О.Волков "Чур, заповедано!"
Добыла я наконец эту книжку. Читаю. Чудесная совершенно книга. И как только ему удалось совместить такую точность наблюдения и мысли с такой поэзией? Всем-всем читать. Только как ее читать, если издана единственный раз в 1976 г., и в электронном виде нет? Вот ей-богу, лучше б такие книжки переиздавали, чем туристов привлекать. Много больше пользы было бы для "формирования позитивного образа".
Первая глава про Центрально-Черноземный, а читаю, и все такое знакомое... Потому что он очень точно уловил главное в заповеднике и в заповедных людях. И, когда речь идет о сотрудниках Центрально-Черноземного, вполне конкретных, фамилии названы, вижу наших. Это и про них тоже, точь в точь.
И такие попадания одно за одним. Не удержалась, начала делать выписки.
Лоскуты рая
(о Центрально-Черноземном заповеднике)
Стр.7 (начало книги). Разумеется, такие сочные и обильные травы вырастают не только здесь. И в других местах так же прячутся в них темно-лиловые лохматые ирисы, поверх так же белеют чашечки лесной ветреницы и в тени кустов сладко пахнет ландышами. Но увидеть их нетоптаными, нетронутыми, стоящими в первозданной своей целости жителю средней полосы, и особенно густо заселенных областей черноземного пояса, почти никогда не доводится.
Чудо! Бродишь по этим рощам, по обрамленным кустами и деревьями полянам, - и цветов словно все больше, травы все выше и гуще. И по-прежнему - нигде ни следка: с самой весны тут никого не было, ты первым нарушил здешнее безлюдие. Непроизвольно ступаешь осторожнее, невольно думаешь, что каждый шаг оставляет позади поломанные и помятые, вдавленные в землю стебли и листки…
Стр. 9. В этом зеленом обособленном островке все течет по своим неизменным законам, подчинено извечному строю, в котором любовь и ненависть, борьба, смерть и возрождение. Здесь человек постигает жизнь природы, тайны ее непрерывности, связь явлений, устанавливающих равновесие в хаосе и не дающих иссякнуть животворному началу.
В поразившем меня своей нетронутостью лесном островке, естественно, бывают люди. Нет-нет, да и набредешь на сокровенную тропку, заводящую в самые глухие уголки. Проложена она научными сотрудниками заповедника, изучающими свои угодья круглый год и на все лады. Они пристально следят - что и как родится, развивается, цветет, плодится и отмирает на каждом клочке земли. Данные наблюдений, сведенные в стройные таблицы, позволяют делать сравнения и выводы. С ними в руках можно решать, как вести в местных (а стало быть, и сходных) условиях хозяйство, чтобы земля щедрее вознаграждала труд человека.
Стр. 10. Тут нетрудно попасть в нарушители: достаточно нарвать пук цветов, наломать ветвей с цветущих деревьев или кустов. В заповеднике каждый цветок терна должен завязаться ягодой, которую склюют птицы или съедят звери, ландыши и горицвет - осеменить землю. Никаким - ни малым, ни масштабным - вторжениям человека, способным исказить картину естественного хода жизни природы, здесь не место.
Стр. 26. …Не слишком привычно видеть женщину старшего поколения в рабочем комбинезоне, походной обуви, с обширной полевой сумкой через плечо, однако такая сряда, ношеная переношенная, столь привычна Генриетте Исааковне Дохман, доктору ботанических наук и профессору МГУ, что словно и не в разладе с ее обликом, тем более здесь, на ее давнишнем и неизменном рабочем месте - степных пробных площадках заповедника.
Впрочем, о немолодых годах Генриетты Исааковны забываешь очень скоро, если только последишь за ней некоторое время, увидишь ее вглядывающейся в каждый вершок травостоя, живо нагибающейся к привлекшему ее внимание растению, без роздыха делающей свое дело. И особенно, когда она заговорит, начнет рассказывать, объяснять и …доказывать!
Стр. 30. Генриетте Исааковне, мне кажется, уже нелегко часами ходить по степи, я даже думаю, что ей приходится по утрам делать усилие, чтобы впрячься в полевой день, однако увлеченность работой придает сил, вдохновляет, заставляет забыть о побаливающих ногах, сделавшихся такими тяжелыми. Начисто выветривается принятое накануне благоразумное решение: не оставаться более двух часов на солнце и забывается про полуденный зной… Генриетте Исааковне по-прежнему, как в более молодые годы, не хватает дня, чтобы выполнить задуманное, узнать, что хотелось выяснить, проверить, подсмотреть у природы, обойти намеченные места. И маститый ученый, опубликовавший монографию «Лесостепи Европейской части СССР», заслуженный профессор, ходит и ходит по степи, наравне со своими учениками и ассистентами… Вероятно, ей вечером будет нелегко подняться с места, чтобы поставить на плиту чайник и приготовить походную еду, она будет упрекать себя: «Снова переборщила!» - но на душе будет несомненно хорошо и легко, как всегда бывает у человека, осознающего, что он выполняет свое назначение… И от мысли, что она снова здесь, в родном заповеднике - вот подошла весна, она собралась и приехала, впереди лето вдохновенной работы - Генриетта Исааковна забывает о таящемся где-то в душе страхе перед временем, когда от весеннего приезда сюда придется отказаться…
Стр. 34. Они /сотрудники заповедника/ принадлежат к той породе моих соотечественников, которую - не знаю - можно ли еще где встретить. Это удивительный народ… Преимущественно женщины. Их, прильнувших к своему делу, никуда и ничем не сманишь. С ним вместе готовы они пережить трудное время, никакая несправедливость по отношению лично к ним нисколько не колеблет их верности делу в целом. Они не снизойдут до счетов из-за ущемленного тщеславия, по поводу сливок, которые кто-нибудь приспособится снимать с их усилий. Добросовестность эта выглядит врожденной, органически присущей. Они усердно и талантливо, молчаливо и скромно выполняют свои обязанности (а нередко и чужие!), не ища ни славы, ни корысти. В успехе дела их радости, сходные с материнскими. И бывает - ох, как часто! - что на таких «незаметных» младших и старших научных сотрудницах держится большое важное дело, как бы и не предназначенное для их «слабых» плеч…
Стр. 37. Валентиной Ивановной /В.И. Елисеева/ опубликован ряд работ о фауне заповедника. Ей принадлежат уточненные списки млекопитающих и птиц, исследование влияния землероев на почвенный покров, интересные наблюдения за птицами в искусственных гнездовьях, анализ динамики и распределения мышевидных грызунов, другие работы. Иначе говоря, за спиной - солидный багаж ученого, однако без его обычного сопровождения: ученой степени. Валентина Ивановна даже не кандидат наук… Как, впрочем, и Вероника Владимировна /Герцык/, автор серьезных исследований в области водного режима почв, по вопросу роли растительности в задержании осадков, влиянию выпаса на распределение влаги в почве… Как и ее отец, Владимир Казимирович /Герцык/, чьи работы по изучению связей лесных и степных растений, исследования изменений лесостепного комплекса, по культурам дуба, участие в разработке метода отпугивания личинок майского жука при помощи конопляной половы и так далее чрезвычайно высоко оцениваются специалистами. Отговорка одна: «Некогда!» Конвейер текущих практических работ никогда не оставляет времени на подготовку к кандидатским экзаменам…
Стр. 39. Нет, вероятно, в заповеднике сотрудника - будь то директор, лаборант, объездчик, садовник или конюх, - который не мог бы найти более высоко оплачиваемой работы и лучшие условия буквально за его порогом в соседних хозяйствах, на разросшихся вокруг промышленных предприятиях. Они же мирятся с невысокими ставками, перегруженным рабочим днем, с отсутствием многих приманчивых принадлежностей современного уклада, распространившегося и на малые поселки (кто не посочувствует - нет кино, нет и признака пивной или чайной!..). Тут привыкли обходиться без отпусков в лучшее отпускное время, не предъявлять преувеличенных требований к возможностям местного мини-магазина…
Первая глава про Центрально-Черноземный, а читаю, и все такое знакомое... Потому что он очень точно уловил главное в заповеднике и в заповедных людях. И, когда речь идет о сотрудниках Центрально-Черноземного, вполне конкретных, фамилии названы, вижу наших. Это и про них тоже, точь в точь.
И такие попадания одно за одним. Не удержалась, начала делать выписки.
Лоскуты рая
(о Центрально-Черноземном заповеднике)
Стр.7 (начало книги). Разумеется, такие сочные и обильные травы вырастают не только здесь. И в других местах так же прячутся в них темно-лиловые лохматые ирисы, поверх так же белеют чашечки лесной ветреницы и в тени кустов сладко пахнет ландышами. Но увидеть их нетоптаными, нетронутыми, стоящими в первозданной своей целости жителю средней полосы, и особенно густо заселенных областей черноземного пояса, почти никогда не доводится.
Чудо! Бродишь по этим рощам, по обрамленным кустами и деревьями полянам, - и цветов словно все больше, травы все выше и гуще. И по-прежнему - нигде ни следка: с самой весны тут никого не было, ты первым нарушил здешнее безлюдие. Непроизвольно ступаешь осторожнее, невольно думаешь, что каждый шаг оставляет позади поломанные и помятые, вдавленные в землю стебли и листки…
Стр. 9. В этом зеленом обособленном островке все течет по своим неизменным законам, подчинено извечному строю, в котором любовь и ненависть, борьба, смерть и возрождение. Здесь человек постигает жизнь природы, тайны ее непрерывности, связь явлений, устанавливающих равновесие в хаосе и не дающих иссякнуть животворному началу.
В поразившем меня своей нетронутостью лесном островке, естественно, бывают люди. Нет-нет, да и набредешь на сокровенную тропку, заводящую в самые глухие уголки. Проложена она научными сотрудниками заповедника, изучающими свои угодья круглый год и на все лады. Они пристально следят - что и как родится, развивается, цветет, плодится и отмирает на каждом клочке земли. Данные наблюдений, сведенные в стройные таблицы, позволяют делать сравнения и выводы. С ними в руках можно решать, как вести в местных (а стало быть, и сходных) условиях хозяйство, чтобы земля щедрее вознаграждала труд человека.
Стр. 10. Тут нетрудно попасть в нарушители: достаточно нарвать пук цветов, наломать ветвей с цветущих деревьев или кустов. В заповеднике каждый цветок терна должен завязаться ягодой, которую склюют птицы или съедят звери, ландыши и горицвет - осеменить землю. Никаким - ни малым, ни масштабным - вторжениям человека, способным исказить картину естественного хода жизни природы, здесь не место.
Стр. 26. …Не слишком привычно видеть женщину старшего поколения в рабочем комбинезоне, походной обуви, с обширной полевой сумкой через плечо, однако такая сряда, ношеная переношенная, столь привычна Генриетте Исааковне Дохман, доктору ботанических наук и профессору МГУ, что словно и не в разладе с ее обликом, тем более здесь, на ее давнишнем и неизменном рабочем месте - степных пробных площадках заповедника.
Впрочем, о немолодых годах Генриетты Исааковны забываешь очень скоро, если только последишь за ней некоторое время, увидишь ее вглядывающейся в каждый вершок травостоя, живо нагибающейся к привлекшему ее внимание растению, без роздыха делающей свое дело. И особенно, когда она заговорит, начнет рассказывать, объяснять и …доказывать!
Стр. 30. Генриетте Исааковне, мне кажется, уже нелегко часами ходить по степи, я даже думаю, что ей приходится по утрам делать усилие, чтобы впрячься в полевой день, однако увлеченность работой придает сил, вдохновляет, заставляет забыть о побаливающих ногах, сделавшихся такими тяжелыми. Начисто выветривается принятое накануне благоразумное решение: не оставаться более двух часов на солнце и забывается про полуденный зной… Генриетте Исааковне по-прежнему, как в более молодые годы, не хватает дня, чтобы выполнить задуманное, узнать, что хотелось выяснить, проверить, подсмотреть у природы, обойти намеченные места. И маститый ученый, опубликовавший монографию «Лесостепи Европейской части СССР», заслуженный профессор, ходит и ходит по степи, наравне со своими учениками и ассистентами… Вероятно, ей вечером будет нелегко подняться с места, чтобы поставить на плиту чайник и приготовить походную еду, она будет упрекать себя: «Снова переборщила!» - но на душе будет несомненно хорошо и легко, как всегда бывает у человека, осознающего, что он выполняет свое назначение… И от мысли, что она снова здесь, в родном заповеднике - вот подошла весна, она собралась и приехала, впереди лето вдохновенной работы - Генриетта Исааковна забывает о таящемся где-то в душе страхе перед временем, когда от весеннего приезда сюда придется отказаться…
Стр. 34. Они /сотрудники заповедника/ принадлежат к той породе моих соотечественников, которую - не знаю - можно ли еще где встретить. Это удивительный народ… Преимущественно женщины. Их, прильнувших к своему делу, никуда и ничем не сманишь. С ним вместе готовы они пережить трудное время, никакая несправедливость по отношению лично к ним нисколько не колеблет их верности делу в целом. Они не снизойдут до счетов из-за ущемленного тщеславия, по поводу сливок, которые кто-нибудь приспособится снимать с их усилий. Добросовестность эта выглядит врожденной, органически присущей. Они усердно и талантливо, молчаливо и скромно выполняют свои обязанности (а нередко и чужие!), не ища ни славы, ни корысти. В успехе дела их радости, сходные с материнскими. И бывает - ох, как часто! - что на таких «незаметных» младших и старших научных сотрудницах держится большое важное дело, как бы и не предназначенное для их «слабых» плеч…
Стр. 37. Валентиной Ивановной /В.И. Елисеева/ опубликован ряд работ о фауне заповедника. Ей принадлежат уточненные списки млекопитающих и птиц, исследование влияния землероев на почвенный покров, интересные наблюдения за птицами в искусственных гнездовьях, анализ динамики и распределения мышевидных грызунов, другие работы. Иначе говоря, за спиной - солидный багаж ученого, однако без его обычного сопровождения: ученой степени. Валентина Ивановна даже не кандидат наук… Как, впрочем, и Вероника Владимировна /Герцык/, автор серьезных исследований в области водного режима почв, по вопросу роли растительности в задержании осадков, влиянию выпаса на распределение влаги в почве… Как и ее отец, Владимир Казимирович /Герцык/, чьи работы по изучению связей лесных и степных растений, исследования изменений лесостепного комплекса, по культурам дуба, участие в разработке метода отпугивания личинок майского жука при помощи конопляной половы и так далее чрезвычайно высоко оцениваются специалистами. Отговорка одна: «Некогда!» Конвейер текущих практических работ никогда не оставляет времени на подготовку к кандидатским экзаменам…
Стр. 39. Нет, вероятно, в заповеднике сотрудника - будь то директор, лаборант, объездчик, садовник или конюх, - который не мог бы найти более высоко оплачиваемой работы и лучшие условия буквально за его порогом в соседних хозяйствах, на разросшихся вокруг промышленных предприятиях. Они же мирятся с невысокими ставками, перегруженным рабочим днем, с отсутствием многих приманчивых принадлежностей современного уклада, распространившегося и на малые поселки (кто не посочувствует - нет кино, нет и признака пивной или чайной!..). Тут привыкли обходиться без отпусков в лучшее отпускное время, не предъявлять преувеличенных требований к возможностям местного мини-магазина…