Адвокатская оппозиция
Посмотрев и разобрав несколько интервью нескольких представителей адвокатского сообщества (Евгений Семеняко, Виолетта Волкова, Геннадий Шаров) я настолько заинтересовался темой, что обратил внимание и на то, о чем говорит т.н. «адвокатская оппозиция».
Вчера на YouTube появилось видео беседы бывшего адвоката Надежды Савченко, а ныне - лишенного статуса адвоката, Марка Фейгина с президентом Адвокатской палаты Удмуртии Дмитрием Талантовым. Пропустить такое не хотелось бы, потому предлагаю посмотреть на тезисы и цитаты из этого разговора.
Изначально эфир был назван Фейгиным как - разговор о кризисе российской адвокатуры. Находится ли она в кризисе или так только кому-то хотелось бы - не обсуждается. В кризисе и все тут. Сказал, как отрезал. Более того, у себя в фейсбук Марк Фейгин говорит еще жестче: «Это была очень важная беседа, дающая понимание в какую беспросветную задницу завели адвокатуру ее чиновники».
Сел смотреть и записывать.
Когда Фейгин говорит о том, что недавно он беседовал с Романом Мельниченко и называет его «тоже адвокат, лишенный статуса», то предполагаю, что он имеет ввиду лишенного статуса и себя тоже. Но Дмитрий Николаевич, над которым перспектива лишения статуса по совокупности заслуг как в родной Удмуртии, так и на федеральных просторах, только нависает, серьезно так меняется в этот момент в лице. Больная тема, видимо.
Фейгин: За вами закрепилась репутация диссидента адвокатского сообщества. С одной стороны, это тешит, с другой - ситуация печальная. Когда это происходит с одним из руководителей органа адвокатуры… Вы, получается, поставили интересы сообщества выше, чем институции.
Талантов: Да, с момента как вы с Романом беседовали, положение в адвокатуре явно не улучшилась и кризис углубился. Был внесен на второе чтение законопроект (условно «Клишаса»), от первоначальной редакции которого мало что осталось… Человек же сумма качеств, потому я себя по-другому никогда не вел. Даже когда был частью номенклатуры федеральной, членом Совета ФПА, заместителем Юрия Сергеевича Пилипенко в комиссии по этике и стандартам. Я и тогда высказывал свои мнения. После чего и пошло то, что пошло: меня не только перестали выслушивать, но и стали относиться как к элементу чуждому, не номенклатурному… Я не разделяю эти подходы, потому так и получилось. Сейчас не слишком большой выбор, но и - вот так.
Ф: Вы осознаете, что вас аппаратным образом хотят поменять? Вы это осознаете?
Т: Первая попытка была предпринята полтора года назад. Андрей Владимирович Сучков был разагитирован и теперь на нашей стороне. И Рогачев Николай Дмитриевич, президент АП Нижнего Новгорода. Мы пригласили всех заинтересованных адвокатов, и они (приехавшие) увидели, что у нас единство. Я не боюсь. А вот в Башкирии сейчас развязан настоящий террор…
Ф: Идет ли процесс огосударствления адвокатуры? Мельниченко со мной не согласился. Он считает, что процессы сейчас разнонаправленные. Скорее сейчас происходит «закукливание» адвокатуры. А на ваш взгляд, все происходящее (далее на минуту, не меньше, целый список оценочных суждений Фейгина) - оно к чему?
Т: Стагнация - это еще легко сказано. Скорее все идет к убийству адвокатуры как института общества… Это не социализм. При социализме, при всей моей нелюбви к нему, была какая-то человеческая порядочность. Декларировалась хотя бы… Всегда можно было пойти в обком-райком. А страна сейчас у нас идет к какому-то африканскому капитализму, когда существует некий лидер, распределяющий материальные ресурсы своим клевретам.
Мое примечание: Интересно, что разговор постоянно перескакивает с одного на другое. Даже тезисами тяжело расшифровывать. Очень много «воды». Про лидера по африканскому типу сказано, а про то - как это касается адвокатуры - не прозвучало. Вроде как догадаться надо? Или додумать? И почти в каждом вопросе с ответами так.
Т: Вы с Романом отмечали важность управляемости адвокатуры для государства. И на предыдущем съезде (не на последнем, с которого меня выгнали, а - до этого) Юрий Пилипенко начал ориентировать сообщество на то, что «свобода не самое главное». Я тогда все понял. Выгнать же достаточно 50-100 адвокатов, чтобы все замолчали. И это страшно. Но я боюсь. Боюсь больше того, что адвокатура уничтожается как сообщество независимых правозащитников. (дальше повторение историй о мулах, о Войцехе, о «рыльце в пушку»…, кто кого как назвал и кого как за это наказали или не наказали) Мы на пороге большого террора в адвокатуре.
Ф: (не вопрос, а - тирада минуты на четыре, об актах и Конституции, о главной причине и вращении вокруг да около, об инициативах и страхе сказать «финально-терминально», о задаче на прореживании адвокатуры и политической подоплеке, о прекращении свободы института и ремесла) и потом только вопрос - какой путь выздоровления?
Т: Мы сейчас судимся с ФПА…Вся идеология этих господ зиждется на омерте, как у мафии - на своих стучать нельзя. У нас, у моих союзников, есть «омерта наоборот» - всех адвокатов и всегда нужно защищать. Я и с этим не согласен… (пример о деле, когда человека отстаивали, а один из адвокатов вымогал деньги за прекращение дела). Не всех и не всегда надо защищать.
Ф: А кроме судов, что еще можно сделать, чтобы повлиять на ситуацию, чтобы спасти от «срывания в штопор» адвокатуры?
Т: Конечно, это протестные действия. Они себя еще не исчерпали. Люди пока их побаиваются… Сколько у нас творческих креативных людей, способных размышлять? У нас не так их много… Потому до сих пор проваливались все попытки митингов и манифестаций.
Что касается судов. Есть и ЕСПЧ, есть Конституционный суд. Там мягко говоря испортилась атмосферка-то, но надежда и на него есть. Мы и революционеры, мы и работники права. Может удастся что-то с точки зрения судебных процедур. Но я не оставляю надежды на то, что сообщество проснется и возможны масштабные протестные действия.
Ф: Мы с Романом Мельниченко не смогли обсудить в прошлом выпуске… Вот это постоянное апеллирование к этике. Абсолютизация этики как инструмента подавления. На федеральном уровне или в московской палате, вот эта «рукопожатность - нерукопожатность». Прикрывание своих действий некими традициями… Адвокат Трунов сейчас оспаривает кодекс этики в ЕСПЧ. Но это долго может длиться. Не пришло ли время обсуждать: почему источником норм являются те же адвокаты, которые «выше по должности»? Может поднять вопрос об отказе от (этических норм), если это работает вот так?
Т: Исторически мой конфликт с руководством ФПА начался именно вот так. Когда сказали, что вовне профессиональной деятельности адвоката тоже надо контролировать…
(и далее минут на пять обсуждение президента ФПА, его каких-то высказываний и прочего. Завершая цитатой Некрасова: «Были времена и потяжелее, но подлее не было»)
Ф: адвокат - это буфер, защищающий общество… (И дальше на несколько минут рассуждений о том, что «адвокатская монополия» и запрет на представительство в судах лишенных статуса - это заказ государства. Иногда подключается Дмитрий Талантов с напоминанием о 0,24% оправдательных приговоров и о том, что «мы - лед» адвоката Беньяша. Никакого вопроса так и не удается услышать). Что будет с адвокатурой дальше?
Т: Я работал в постсоветское время адвокатом, при Горбачеве. Тогда это было хорошо и весело, по-настоящему… А сейчас лед будет. Теперь что будет допустимо адвокатуре: говорить о детях, о характеристиках и бренчать медальками подзащитных? Видимо так.
Я не говорю о том, что в настоящее время невозможно отстаивать истину. Но это страшный труд, и всегда на грани фола, на грани риска, это неимоверные усилия надо приложить… Как о еврейских адвокатах в Царской России говорили: чтобы ему казаться серебряным, нужно быть золотым. Так и у нас получится, чтобы быть приличным адвокатом - нужно быть сверхчеловеком, который ходит по краю. Сложновато.
Какие-то тектонические сдвиги общественные только смогут помочь. В адвокатуре нет ничего, что бы не было свойственно нашей общей жизни. И когда у нас часто говорят, что адвокатура - это элита юридического сообщества, я говорю - ну что за ерунда. У нас половина - это люди, которые пришли из правоохранительных органов. Не был он элитой, был он сатрапом и мерзавцем. Попал к нам - сразу элита стал. У нас много тех, кого просто выгнали из правоохранительных органов… Ну, разные люди. Это очень поляризованная штука - адвокатура. У нас если бы свободные, честные, горящие люди… Балласт есть, как в обществе любом. Кто-то ответит, как быть и что делать? От наших усилий разве что зависит? Но если их не будет - тогда точно беда. Мы иногда бываем топливом, жертвами исторических событий. Камю на лекции Нобелевской говорил о том, что люди - рабы и плетка над ними… Ценность в сопротивлении тому, что происходит. Интересный разговор у нас с Юрием Сергеевичем произошел когда-то. Ты считаешь, что либеральные ценности - ценности сами по себе, а для него они просто инструмент, он говорит.
Ф: В фильме «Воры в законе» есть Зиновий Гердт, такой еврейский адвокат. Он договорился, переигрываем и так далее… У нас вот те, кто так претендовали на хороший некролог, они сейчас дотягивают лишь до героя Гердта в «Ворах в законе». Из-за того, во что они вогнали адвокатуру. Никому из них не суждено перепрыгнуть этого героя. Испорчен некролог.
Т: Я согласен. Адвокатское управленчество стало особой профессией. Ребята по судам не ходят. … У меня в производстве четыре-пять дел уголовных…
И дальше друг с другом обсуждают фильм, какие все плохие в руководстве, что кто из себя представляет. Потом Фейгин вспоминает, что он был вице-мэром в Самаре в середине нулевых. Заканчивается это эмоциональной фразой: «Все эти крики о том, что они правы, а все остальные неправы - пусть они оставят для своего начальства в Кремле».
Ф: Мы хоть и говорим с вами чуть более профессионально, чем люди могут понять*…
* (прочитав за последние несколько недель с десяток интервью адвокатов, хочу отметить, что более непрофессионального разговора я не слышал. Это больше на кухонную беседу похоже, если сравнивать с другими. Но это мое такое мнение.)
Ф: Но я отмечу, что у нас не с адвокатами беда, а - с адвокатурой. А как вы планируете развивать свою «Адвокатскую инициативу», как привлекать туда адвокатов, сможет ли она стать реальной альтернативой действующим институциям?
Т: Когда мы только задумывали «АИ» к нам прилетели претензии от Шарова и Семеняко, что надо читать закон об адвокатуре, вы не можете то использовать, то… Мы хотели создать представительства в России и в каждом регионе, чтобы влиять на вопросы выборности, через своих членов. Сейчас вот этот законопроект, в нем есть достаточное количество вещей, которые пробили мы: пусть с третьего срока, но выборы президента палаты, требование обязательной отчетности в интернете по финансам, публикации договоров с конфликтом интересов... Возможность повлиять на процедуры с торговлей адвокатским статусом. Отбили попытки «крепостного права» как у сталинских крестьян. У нас нет финансирования, ни копейки не приходит… Я извел массу своих средств. Попробуем взять в свои руки всю эту историю. Попробуем.
Ф: Спасибо вам, Дмитрий, спасибо зрителям. Обязательно раскидайте ссылки по социальным сетям…
- - - - - - -
ps. Выражая свое личное мнение, считаю назвать этот час, а ровно столько длится разговор - «Это была очень важная беседа, дающая понимание в какую беспросветную задницу завели адвокатуру ее чиновники», сильно ее переоценить.