Шихобалова, ставшая к тому времени монахиней Иоанной. Иногда продуктов скапливалось так много, что они портились, и м. Иоанна отдавала их собакам. (С 1943 г. Иоанна стала настоятельницей женского монастыря в Вырице, была похоронена через год на погосте Казанского храма). Отзывы Николая о ней были самые негативные. И хотя она вела с посетителями старца антисоветские разговоры, но после возвращения из казахстанской ссылки ни разу не арестовывалась.
Николай, не имевший возможности жить рядом с родителями и семьёй, в 1935 году в чужой деревне, чувствуя себя отверженным и забытым, познакомился с Анной Александровной Барановой и стал её гражданским мужем. Она была моложе супруга на 24 года и на год моложе его дочери Маргариты. У Анны были сестры: Ольга - 19-ти лет, Фаина - 17-ти лет и Нина - 18-ти, которая работала в Выборге. Ее 15-летний брат Константин и мать Екатерина Георгиевна, жили вместе с ними. Теща Николая Васильевича Муравьева - ещё молодая женщина, почти ровесница своему зятю, ей было около 46 лет. Отношения с ней складывались весьма спокойные. Казалось, наконец, Николай нашел семейный покой. Анна, несмотря на то, что была инвалидом 2-й группы, в 1938 году родила сына Эрмингельда (второй внук старца Серафима). Брак их не был официально оформлен, поскольку Николай не получил развода. Супруги существовали на пенсии, которые получали женщины, и поэтому держали большое хозяйство. Они поселились на деревенском хуторе близ дер. Кремено, где весной 1940 года они купили собственный дом, видимо, не без помощи отца Серафима.
Николай постоянно приезжал в Вырицу. Бывал он и в Чаще, где вскоре завел приятелей, с которыми отводил душу в политических беседах и воспоминаниях о своем прошлом, что его впоследствии и погубило. В 1938 году Николая вновь арестовали в поселке Оредеж, но, продержав две ночи, выпустили.
Николай Васильевич Муравьев, 1930-е гг
Тайком Николай посещал поселившихся в Вырице третью свою жену Марию и сына Александра.
Кроме того, он ездит в Царское Село на встречи со ксендзом Флораном (кроме костёла в Петербурге, тот иногда служил и в местном костёле на Дворцовой улице), брал у него деньги за проданные иконы, которые тот коллекционировал, привозил к нему сына Александра, готовя его к причастию и вёл переговоры с Флораном о венчании с Анной по католическому обряду, при этом наивно рассказывал о несправедливой советской жизни.
Это знакомство сыграло роковую роль в судьбе Николая. Всё это время он находился в поле зрении органов, отслеживавших контакты французского поданного, и 15 января 1941 года, ночью во время посещения родителей в Вырице, Н. В.Муравьев снова был арестован. Он пытался бежать через окно, чекисты нашли его в огороде, арест происходил с побоями и травлей собаками!
Николаю Муравьеву уже 46 лет. Умелые чекисты превратили религиозные беседы Муравьева с Флораном в шпионаже в пользу Франции, нашлись и «свидетели» из Чащи и Кремено, уличившие его в антисоветской агитации. Вначале Николай Васильевич всё отрицал, однако, после семи месяцев допросов и издевательств «подтвердил», что был завербован французской разведкой. Неизвестно, как появилась подпись Муравьева под признательном протоколом, быть может, следователи водили его полуживой рукой, кто знает. Однако мучения арестанта на этом не закончились, следователь Альтшуллер продолжал выбивать из него показания «о других лицах, связанных с французской разведкой». Вызывались и родные, их спрашивали, была ли мать Николая связана с Романовыми и т.п. В своём последнем слове Николай сказал: "Прошу военный Трибунал избавить меня от позорной клички шпион. Я здесь был обманут Флораном".
6 июня 1941 года было вынесено постановления о предании Н.В.Муравьева суду «без участия обвинителя и защиты и без вызова свидетелей». В абсурдном обвинительном заключении говорилось, что он «с 1937 года занимался сбором разносторонних сведений о колхозах в пользу французской разведки и систематически проводил антисоветскую агитацию».
На последних прижизненных фотографиях из "дела" видим твердого и мужественного человека. С достоинством, которое "там" трудно сохранить...
Николай Васильевич Муравьёв, 1941 год. Последнее прижизненное фото из "дела"
… А на дворе снова Война! «Опасного преступника», уже тяжело больного, отправили подальше от линии фронта. Суд Военного трибунала состоялся 30 июля в Свердловске. Николай Муравьёв был приговорен к «расстрелу без конфискации имущества из-за отсутствия у него такового».
Отказ в пересмотре приговора... Расстрел. 4 сентября 1941 года его не стало. Место его погребения не известно. Старец Серафим пережил сына на восемь, тяжких для его отцовского сердца, лет...
В 1989 году дело Николая Васильевича Муравьёва было пересмотрено. В заключении по реабилитации было сказано, что «в материалах дела полностью отсутствуют доказательства вины Муравьева Н. В. По данному эпизоду предварительным следствием не были добыты другие доказательства вины Муравьева, кроме его показаний…"». Николай Васильевич Муравьёв реабилитирован посмертно, как жертва политических репрессий… разделив судьбу Отечества и испив сполна горькую чашу судьбы.
Дом Муравьёвых в Тярлево пережил революцию, и даже Отечественную войну. У тярлевцев сохранилась добрая память о Муравьевых. Потом этот дом кому-то помешал (?), уже в наши времена дом снесли… чтобы сделать на его месте спортплощадку. Сейчас там осталась только «муравьевская сирень» да поставленный недавно тярлевцами Поклонный крест. И добрая память.
Дом Муравьёвых в Тярлево под Павловском
ВНУЧКА
Жизнь внучки преп. Серафима и дочери Николая - Маргариты - также не была простой. Прожив всё детство до 13 лет в монастырской среде - то у бабушки в Новодевичьем, то у дедушки в Лавре, - она оказывается в Вырице. Обучившись медицинскому делу, работала в Военно-Медицинской академии старшей хирургической сестрой, лишь в 66 лет она ушла на пенсию. Это была эффектная, в своей восточной еврейской красоте, женщина. Добрейшая, любвеобильная душа, унаследовавшая эти качества от своих духоносных дедушки и бабушки.
Маргарита Николаевна
В 1936 году по искренней любви Маргарита вышла замуж за горного инженера Даниила Набоко, занимавшего высокую административную должность начальника инженерного отдела Северо- Западного морского пути.
Даниил Набоко
Это был человек не религиозный, но умный, волевой с твёрдым и нелегким характером. Он с большим уважением относился к старцу Серафиму. Его мать была интеллигентной женщиной, дворянского происхождения, окончившая в своё время Смольный институт и хотя и не была воцерквленной, детей своих крестила. В Ленинграде на углу Невского проспекта и Полтавской улицы у них была большая, отдельная родительская квартира. Там и поселились молодые. Родились две девочки - Ольга и Наталья (правнучки старца Серафима, ныне живущие в Вырице). Но на фронте во время войны Даниил встретил другую женщину и брак с Маргаритой распался.
Впоследствии Маргарита вышла замуж второй раз, венчалась, родила двух сыновей (правнуки старца Серафима). Старший сын Василий (дин из четырёх детей Маргариты) имеет потомство - также четырёх детей. Ни имя её второго мужа, ни имена других правнуков не известны в открытых источниках.
Во всяком случае, Маргарита в 33 года осталась одна без мужа с двухмесячным четвёртым ребенком на руках. Это были тяжёлые 50-е годы.
Правнучка старца Ольга так рассказывает об этих годах: "Жили бедно. Мы с сестрой рылись в помоях в пионерском лагере, надеясь найти что-нибудь съестное, а мама кровь сдавала - за неё что-то платили..." И хотя к старцу "днём приходили люди, просили молитв, передавали записочки, несли копеечки, - вечером приходила матушка Вероника из храма, и дедушка всё отдавал ей для церкви". Однако, это свидетельство правнучки не вызывает доверия, т.к. из других источников известно, что в дом посетителями старца приносилось такое количество продуктов, что приходилось отдавать собакам.
Маргарита прожила в Вырице до конца дней своих (скончалась она в 2004 году), помогая своим дедушке и бабушке до их кончины. "Последние два года своей жизни, - расказывает её дочь Ольга, - с постоянно повторяющимися микроинсультами, уже с парализованной левой стороной, не имея возможности самой даже пошевелиться без посторонней помощи, с частично пораженной речью, когда мы спрашивали ее : ”Как тебе, не плохо ? ” , отвечала: “Не плохо”. “Хорошо тебе ? ” - “Да, хорошо”. “ Слава Богу, Богу”- говорила она постоянно".
Правнучки старца Серафима Ольга и Наталья Набоко, прожившие рядом со старцем около 11 лет, продолжают жить в Вырице и посещают Казанский храм.
Ольга Даниловна, правнучка
Наталья Даниловна, правнучка
О других внуках-правнуках из открытых СМИ почти ничего не известно.
Лишь удалось прочитать небольшую заметку из Рыбинских СМИ за 2016 год о ещё одном правнуке старца - Геннадии Александровиче (его отец Александр, сын от третьего брака Николая Муравьёва).
- Мне не удалось увидеть прадеда живым: он умер в 1949 году, а я родился в 1952-м, - рассказал Геннадий Александрович, - но в семье много говорили о нем. Причём нам, детям, обычно рассказывали не о Серафиме Вырицком, православном деятеле, а о добром и милом дедушке Василии, который очень любил внуков и всегда заботился о них.
Геннадий Муравьёв (справа), правнук преп. Серафима
Отца Геннадия Муравьева (Александра, внука преп. Серафима) во время войны немцы угнали в концентрационный лагерь в Эстонии. Ему удалось выжить, а после освобождения он остался в Таллине, где встретил будущую жену, дочь священника Свято-Ольгинской церкви в Петергофе, тоже узницу фабрики смерти. Есть сведения, - что в настоящее время Геннадий переехал на жительство в Петербург. И сегодня он принимал участие в открытии небольшой юбилейной выставки в Гатчине. У него есть потомки - двое детей и четверо внуков.
Известно также из устных источников, что второй внук преподобного Серафима Эрмингельд проживал в родительском доме в деревне Кремено возле Чащи. Умер ещё в советское время и там же был похоронен.
Более о внуках и одной внучке преподобного Серафима (родившихся от трёх из четырёх браков его сына Николая), а также и о двух правнуков (сыновей Маргариты от второго брака) ничего из открытых источников не известно, кроме того, что многочисленные потомки Серафима Вырицкого в основном живут в Санкт-Петербурге и Эстонии, многие из них являются деятелями науки, культуры и искусства. Кто из них были православные, а кто католики, как хотел того их отец и дед Николай, как сложилась их судьба?
Но, к сожалению, почему-то в православной среде хорошо известна линия жизни только еврейской ветви потомков преп. Серафима.
Использован материал, подготовленный специалистами Музея Николаевской гимназии, статья Л. И. Соколовой "Несение скорбей", а также разные интервью Ольги Даниловны Набоко и др.
К этому юбилею поговорим о его сыне и внуках-внучках. "Яко благочестиваго корене пречестная отрасль" так хотелось бы сказать...
Сейчас в Вырице живут две правнучки старца Ольга и Наталья. Они - дочери Маргариты, внучки преп. Серафима. А Маргарита - дочь Николая, сына преподобного.
Сын Николай - это была неизбывная боль и незаживающая рана в сердце его родителей - старца Серафима и матушки Ольги (в схиме Серафимы).
Попытки агиографов старца обелить жизнь его сына выглядят достаточно жалко - это либо умалчивание фактов, либо их приукрашивание. Зачем? - ведь жизнь, особенно в те тяжелейшие годы, была так сложна, что все неровности жизненного пути никак не должны вызывать осуждение или порицание. Разве что удивление путями Промысла Божия, нами порой непонятыми.
Итак, МУРАВЬЕВ НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ (1895-1941), выпускник Императорской Николаевской Царскосельской гимназии 1914 года, поэт, Георгиевский кавалер, сын Серафима Вырицкого.
Родился он 17 (30 н.ст.) января 1895 года в Санкт-Петербурге в семье Василия Николаевича Муравьева (1866-1949) и Ольги Ивановны (урожд. Нетрониной, родом из ярославской крестьянской семьи, но вероятно, приёмной дочери, существует версия, что Ольга имела аристократические корни). В гимназических документах о Николае указано, что он сын крестьянина.
1902. Николай Муравьев со своей мамой. Павловск
Мальчик был наречен Николаем, скорее всего в память деда, по старинной традиции. Родители еще не предполагали, что он будет единственным продолжением их рода.
Василий Николаевич был купцом, крупным мехоторговцем, выезжал за границу, имел обширные связи и знакомства, немалый доход, который составлял в среднем 90 тыс. рублей годовых. В возрасте 7-ми лет родители возили Николеньку Муравьева в Западный край (Царство Польское) и заграницу.
Семья Муравьевых. Варшава. Ок. 1905 г.
В семье появилась на свет и дочь, нареченная Ольгою. Однако она умерла ещё младенцем, и после её кончины по обоюдному согласию и благословению о. Варнавы Василий и Ольга стали жить, как брат и сестра.
Впоследствии семья Муравьёвых приняла на попечение купеческую дочь Веру Шихобалову, девочку, лечившуюся в больнице Новодевичьего монастыря и ставшую членом семьи. Именно эта Вера, прожившая с семьёй до самой кончины и старца, и его супруги м. Серафимы, упорно распространяла слухи, что Ольга Найдёнова на самом деле была Царской дочерью.
В те годы торговля шла успешно, и в 1907 году купец Василий Муравьев купил неподалеку от Царского Села 2-х этажную дачу из 10 комнат, в поселке Тярлево, на краю Павловского парка и переехал туда на постоянное жительство.
В 1904 года Николай поступил в приготовительный класс в Императорскую Николаевскую Царскосельскую гимназию:
Николай Муравьев в форме гимназиста Николаевской гимназии в 1914 г.
Гимназисты Царскосельской Императорской Николаевской гимназии - Новиков, Муравьев Н., Зубриинов, Зараковский - Царское Село, 1911 г.
Рос Николай красивым и стройным юношей и всё предвещало ему светлое будущее и карьеру.
От своего отца он унаследовал мягкость характера, доброжелательное отношение к людям. От матери - прямоту характера и нетерпимость ко всякой неправде и злу.
Влияние поэтических традиций гимназии и особая аура Царского Села не могли не сказаться на мечтательном гимназисте, - он начал писать стихи. Спустя годы, во время последнего ареста, НКВД конфискует огромное количество его стихов (часть из них потом вернули родственникам, а остальные были уничтожены в НКВД). Но и их время затеряло. Остались лишь эти строки из неизвестных лет:
… Там, где наклонилась над оградой
Серебристая березы ветка,
Там лежит в земле моя отрада -
Ненаглядная, родная детка.
И к могиле той подходят двое:
Мать и сын, мальчишка черноглазый.
Плачет мать над свежею могилой.
Не понять сынишке этой боли...
Легко давались Николаю и иностранные языки. Кроме обязательных в гимназии и классических, он постоянно изучал всё новые, открывая горизонты культуры других народов. В последние годы он изучал уже одиннадцатый язык - китайский.
Как и многие в то время, юноша увлекался и философией. Особенно впечатляло его наследие русского философа Владимира Соловьева - пророка, как звали его в кругу друзей. Единственная, чудом сохранившаяся книга из огромной домашней библиотеки Николая с его автографом - произведение В.Соловьева "Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории".
После окончания гимназии Николай поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Вроде бы будущее его определилось как продолжателя семейного дела. Но… только один год он проучится там.
В вихре идеологических поисков, в силу своего экзальтированного и мечтательного характера, Николай делает странный для человека из православной семьи выбор - он принимает католичество, и даже мечтая посвятить себя религиозному служению и стать ксендзом. Эта перемена веры впоследствии сыграет роковую роль в его жизни.
1914 год. Закончив Авиационную школу, с началом Первой мировой войны Николай записался вольноопределяющимся (добровольцем) в армию: он ефрейтор 1-й Авиационной роты. Казармы этой роты находились недалеко от Феодоровского городка в Царском Селе и предназначались для охраны Царской Семьи. Далее Николай служил в авиационных частях, участвовал в боях, заслужил Георгиевский крест.
Николай Муравьёв по окончании Авиационной школы.
После контузии в 1916 году и лечения в Николаевском госпитале, в лечебнице доктора Конасевича, Николай начинает новую жизнь. Но вокруг уже не та жизнь....
Наступил 1917 год. Бурные времена поломали многие судьбы. В это время Николай женился на мещанке из московских евреев - Евгении Ивановне Любарской, которая была моложе его на пять лет. Супруги поселились в Рыбинске, где был дом его деда по материнской линии крестьянина Ивана Нетронина. В 1917 году у них родилась дочь Маргарита (внучка преп. Серафима Вырицкого).
Однако, в поисках заработка Николай вернулся в Петроград. Надо содержать семью, и о продолжении учебы уже нет и речи. Воспользовавшись связями отца, вновь устроился на работу в отделение Московского купеческого банка в Петрограде, но в 1918 году банк ликвидировали за ненадобностью. Пытаясь найти средства к существованию, он брался за любую работу: служил на незначительной должности в Красной армии, рабочим в трудовой артели, делопроизводителем в различных конторах, агентом на промышленной выставке, часто был безработным.
А в это же время его отец-миллионер, будущий святой старец, распродавал своё имущество, готовясь, несмотря на начавшиеся гонения на священнослужителей, поступить в Лавру.
Имеются сведения, что в 1920 году Николай пытался уйти в Белую армию Юденича, но она к тому времени оказалась разгромленной.
Наступило время хаоса, началась ломка привычных жизненных устоев, и вся дальнейшая жизнь Николая Муравьёва превратилась в бесчисленную череду мытарств, неустроенности в быту и личной жизни, отсутствия работы и средств к существованию. Преследуемый новыми властями, он был вынужден жить в маленьких городах или деревнях.
В 1921 году последовал его развод с Любарской. Их общая дочь Маргарита не осталась ни с отцом, ни с матерью, а стала жить на попечении своей бабушки Ольги, к тому времени ставшей послушницей Новодевичьего монастыря.
Евгения же вскоре снова вышла замуж (сменив фамилию на Каталину) и поселилась на Петроградской Стороне, на Павловской ул., д. 11, в кв. 27.
Сам же старец Серафим с 1920 года распродал всё имущество, пожертвовал свои капиталы Александро-Невской Лавре и ещё двум монастырям, и в возрасте 55 лет ушёл послушником в Лавру. А его внучка, маленькая Маргарита, с младенчества не зная свою родную мать, жила сначала в келье бабушки в Новодевичьем монастыре. А с 1923 года после закрытия монастыря, переехала в Лавру, в келью своего деда, будущего преподобного Серафима.
Внучка Маргарита
Лишь в 1933 году они вместе с бабушкой переехали следом за старцем Серафимом в Вырицу. Супруга старца и бабушка Маргариты скончалась от обширного инсульта в 1945 году, приняв перед кончиной схиму с именем Серафима.
Отец Варнава (так именовали в иноческом постриге будущего старца) предпринимает попытку отправить сына, тяжело переживавшего развод с первой женой, заграницу (об этом свидетельствуют документы следствия, в которых упоминается, что о. Варнавой было написано письмо Вел. Кн. Николаю Николаевичу с просьбой позаботиться о сыне). Но поездка не состоялась из-за второй женитьбы Николая Муравьева.
В 1922 году на артистке эстрады Марии Николаевне Кузьминой, которая была моложе супруга на 7 лет. Через год у них родилась дочь Ольга - вторая внучка старца Серафима. Известно, что она была крещена в Православии и, по описанию одного вырицкого священника, была "шустренькой, красивой девочкой".
В октябре 1924 года, когда семья жила распродажей вещей Николая, последовал его первый арест. Ему вменяли в вину нахождение в армии Юденича, спекуляцию валютой и торговлю кокаином. Все эти «обвинения» были вымышленными, но спустя 4 месяца Николай был отправлен в ссылку в Рыбинск.
Второй брак также не сохранился.
Впоследствии Мария Николаевна, расставшись (в 1925 г.) с Николаем Муравьевым, вышла замуж за артиста Георгия Давыдовича Местиеева, который, по-видимому, удочерил Ольгу. К тому же у них родился свой сын Георгий, на пять лет моложе сестры. (В начале 1940-х годов, перед войной, Ольга жила с матерью под фамилией Местиашвили на Нижегородской ул., д. 23а, кв. 5.).
В 1925 году Николай женился в третий раз на Антонине Горностаевой. Она была из многодетной семьи. У Николая и Антонины в 1927 году родился сын Александр (внук Серафима Вырицкого).
Николай Васильевич работает на различных мелких должностях, в поисках заработка переезжает в Кинешму, но вскоре снова остаётся безработным.
Семья Николая Васильевича Муравьева
- третья жена Антонина, дочь Маргарита, сын Александр и внучка Оля. Вырица, 1941 год.
В 1934 году Николай Васильевич пытается переехать в Вырицу - ближе к родным, там жил его отец, ставший к тому времени широко известным иеросхимонахом Серафимом Вырицким. В доме старца жила и его дочь от первого брака Маргарита. Там же в Вырице, неподалёку от дома старца, поселилась и Антонина Горностаева с сыном. Но Николаю нельзя было жить "без прописки". Он обязан был селиться за 101 км. - ближайшая станция Чаща, деревня Кремено (101 км.), где он поселяется у знакомых.
В это время к отцу Серафиму уже шёл поток верующих. Иногда он принимал до ста человек в день. Прихожане приносили продукты, которыми распоряжалась Вера Шихобалова, ставшая к тому времени монахиней Иоанной. Иногда продуктов скапливалось так много, что они портились, и м. Иоанна отдавала их собакам. (С 1943 г. Иоанна стала настоятельницей женского монастыря в Вырице, была похоронена через год на погосте Казанского храма). Отзывы Николая о ней были самые негативные. И хотя она вела с посетителями старца антисоветские разговоры, но после возвращения из казахстанской ссылки ни разу не арестовывалась.
Николай, не имевший возможности жить рядом с родителями и семьёй, в 1935 году в чужой деревне, чувствуя себя отверженным и забытым, познакомился с Анной Александровной Барановой и стал её гражданским мужем. Она была моложе супруга на 24 года и на год моложе его дочери Маргариты. У Анны были сестры: Ольга - 19-ти лет, Фаина - 17-ти лет и Нина - 18-ти, которая работала в Выборге. Ее 15-летний брат Константин и мать Екатерина Георгиевна, жили вместе с ними. Теща Николая Васильевича Муравьева - ещё молодая женщина, почти ровесница своему зятю, ей было около 46 лет. Отношения с ней складывались весьма спокойные. Казалось, наконец, Николай нашел семейный покой. Анна, несмотря на то, что была инвалидом 2-й группы, в 1938 году родила сына Эрмингельда (второй внук старца Серафима). Брак их не был официально оформлен, поскольку Николай не получил развода. Супруги существовали на пенсии, которые получали женщины, и поэтому держали большое хозяйство. Они поселились на деревенском хуторе близ дер. Кремено, где весной 1940 года они купили собственный дом, видимо, не без помощи отца Серафима.
Николай постоянно приезжал в Вырицу. Бывал он и в Чаще, где вскоре завел приятелей, с которыми отводил душу в политических беседах и воспоминаниях о своем прошлом, что его впоследствии и погубило. В 1938 году Николая вновь арестовали в поселке Оредеж, но, продержав две ночи, выпустили.
Николай Васильевич Муравьев, 1930-е гг
Тайком Николай посещал поселившихся в Вырице третью свою жену Марию и сына Александра.
Кроме того, он ездит в Царское Село на встречи со ксендзом Флораном (кроме костёла в Петербурге, тот иногда служил и в местном костёле на Дворцовой улице), брал у него деньги за проданные иконы, которые тот коллекционировал, привозил к нему сына Александра, готовя его к причастию и вёл переговоры с Флораном о венчании с Анной по католическому обряду, при этом наивно рассказывал о несправедливой советской жизни.
Это знакомство сыграло роковую роль в судьбе Николая. Всё это время он находился в поле зрении органов, отслеживавших контакты французского поданного, и 15 января 1941 года, ночью во время посещения родителей в Вырице, Н. В.Муравьев снова был арестован. Он пытался бежать через окно, чекисты нашли его в огороде, арест происходил с побоями и травлей собаками!
Николаю Муравьеву уже 46 лет. Умелые чекисты превратили религиозные беседы Муравьева с Флораном в шпионаже в пользу Франции, нашлись и «свидетели» из Чащи и Кремено, уличившие его в антисоветской агитации. Вначале Николай Васильевич всё отрицал, однако, после семи месяцев допросов и издевательств «подтвердил», что был завербован французской разведкой. Неизвестно, как появилась подпись Муравьева под признательном протоколом, быть может, следователи водили его полуживой рукой, кто знает. Однако мучения арестанта на этом не закончились, следователь Альтшуллер продолжал выбивать из него показания «о других лицах, связанных с французской разведкой». Вызывались и родные, их спрашивали, была ли мать Николая связана с Романовыми и т.п. В своём последнем слове Николай сказал: "Прошу военный Трибунал избавить меня от позорной клички шпион. Я здесь был обманут Флораном".
6 июня 1941 года было вынесено постановления о предании Н.В.Муравьева суду «без участия обвинителя и защиты и без вызова свидетелей». В абсурдном обвинительном заключении говорилось, что он «с 1937 года занимался сбором разносторонних сведений о колхозах в пользу французской разведки и систематически проводил антисоветскую агитацию».
На последних прижизненных фотографиях из "дела" видим твердого и мужественного человека. С достоинством, которое "там" трудно сохранить...
Николай Васильевич Муравьёв, 1941 год. Последнее прижизненное фото из "дела"
… А на дворе снова Война! «Опасного преступника», уже тяжело больного, отправили подальше от линии фронта. Суд Военного трибунала состоялся 30 июля в Свердловске. Николай Муравьёв был приговорен к «расстрелу без конфискации имущества из-за отсутствия у него такового».
Отказ в пересмотре приговора... Расстрел. 4 сентября 1941 года его не стало. Место его погребения не известно. Старец Серафим пережил сына на восемь, тяжких для его отцовского сердца, лет...
В 1989 году дело Николая Васильевича Муравьёва было пересмотрено. В заключении по реабилитации было сказано, что «в материалах дела полностью отсутствуют доказательства вины Муравьева Н. В. По данному эпизоду предварительным следствием не были добыты другие доказательства вины Муравьева, кроме его показаний…"». Николай Васильевич Муравьёв реабилитирован посмертно, как жертва политических репрессий… разделив судьбу Отечества и испив сполна горькую чашу судьбы.
Дом Муравьёвых в Тярлево пережил революцию, и даже Отечественную войну. У тярлевцев сохранилась добрая память о Муравьевых. Потом этот дом кому-то помешал (?), уже в наши времена дом снесли… чтобы сделать на его месте спортплощадку. Сейчас там осталась только «муравьевская сирень» да поставленный недавно тярлевцами Поклонный крест. И добрая память.
Дом Муравьёвых в Тярлево под Павловском
ВНУЧКА
Жизнь внучки преп. Серафима и дочери Николая - Маргариты - также не была простой. Прожив всё детство до 13 лет в монастырской среде - то у бабушки в Новодевичьем, то у дедушки в Лавре, - она оказывается в Вырице. Обучившись медицинскому делу, работала в Военно-Медицинской академии старшей хирургической сестрой, лишь в 66 лет она ушла на пенсию. Это была эффектная, в своей восточной еврейской красоте, женщина. Добрейшая, любвеобильная душа, унаследовавшая эти качества от своих духоносных дедушки и бабушки.
Маргарита Николаевна
В 1936 году по искренней любви Маргарита вышла замуж за горного инженера Даниила Набоко, занимавшего высокую административную должность начальника инженерного отдела Северо- Западного морского пути.
Даниил Набоко
Это был человек не религиозный, но умный, волевой с твёрдым и нелегким характером. Он с большим уважением относился к старцу Серафиму. Его мать была интеллигентной женщиной, дворянского происхождения, окончившая в своё время Смольный институт и хотя и не была воцерквленной, детей своих крестила. В Ленинграде на углу Невского проспекта и Полтавской улицы у них была большая, отдельная родительская квартира. Там и поселились молодые. Родились две девочки - Ольга и Наталья (правнучки старца Серафима, ныне живущие в Вырице). Но на фронте во время войны Даниил встретил другую женщину и брак с Маргаритой распался.
Впоследствии Маргарита вышла замуж второй раз, венчалась, родила двух сыновей (правнуки старца Серафима). Старший сын Василий (дин из четырёх детей Маргариты) имеет потомство - также четырёх детей. Ни имя её второго мужа, ни имена других правнуков не известны в открытых источниках.
Во всяком случае, Маргарита в 33 года осталась одна без мужа с двухмесячным четвёртым ребенком на руках. Это были тяжёлые 50-е годы.
Правнучка старца Ольга так рассказывает об этих годах: "Жили бедно. Мы с сестрой рылись в помоях в пионерском лагере, надеясь найти что-нибудь съестное, а мама кровь сдавала - за неё что-то платили..." И хотя к старцу "днём приходили люди, просили молитв, передавали записочки, несли копеечки, - вечером приходила матушка Вероника из храма, и дедушка всё отдавал ей для церкви". Однако, это свидетельство правнучки не вызывает доверия, т.к. из других источников известно, что в дом посетителями старца приносилось такое количество продуктов, что приходилось отдавать собакам.
Маргарита прожила в Вырице до конца дней своих (скончалась она в 2004 году), помогая своим дедушке и бабушке до их кончины. "Последние два года своей жизни, - расказывает её дочь Ольга, - с постоянно повторяющимися микроинсультами, уже с парализованной левой стороной, не имея возможности самой даже пошевелиться без посторонней помощи, с частично пораженной речью, когда мы спрашивали ее : ”Как тебе, не плохо ? ” , отвечала: “Не плохо”. “Хорошо тебе ? ” - “Да, хорошо”. “ Слава Богу, Богу”- говорила она постоянно".
Правнучки старца Серафима Ольга и Наталья Набоко, прожившие рядом со старцем около 11 лет, продолжают жить в Вырице и посещают Казанский храм.
Ольга Даниловна, правнучка
Наталья Даниловна, правнучка
О других внуках-правнуках из открытых СМИ почти ничего не известно.
Лишь удалось прочитать небольшую заметку из Рыбинских СМИ за 2016 год о ещё одном правнуке старца - Геннадии Александровиче (его отец Александр, сын от третьего брака Николая Муравьёва).
- Мне не удалось увидеть прадеда живым: он умер в 1949 году, а я родился в 1952-м, - рассказал Геннадий Александрович, - но в семье много говорили о нем. Причём нам, детям, обычно рассказывали не о Серафиме Вырицком, православном деятеле, а о добром и милом дедушке Василии, который очень любил внуков и всегда заботился о них.
Геннадий Муравьёв (справа), правнук преп. Серафима
Отца Геннадия Муравьева (Александра, внука преп. Серафима) во время войны немцы угнали в концентрационный лагерь в Эстонии. Ему удалось выжить, а после освобождения он остался в Таллине, где встретил будущую жену, дочь священника Свято-Ольгинской церкви в Петергофе, тоже узницу фабрики смерти. Есть сведения, - что в настоящее время Геннадий переехал на жительство в Петербург. И сегодня он принимал участие в открытии небольшой юбилейной выставки в Гатчине. У него есть потомки - двое детей и четверо внуков.
Известно также из устных источников, что второй внук преподобного Серафима Эрмингельд проживал в родительском доме в деревне Кремено возле Чащи. Умер ещё в советское время и там же был похоронен.
Более о внуках и одной внучке преподобного Серафима (родившихся от трёх из четырёх браков его сына Николая), а также и о двух правнуков (сыновей Маргариты от второго брака) ничего из открытых источников не известно, кроме того, что многочисленные потомки Серафима Вырицкого в основном живут в Санкт-Петербурге и Эстонии, многие из них являются деятелями науки, культуры и искусства. Кто из них были православные, а кто католики, как хотел того их отец и дед Николай, как сложилась их судьба?
Но, к сожалению, почему-то в православной среде хорошо известна линия жизни только еврейской ветви потомков преп. Серафима.
Использован материал, подготовленный специалистами Музея Николаевской гимназии, статья Л. И. Соколовой "Несение скорбей", а также разные интервью Ольги Даниловны Набоко и др.