"Невыносимый гнет коммунистической власти заставил нас взяться за оружие"
Летом 1920 г. в Степном Алтае произошло вооруженное выступление против советской власти, в ходе которого повстанцы сформировали Народную повстанческую армию.
Главной причиной, вызвавшей мятеж 1920 г. в Степном Алтае, нужно считать непринятие значительной частью местного крестьянства коммунистического режима в принципе, а также ряда ключевых направлений политики РКП(б) в Сибири.
К началу второй декады июля 1920 г. Народная повстанческая армия Степного Алтая насчитывала 11 повстанческих полков и несколько отрядов.
Основываясь на допросах взятых в плен мятежников, штаб 26-й советской стрелковой дивизии определял численность каждого повстанческого полка в среднем в 1200 пехотинцев и 300 конных. Тем самым расчетная величина Народной повстанческой армии должна была равняться 18 тыс. человек.
В августе 1920 г. особоуполномоченный Алтайской губернской чрезвычайной «пятерки» по борьбе с дезертирством и бандитизмом А. В. Толоконников, работавший в Боровской и Покровской волостях, утверждал, что среди повстанцев были представители всех слоев населения, в том числе «люди беднее бедных». Во многих населенных пунктах (например, в поселках Лебяжий и Подпускной) после их освобождения красными от мятежников не осталось взрослых мужчин, кроме стариков, так как все они находились в рядах отступивших повстанцев. По свидетельству руководства политотдела 13-й кавалерийской дивизии, в некоторых деревнях повстанческого района насчитывалось до трех сотен человек, принимавших участие в мятеже.
Но особенно интересен вывод, к которому неожиданно для себя в середине октября 1920 г. пришла Семипалатинская губчека. Проведя тщательное изучение дел 300 взятых в плен повстанческих руководителей, она обнаружила, что, вопреки сложившемуся у ее сотрудников представлению, к числу кулаков - и то с большим трудом - можно было отнести только 15 - 20 из них. Все остальные плененные руководители мятежа оказались «твердыми» середняками и бедняками.
Что же касается политических целей, которые преследовали повстанцы Степного Алтая, то они достаточно полно были раскрыты в начале июля 1920 г. в воззвании Волчихинского районного штаба мятежников к населению. Вот его основной текст:
"Народ Сибири не выдержал гнета коммунистов. Он не хочет ничьей диктатуры. Народ не желает угнетаться одной кучкой захватчиков (узурпаторов) над всеми людьми. Коммунисты крепче царского самодержавия взяли власть в свои руки и заглушили свободное слово, жестоко отвергли неприкосновенность личности, свободу совести и свободу печати. Все это было только для коммунистов. Коммунисты не считались с голосом трудового народа, не считались с интересами его. Коммунисты, не сообразуясь с наличностью у крестьян хлеба и скота, сделали далеко не справедливую разверстку.
Сибирь не хочет заморить голодом родную ей Россию. Сибирь даст все, что может, для голодной России, а также для борьбы с русской и иностранной буржуазией. Сибирский народ говорит: «Нет места насилию и гнету». Он встал не против народной власти, а против насилия. Лозунг повстанцев: «Да здравствуют свобода, равенство, братство и любовь. Да здравствуют советы. Долой коммуну и нет места капиталу». Под этим лозунгом вспыхнуло восстание под Семипалатинском и мощной волной докатилось до нас"
Командование повстанцами взял на себя уроженец станицы Лебяжья штабс-капитан Д. Я. Шишкин, незадолго до того вернувшийся в родные места из Восточной Сибири.
Наспех организованные, не имевшие устойчивого управления и современных средств связи, вооруженные в основном вилами и пиками повстанческие полки и отряды первое время хорошо показали себя в боевой обстановке, сражаясь против регулярных советских войск, располагавших пулеметами и даже легкой артиллерией.
10 июля 1920 г. 1-й Крестьянский полк и два повстанческих эскадрона два часа удерживали деревню Канонерская Семипалатинского уезда, которую атаковал насчитывавший 600 сабель 76-й полк 13-й кавалерийской дивизии. Еще дольше - около 10 часов - длился 12 июля бой за село Больше-Владимировка между 1 и 12-м Крестьянским полками с одной стороны и сводным отрядом советских войск под командой комбрига К. И. Новика, насчитывавшим 503 штыка, 600 сабель и взвод артиллерии, с другой стороны. Причем нужно отметить, что пехоту отряда Новика составляли элитные советские части: 3-и курсы командного состава и партийные курсы Семипалатинского губвоенкомата. Потери сторон под Больше-Владимиркой составили 4 убитых и 31 раненый у красных, около 250 убитых, 300 пленных и много раненых у повстанцев.
Особенно упорный и ожесточенный характер носили бои 13 июля за Волчиху и 16 июля за Боровой Форпост, которые обороняли от совместно наступавших 226-го полка 26-й стрелковой дивизии и кавалерийского дивизиона 87-й бригады войск внутренней охраны 2-й Крестьянский, 5-й Волчихинский полки и отряд Плотникова в первом случае, 3-й Крестьянский полк и 11-й сводный отряд особого назначения - во втором. По свидетельству военкома 226-го полка Ершова, «повстанцы в д. Волчиха и д. Боровой Форпост дрались отчаянно».
Тем не менее они понесли огромные потери и были вынуждены оставить оба села. В бою под Волчихой, по разным сведениям, погибло от 600 до 1600 мятежников, около 300 человек было взято в плен и много ранено. У Борового Форпоста повстанцы потеряли около 200 человек убитыми и 25 пленными. Потери красных были минимальными: 4 убитых и 8 раненых у Волчихи, 7 раненых у Борового Форпоста. Можно утверждать, что эти бои были ничем иным, как санкционированным сверху массовым убийством. Особенно злобствовали бойцы кавалерийского дивизиона 87-й бригады под командой А. В. Френкеля. Тем самым повстанцам был преподан суровый урок, суть которого прекрасно передал в своей политической сводке военком 226-го полка Ершов: они «поняли, что с советвластью шутить нельзя». «После этого восстания, - заключал Ершов, - крестьянство ни на какую контрреволюционную удочку не пойдет».
Жестокими карательными мерами советские войска сломили народное сопротивление и восстание постепенно сошло на нет. Из сводки Алтайской губчека от 17 октября 1920 года: «Отсутствие восстаний и искоренение бандитизма объясняются запуганностью крестьянина донельзя, с одной стороны, а с другой - силой оружия совет[ских] войск».
В конце августа 1920 г. Шишкин вывел остатки повстанческой армии к поселку Катон-Карагай Бухтарминского края, откуда они ушли за границу.
Воззвание штаба Народной повстанческой армии к гражданам Змеиногорского уезда
[г. Змеиногорск]
9 августа 1920 г.
Невыносимый гнет коммунистической власти заставил нас взяться за оружие. Мы встали за то, чтобы освободить от насилия и крови, чтобы дать нашей несчастной России мир, порядок и выборную для народа власть. Все, кто понимает, к какой гибели, к какой нищете и голоду и бесправию ведет русский народ нерусская коммунистическая власть, должны идти с нами, мы хотим только порядка, справедливости и русской народной власти.
Чтобы каждый знал свое, знал, что его дом, его добро, его труд принадлежит только ему одному, чтобы каждый мог и имел право заниматься тем, к чему он годен и что он хочет, лишь бы это не было во вред народу. Когда будет сброшена коммуна, выборные от народа соберутся и сами определят, какой порядок, какая власть должна быть в России.
Мы боремся только против коммуны, за народные права, завоеванные революцией. Мы хотим права и настоящей гражданской свободы слова, собраний и выборов. Русские люди, давайте же кончим разрушать Россию и начнем строить, давайте заживем настоящей гражданской свободной жизнью без плоти и крови. У нас, взявшихся за дело свержения коммуны, нет оружия, но с нами весь народ, а где народ, там и победа. Идите же, граждане, к нам, освобождайте себя, спасайте Россию.
Штаб повстанческой армии
ГАНО. Ф.р. 1. Оп. 2а. Д. 8. Л. 87. Машинописный отпуск.
Главной причиной, вызвавшей мятеж 1920 г. в Степном Алтае, нужно считать непринятие значительной частью местного крестьянства коммунистического режима в принципе, а также ряда ключевых направлений политики РКП(б) в Сибири.
К началу второй декады июля 1920 г. Народная повстанческая армия Степного Алтая насчитывала 11 повстанческих полков и несколько отрядов.
Основываясь на допросах взятых в плен мятежников, штаб 26-й советской стрелковой дивизии определял численность каждого повстанческого полка в среднем в 1200 пехотинцев и 300 конных. Тем самым расчетная величина Народной повстанческой армии должна была равняться 18 тыс. человек.
В августе 1920 г. особоуполномоченный Алтайской губернской чрезвычайной «пятерки» по борьбе с дезертирством и бандитизмом А. В. Толоконников, работавший в Боровской и Покровской волостях, утверждал, что среди повстанцев были представители всех слоев населения, в том числе «люди беднее бедных». Во многих населенных пунктах (например, в поселках Лебяжий и Подпускной) после их освобождения красными от мятежников не осталось взрослых мужчин, кроме стариков, так как все они находились в рядах отступивших повстанцев. По свидетельству руководства политотдела 13-й кавалерийской дивизии, в некоторых деревнях повстанческого района насчитывалось до трех сотен человек, принимавших участие в мятеже.
Но особенно интересен вывод, к которому неожиданно для себя в середине октября 1920 г. пришла Семипалатинская губчека. Проведя тщательное изучение дел 300 взятых в плен повстанческих руководителей, она обнаружила, что, вопреки сложившемуся у ее сотрудников представлению, к числу кулаков - и то с большим трудом - можно было отнести только 15 - 20 из них. Все остальные плененные руководители мятежа оказались «твердыми» середняками и бедняками.
Что же касается политических целей, которые преследовали повстанцы Степного Алтая, то они достаточно полно были раскрыты в начале июля 1920 г. в воззвании Волчихинского районного штаба мятежников к населению. Вот его основной текст:
"Народ Сибири не выдержал гнета коммунистов. Он не хочет ничьей диктатуры. Народ не желает угнетаться одной кучкой захватчиков (узурпаторов) над всеми людьми. Коммунисты крепче царского самодержавия взяли власть в свои руки и заглушили свободное слово, жестоко отвергли неприкосновенность личности, свободу совести и свободу печати. Все это было только для коммунистов. Коммунисты не считались с голосом трудового народа, не считались с интересами его. Коммунисты, не сообразуясь с наличностью у крестьян хлеба и скота, сделали далеко не справедливую разверстку.
Сибирь не хочет заморить голодом родную ей Россию. Сибирь даст все, что может, для голодной России, а также для борьбы с русской и иностранной буржуазией. Сибирский народ говорит: «Нет места насилию и гнету». Он встал не против народной власти, а против насилия. Лозунг повстанцев: «Да здравствуют свобода, равенство, братство и любовь. Да здравствуют советы. Долой коммуну и нет места капиталу». Под этим лозунгом вспыхнуло восстание под Семипалатинском и мощной волной докатилось до нас"
Командование повстанцами взял на себя уроженец станицы Лебяжья штабс-капитан Д. Я. Шишкин, незадолго до того вернувшийся в родные места из Восточной Сибири.
Наспех организованные, не имевшие устойчивого управления и современных средств связи, вооруженные в основном вилами и пиками повстанческие полки и отряды первое время хорошо показали себя в боевой обстановке, сражаясь против регулярных советских войск, располагавших пулеметами и даже легкой артиллерией.
10 июля 1920 г. 1-й Крестьянский полк и два повстанческих эскадрона два часа удерживали деревню Канонерская Семипалатинского уезда, которую атаковал насчитывавший 600 сабель 76-й полк 13-й кавалерийской дивизии. Еще дольше - около 10 часов - длился 12 июля бой за село Больше-Владимировка между 1 и 12-м Крестьянским полками с одной стороны и сводным отрядом советских войск под командой комбрига К. И. Новика, насчитывавшим 503 штыка, 600 сабель и взвод артиллерии, с другой стороны. Причем нужно отметить, что пехоту отряда Новика составляли элитные советские части: 3-и курсы командного состава и партийные курсы Семипалатинского губвоенкомата. Потери сторон под Больше-Владимиркой составили 4 убитых и 31 раненый у красных, около 250 убитых, 300 пленных и много раненых у повстанцев.
Особенно упорный и ожесточенный характер носили бои 13 июля за Волчиху и 16 июля за Боровой Форпост, которые обороняли от совместно наступавших 226-го полка 26-й стрелковой дивизии и кавалерийского дивизиона 87-й бригады войск внутренней охраны 2-й Крестьянский, 5-й Волчихинский полки и отряд Плотникова в первом случае, 3-й Крестьянский полк и 11-й сводный отряд особого назначения - во втором. По свидетельству военкома 226-го полка Ершова, «повстанцы в д. Волчиха и д. Боровой Форпост дрались отчаянно».
Тем не менее они понесли огромные потери и были вынуждены оставить оба села. В бою под Волчихой, по разным сведениям, погибло от 600 до 1600 мятежников, около 300 человек было взято в плен и много ранено. У Борового Форпоста повстанцы потеряли около 200 человек убитыми и 25 пленными. Потери красных были минимальными: 4 убитых и 8 раненых у Волчихи, 7 раненых у Борового Форпоста. Можно утверждать, что эти бои были ничем иным, как санкционированным сверху массовым убийством. Особенно злобствовали бойцы кавалерийского дивизиона 87-й бригады под командой А. В. Френкеля. Тем самым повстанцам был преподан суровый урок, суть которого прекрасно передал в своей политической сводке военком 226-го полка Ершов: они «поняли, что с советвластью шутить нельзя». «После этого восстания, - заключал Ершов, - крестьянство ни на какую контрреволюционную удочку не пойдет».
Жестокими карательными мерами советские войска сломили народное сопротивление и восстание постепенно сошло на нет. Из сводки Алтайской губчека от 17 октября 1920 года: «Отсутствие восстаний и искоренение бандитизма объясняются запуганностью крестьянина донельзя, с одной стороны, а с другой - силой оружия совет[ских] войск».
В конце августа 1920 г. Шишкин вывел остатки повстанческой армии к поселку Катон-Карагай Бухтарминского края, откуда они ушли за границу.
Воззвание штаба Народной повстанческой армии к гражданам Змеиногорского уезда
[г. Змеиногорск]
9 августа 1920 г.
Невыносимый гнет коммунистической власти заставил нас взяться за оружие. Мы встали за то, чтобы освободить от насилия и крови, чтобы дать нашей несчастной России мир, порядок и выборную для народа власть. Все, кто понимает, к какой гибели, к какой нищете и голоду и бесправию ведет русский народ нерусская коммунистическая власть, должны идти с нами, мы хотим только порядка, справедливости и русской народной власти.
Чтобы каждый знал свое, знал, что его дом, его добро, его труд принадлежит только ему одному, чтобы каждый мог и имел право заниматься тем, к чему он годен и что он хочет, лишь бы это не было во вред народу. Когда будет сброшена коммуна, выборные от народа соберутся и сами определят, какой порядок, какая власть должна быть в России.
Мы боремся только против коммуны, за народные права, завоеванные революцией. Мы хотим права и настоящей гражданской свободы слова, собраний и выборов. Русские люди, давайте же кончим разрушать Россию и начнем строить, давайте заживем настоящей гражданской свободной жизнью без плоти и крови. У нас, взявшихся за дело свержения коммуны, нет оружия, но с нами весь народ, а где народ, там и победа. Идите же, граждане, к нам, освобождайте себя, спасайте Россию.
Штаб повстанческой армии
ГАНО. Ф.р. 1. Оп. 2а. Д. 8. Л. 87. Машинописный отпуск.