Про волатильность
Сегодня я пал как рубль. В который раз исступленное цунами красноречия моих воспитательных бесед разбилось о неприступный утес детской непосредственности. Я орально бесновался, скакал неистовым Петрушкой, сакраментально заламывал руки, воздевал очи горе, яростно срывал с черепа седеющую поросль и, натирая миндалины потоками ветра, вопрошал: «Зачем, Александра Денисовна? Зачем ты позоришь своего и так не очень уж уважаемого отца? Зачем ты покусала девочку в детском саду? Почему ты ведешь себя столь предосудительно? По какому праву ты совершаешь попытки, есть других детей?»
На что моя трех с половиной летняя дочь несмело улыбнулась и медленно произнесла: «Человеческая жизнь имеет более одного аспекта… да, пап?»
Пора что-то менять.