Атаман-печаль
Пожалуй, одно из самых моих любимых стихотворений Белой поэзии...
ПАМЯТИ АТАМАНА КАЛЕДИНА
Когда над Родиной сплетались
Измена, трусость и обман,
Твои слова в Москве раздались,
Родной наш Белый Атаман.
Чтоб уберечь Русь от падения,
Не допустить ее развал,
Живые силы к единению
На подвиг жертвенный ты звал.
Ты был один из самых славных
Сынов России скорбных лет.
По благородству нет вам равных
По доблести вам равных нет.
Порыв ваш долга крепче стали,
Был изумительный пример!
За вами шли и умирали
И гимназист и офицер.
Ты был из самых честных, смелых,
Прославивших наш темный век.
В скрижалях правды к слову «Белый
Припишется: «Сверхчеловек».
Сергей Ленский
Ниже публикуется биография генерала Каледина, написанная в наши дни.
Вы его ненавидели -
Вы, больного безумства больные сыны!
Он их знал, ваши замыслы, ваши планы
преступные.
Неподкупного воина, демагоги подкупные,
Привиденьем победы, как хмелем, пьяны-
Вы его ненавидели!
Картонажные чертики под рукой Сатаны,
Розенфельды, Крыленки, Нахамкесы,
Ленины,
В лужах крови, что вами старательно вспенены,
Он не видел бальзама для бедствий страны.
Имя этого генерала редко упоминается даже апологетами Белого движения - столь коротким и трагичным был период участия его в борьбе с большевиками.
Несмотря на это в советских энциклопедиях его имя неизменно сопровождаось эпитетом "заклятый враг советской власти".
Действительно, он был среди тех первых честных сынов Руси, кто сразу же после октябрьского переворота открыто выступил против большевиков. Величина и популярность его имени была такова, что большевики, после захвата власти переписывавшие историю и стремившиеся стереть из народной памяти все имена Белых вождей, его именем окрестили этот первый этап гражданской войны - так, борьба русских патриотов с интернациональной шайкой красных узурпаторов стала называться "Калединский мятеж".
Да, речь идёт о генерале Каледине, первом выборным атамане Войска Донского после того, как в 1709 году выборность была упразднена Петром I.
Но имя Каледина стало нарицательным за год до того, как на Дону Войсковой круг вручил ему булаву Атамана. Дело в том, что генерал Каледин был героем Луцкого прорыва - фронтовой наступательной операции Юго-Западного фронта Русской армии во время Великой войны, которая после большевистского переворота стала называться "брусиловский прорыв". Именно 8-я армия, которой командовал генерал Каледин, стала остриём меча, пробившим броню австрийской обороны. За первые две недели боёв калединцы наголову разгромили войска эрцгерцога Иосифа Фердинанда, захватив Луцк, Дубно и сорок пять тысяч пленных. Брешь во фронте, созданная армией Каледина, достигла 80 километров.
Так что прорыв вполне могли бы назвать Калединским.
«Каледин не посылал войска в бой, он сам водил их в сражения», - отзывались о генерале коллеги. Прорыву под Луцком было суждено стать поворотной точкой Первой мировой, обеспечившей победу в Великой войне, которой России, увы, оказалось не суждено воспользоваться.
Героя чествовали в тылу и на фронте. Но триумф продолжался недолго - на страну надвигался роковой семнадцатый…
Но начнём с биографии героя.
Алексей Максимович Каледин родился 12 октября 1861 года в хуторе Каледин станицы Усть-Хопёрской Усть-Медведицкого округа Всевеликого Войска Донского (сейчас - территория Серафимовичского района Волгоградской области). Его дед был участником Отечественной войны 1812 года, соратником легендарного атамана Матвея Платова. Отец - участник обороны Севастополя; в чине войскового старшины вышел в отставку. Будущий атаман продолжил военную династию. Получил классическое для донского офицера образование: Усть-Медведицкая классическая гимназия, Воронежская военная гимназия, 2-ое Военное Константиновское и Михайловское Артиллерийское училище, Академия Генерального штаба. С 18 лет А.М.Каледин на военной службе, начинал сотником Забайкальского 2 казачьего войска, в 38 лет - полковник, в 46 - генерал - майор. Служил на штабных должностях, был начальником Новочеркасского казачьего юнкерского училища в 1903 - 1906 годах, помощником начальника штаба Войска Донского в 1906 - 1910 годах. Ещё до начала 1-ой Мировой войны А.М.Каледин командовал бригадой, 12-ой кавдивизией, заслужил ордена Св. Анны 3-ей степени, Св. Станислава 2 -ой степени, Св. Владимира 3 - ей степени.
Во время Первой мировой войны как строевой командир отличался скрупулёзностью, хладнокровием и личной храбростью, что отмечали все его сослуживцы.
Был награждён Георгиевским оружием, орденом Георгия 4-й степени за бой на реке Гнилая Липа у деревни Руда 12 октября 1914, а также орденом Георгия 3-й степени за бой под Калушем 12 сентября 1915.
В февр. 1915 Каледин был тяжело ранен, но в авг. уже вернулся в строй и командовал 12-м армейским корпусом.
Высшим достижением его как военачальника считается Луцкий прорыв в мае 1916, когда армия генерала Каледина наголову разбила 4-ю австрийскую армию и в течение 9 дней продвинулась на 70 верст вперед.
В дальнейшем война велась по преимуществу в позиционных формах борьбы, и боевая активность армии Каледина, как и других полевых русских армий, затухала. Угасанию у командования и войск воли к победе способствовала кризисная обстановка в России, ставшая после февральской революции 1917 г. особо запутанной. Русская армия была вовлечена в "демократизацию", принявшую форму развала вооруженных сил. Каледин, как боевой командир, не мог смириться со своеволием солдатских комитетов, митинговщиной, неисполнением приказов. Он негативно отнёсся к февральской революции, считая революционеров "изменниками Родины", открыто выступал против "демократизации армии" и отказался выполнять распоряжения Временного правительства. Командующий фронтом Брусилов писал главковерху М.Алексееву: "Каледин потерял сердце и не понимает духа времени. Его необходимо убрать. Во всяком случае на моем фронте ему оставаться нельзя".
Не находилось заслуженному генералу места и на других фронтах. В апреле 1917 г. Алексеев определил его в члены Военного совета в Петрограде. Уязвленный Каледин вскоре отпросился "на покой" и уехал домой, на Дон. "Вся моя служба, - говорил он, - дает мне право, чтобы со мной не обращались как с затычкой различных дыр и положений, не осведомясь о моем взгляде".
В мае 1917 года Каледин проездом остановился в Новочеркасске и неожиданно для самого себя стал основным претендентом на должность атамана Всевеликого войска Донского. Главное достоинство Каледина заключалось не в орденах Святого Георгия и не в дипломе академии Генерального штаба. Его исключительная честность и патриотизм импонировали казачеству. После выступления генерала на кругу 18 июня, за него отдали свои голоса и фронтовики, и седые ветераны:
«Время слов прошло. Терпение народа истощается. Нужно делать великое дело спасения Родины. Сегодня, когда многие воинские части, покрывая себя позором, забыли про верность России, казачество не сойдет со своего пути служения отчизне, и будет бороться с изменой и предательством».
Надо отметить, что сам Каледин не стремился к власти и донцам пришлось долго уговаривать генерала принять атаманский пост. Приняв пернач атамана, как тяжелый крест, угрюмый Каледин говорил: "Я пришел на Дон с чистым именем воина, а уйду, быть может, с проклятиями".
Сохраняя лояльность по отношению к Временному правительству, но видя его слабость, Каледин начал проводить меры по восстановлению старинных форм управления Доном, отказывался от посылки казаков для усмирения мятежных войск и районов.
13 августа 1917 года в речи, произнесенной на Московском Государственном совещании, Каледин приветствовал решимость Временного Правительства освободиться от давления партийных и классовых организаций. На следующий день, выступая там же, потребовал «в целях доведения войны до победного конца поставить армию вне политики, запретить митинги и собрания в воинских частях, упразднить все Советы и комитеты выше полковых, а компетенцию оставшихся ограничить хозяйственными вопросами, дополнить декларацию прав солдата декларацией его обязанностей, решительными мерами поднять дисциплину на фронте и в тылу».
«Нужно делать великое дело спасения Родины!» - эти завершающие слова речи Каледина стали лейтмотивом не только ее, но и всей той борьбы, которую будут самоотверженно вести русские воины на протяжении пяти последующих лет.
1 сентября 1917 года военный министр А. И. Верховский приказал арестовать Каледина, однако, Войсковое правительство отказалось выполнить приказ, и 4 сентября А. Ф. Керенский его отменил при условии «ручательства» Войскового правительства за Каледина.
Войсковое правительство ответило, что поручительство принимает. "Т.к. Войсковое пр-во и Каледин никаких мятежных выступлений не предпринимали... требуем прекращения всяких провокац. выступлений".
6 сент. Каледин в докладе Большому Кругу выступил в защиту Корнилова, который в этот период вошёл в конфронтацию с Керенским, и твёрдой власти, заявив: "Страну может спасти от окончательной гибели только действительно твердая власть, находящаяся в опытных, умелых руках лиц, не связанных узко-партийными групповыми программами, свободных от необходимости после каждого шага оглядываться на всевозможные советы, комитеты, и отдающих себе отчет, что источником суверенной государственной власти является воля всего народа, а не отдельных партий и групп".
Приход к власти в Петрограде большевиков, свергнувших Временное правительство, Алексей Максимович оценил как государственный переворот.
25 октября (7 ноября) 1917 года Каледин выступил с обращением, в котором объявил захват власти большевиками преступным, и заявил, что впредь до восстановления законной власти в России Войсковое правительство принимает на себя всю полноту власти в Донской области.
26 октября (8 ноября) власть в Ростове и Таганроге захватили большевики. Каледину, по его словам, «было страшно пролить первую кровь», однако он всё-таки решил вступить в вооружённую борьбу.
2 ноября, ознакомившись с планами приехавшего ген. М.В. Алексеева, на его просьбу "дать приют русскому офицерству", ответил принципиальным сочувствием. Со всех концов бывшей империи в Новочеркасск бежали офицеры, формируя Добровольческую армию. Казаки, прежде единая сила, разделились на белых и красных. Сойдясь в братоубийственной войне, станичники насмерть бились друг с другом за идеалы, которых сами не понимали до конца.
Поскольку казаки поначалу не желали ввязываться в бои, генерал Каледин был вынужден обратиться за помощью к генералу Алексееву. После этого «Алексеевская организация» (с 27 декабря 1917 - Добровольческая армия) была легализована, а генерал Каледин вместе с генералами Алексеевым и Корниловым образовали триумвират, в котором Каледину принадлежала вся полнота власти в Донской области.
Каледин призывал донских казаков только к одному - к защите родных станиц от интернациональных отрядов под красными знаменами, которые массовыми расстрелами пытались закрепить власть победившего пролетариата. Он не хотел проливать кровь соотечественников, не собирался участвовать в гражданской войне, хотя и делал все, что в его силах для создания Добровольческой армии. Но, ему просто не оставили выбора. Ростов захватили отряды Военно-Революционного Комитета, и атаман был вынужден начать наводить порядок. Городские обыватели встретили его цветами и громом аплодисментов. Атаман мгновенно пресек их восторг: «Мне не нужно устраивать оваций! Я не герой, и мой приход - не праздник. Не счастливым победителем я вступил в ваш город. Была пролита кровь, и радоваться нечему. Я исполняю свой гражданский долг и овации мне не нужны!». В самых мрачных предчувствиях он вернулся в Новочеркасск.
Чуть ли не единственной военной силой Атамана оставался партизанский отряд, состоящий, преимущественно, из учащейся молодёжи и сформированный есаулом (вскоре полковником) Чернецовым. 21 января 1918 года Чернецов погиб.
Красные наседали на Новочеркасск.
28 января 1918 генерал Корнилов известил Каледина о решении отвести Добровольческую армию на Кубань, поскольку в условиях наступления красных и при отсутствии поддержки со стороны казачества ей грозит гибель.
На последний призыв атамана к защите донской земли от большевиков в январе 1918 года откликнулось всего 147 человек. И это после того, как Каледин, с болью в сердце приводил ужасающие факты моральной деградации большей части казачества: «Развал строевых частей достиг полного предела. В некоторых полках удостоверены факты продажи офицеров большевикам за денежное вознаграждение»,- говорил он.
Атаман предложил Войсковому кругу свою отставку. Круг ее не принял, но конкретной помощи Каледину не оказывал, обрекая его на судьбу заложника.
Уже после того, как красные банды наводнят Новочеркасск и каждый на собственной шкуре убедится, что "советская власть" на деле являет собой лишь насилие, террор и массовые безсудные казни, казачество поголовно возьмётся за оружие, но тогда, на заседании Круга в Атаманском дворце, дальше слов дело не пошло.
Слова о неминуемом крахе утонули в панической дискуссии.
- Господа, говорите короче! От болтовни погибла Россия! - пытался образумить генерал. Но его не услышали.
В последнем приказе по Войску, отданном в 11 часов 29 января 1918 года, Алексей Максимович дал шанс каждому самостоятельно выбрать свой путь: «Кто хочет, может присоединиться к Добровольческой армии, кто хочет, может перейти на положение обывателя и скрыться». В тот день Каледину казалось, что преграда к миру на Дону - это он сам. Фактически сложив с себя атаманские полномочия перед формальной передачей власти в Новочеркасске Городской Думе, Алексей Максимович словно очистился исповедью перед кончиной:
«Мое имя повторяется во всех концах страны и фронта, мое имя стало известным символом не только для Дона, но и для России, как выразителя некоторых идей. Может быть, мое имя навлекает на родной Дон лишнее подозрение? Я долго и мучительно думал об этом и полагаю, что мне нужно уйти. Ведь не может быть речи о личности, когда решается судьба края».
В этот же день Алексей Максимович застрелился.
Так ушел из жизни бывший командующий 8-й армией, герой "Луцкого прорыва", Атаман Всевеликого Войска Донского. Смерть Каледина стала упреком и толчком для казачества в его взаимоотношениях с большевиками. "Круг спасения Дона", новый атаман П.Краснов поднимут знамя борьбы, оставленное Калединым, и Дон вновь станет участником великой битвы за Россию.
Генерал Алексей Максимович Каледин был одним из символов русской Вандеи, человеком, который, ценой собственной жизни вдохновил казачество на борьбу с большевизмом. Как писал уже в эмиграции один из его офицеров, лучшей памятью казачьему атаману стали не камень или бронза, а лихие рейды конных полков Добровольческой армии, носивших его имя. В марте 1918 года в 1-м Донском округе был сформирован «Партизанский отряд имени Атамана Каледина», преобразованный впоследствии в конный полк, которому было присвоено вечное шефство Каледина.«Калединцы» с честью пронесли в многочисленных боях свое черное знамя с серебренной адамовой головой - древний символ смерти и воскрешения. Старые сослуживцы генерала по 12-й кавалерийской дивизии, собравшиеся на Дону и в начале 1919 года сформировавшие Сводный кавалерийский полк, также назвали его именем своего любимого начальника, а на острие наступления Донской Армии сражался легкий бронепоезд «Атаман Каледин»... Генерал Поляков привел в своих воспоминаниях однажды услышанный им разговор казаков: «Не дожил Алексей Максимович, сами его загубили и вот теперь должны будем искупить наш грех». Его офицеры хотели даже поставить Каледину памятник в Новочеркасске, но не успели.
Пётр Николаевич Краснов в одной из речей о Каледине сказал: "...Гулким эхом раздался по Донской земле калединский выстрел и пробудил совесть казачью".
И верно - освободив территорию Войска Донского от красных под руководством Атамана Краснова, казачество всегда оставалось в авангарде борьбы с большевизмом.
ПАМЯТИ АТАМАНА КАЛЕДИНА
Когда над Родиной сплетались
Измена, трусость и обман,
Твои слова в Москве раздались,
Родной наш Белый Атаман.
Чтоб уберечь Русь от падения,
Не допустить ее развал,
Живые силы к единению
На подвиг жертвенный ты звал.
Ты был один из самых славных
Сынов России скорбных лет.
По благородству нет вам равных
По доблести вам равных нет.
Порыв ваш долга крепче стали,
Был изумительный пример!
За вами шли и умирали
И гимназист и офицер.
Ты был из самых честных, смелых,
Прославивших наш темный век.
В скрижалях правды к слову «Белый
Припишется: «Сверхчеловек».
Сергей Ленский
Ниже публикуется биография генерала Каледина, написанная в наши дни.
Вы его ненавидели -
Вы, больного безумства больные сыны!
Он их знал, ваши замыслы, ваши планы
преступные.
Неподкупного воина, демагоги подкупные,
Привиденьем победы, как хмелем, пьяны-
Вы его ненавидели!
Картонажные чертики под рукой Сатаны,
Розенфельды, Крыленки, Нахамкесы,
Ленины,
В лужах крови, что вами старательно вспенены,
Он не видел бальзама для бедствий страны.
Имя этого генерала редко упоминается даже апологетами Белого движения - столь коротким и трагичным был период участия его в борьбе с большевиками.
Несмотря на это в советских энциклопедиях его имя неизменно сопровождаось эпитетом "заклятый враг советской власти".
Действительно, он был среди тех первых честных сынов Руси, кто сразу же после октябрьского переворота открыто выступил против большевиков. Величина и популярность его имени была такова, что большевики, после захвата власти переписывавшие историю и стремившиеся стереть из народной памяти все имена Белых вождей, его именем окрестили этот первый этап гражданской войны - так, борьба русских патриотов с интернациональной шайкой красных узурпаторов стала называться "Калединский мятеж".
Да, речь идёт о генерале Каледине, первом выборным атамане Войска Донского после того, как в 1709 году выборность была упразднена Петром I.
Но имя Каледина стало нарицательным за год до того, как на Дону Войсковой круг вручил ему булаву Атамана. Дело в том, что генерал Каледин был героем Луцкого прорыва - фронтовой наступательной операции Юго-Западного фронта Русской армии во время Великой войны, которая после большевистского переворота стала называться "брусиловский прорыв". Именно 8-я армия, которой командовал генерал Каледин, стала остриём меча, пробившим броню австрийской обороны. За первые две недели боёв калединцы наголову разгромили войска эрцгерцога Иосифа Фердинанда, захватив Луцк, Дубно и сорок пять тысяч пленных. Брешь во фронте, созданная армией Каледина, достигла 80 километров.
Так что прорыв вполне могли бы назвать Калединским.
«Каледин не посылал войска в бой, он сам водил их в сражения», - отзывались о генерале коллеги. Прорыву под Луцком было суждено стать поворотной точкой Первой мировой, обеспечившей победу в Великой войне, которой России, увы, оказалось не суждено воспользоваться.
Героя чествовали в тылу и на фронте. Но триумф продолжался недолго - на страну надвигался роковой семнадцатый…
Но начнём с биографии героя.
Алексей Максимович Каледин родился 12 октября 1861 года в хуторе Каледин станицы Усть-Хопёрской Усть-Медведицкого округа Всевеликого Войска Донского (сейчас - территория Серафимовичского района Волгоградской области). Его дед был участником Отечественной войны 1812 года, соратником легендарного атамана Матвея Платова. Отец - участник обороны Севастополя; в чине войскового старшины вышел в отставку. Будущий атаман продолжил военную династию. Получил классическое для донского офицера образование: Усть-Медведицкая классическая гимназия, Воронежская военная гимназия, 2-ое Военное Константиновское и Михайловское Артиллерийское училище, Академия Генерального штаба. С 18 лет А.М.Каледин на военной службе, начинал сотником Забайкальского 2 казачьего войска, в 38 лет - полковник, в 46 - генерал - майор. Служил на штабных должностях, был начальником Новочеркасского казачьего юнкерского училища в 1903 - 1906 годах, помощником начальника штаба Войска Донского в 1906 - 1910 годах. Ещё до начала 1-ой Мировой войны А.М.Каледин командовал бригадой, 12-ой кавдивизией, заслужил ордена Св. Анны 3-ей степени, Св. Станислава 2 -ой степени, Св. Владимира 3 - ей степени.
Во время Первой мировой войны как строевой командир отличался скрупулёзностью, хладнокровием и личной храбростью, что отмечали все его сослуживцы.
Был награждён Георгиевским оружием, орденом Георгия 4-й степени за бой на реке Гнилая Липа у деревни Руда 12 октября 1914, а также орденом Георгия 3-й степени за бой под Калушем 12 сентября 1915.
В февр. 1915 Каледин был тяжело ранен, но в авг. уже вернулся в строй и командовал 12-м армейским корпусом.
Высшим достижением его как военачальника считается Луцкий прорыв в мае 1916, когда армия генерала Каледина наголову разбила 4-ю австрийскую армию и в течение 9 дней продвинулась на 70 верст вперед.
В дальнейшем война велась по преимуществу в позиционных формах борьбы, и боевая активность армии Каледина, как и других полевых русских армий, затухала. Угасанию у командования и войск воли к победе способствовала кризисная обстановка в России, ставшая после февральской революции 1917 г. особо запутанной. Русская армия была вовлечена в "демократизацию", принявшую форму развала вооруженных сил. Каледин, как боевой командир, не мог смириться со своеволием солдатских комитетов, митинговщиной, неисполнением приказов. Он негативно отнёсся к февральской революции, считая революционеров "изменниками Родины", открыто выступал против "демократизации армии" и отказался выполнять распоряжения Временного правительства. Командующий фронтом Брусилов писал главковерху М.Алексееву: "Каледин потерял сердце и не понимает духа времени. Его необходимо убрать. Во всяком случае на моем фронте ему оставаться нельзя".
Не находилось заслуженному генералу места и на других фронтах. В апреле 1917 г. Алексеев определил его в члены Военного совета в Петрограде. Уязвленный Каледин вскоре отпросился "на покой" и уехал домой, на Дон. "Вся моя служба, - говорил он, - дает мне право, чтобы со мной не обращались как с затычкой различных дыр и положений, не осведомясь о моем взгляде".
В мае 1917 года Каледин проездом остановился в Новочеркасске и неожиданно для самого себя стал основным претендентом на должность атамана Всевеликого войска Донского. Главное достоинство Каледина заключалось не в орденах Святого Георгия и не в дипломе академии Генерального штаба. Его исключительная честность и патриотизм импонировали казачеству. После выступления генерала на кругу 18 июня, за него отдали свои голоса и фронтовики, и седые ветераны:
«Время слов прошло. Терпение народа истощается. Нужно делать великое дело спасения Родины. Сегодня, когда многие воинские части, покрывая себя позором, забыли про верность России, казачество не сойдет со своего пути служения отчизне, и будет бороться с изменой и предательством».
Надо отметить, что сам Каледин не стремился к власти и донцам пришлось долго уговаривать генерала принять атаманский пост. Приняв пернач атамана, как тяжелый крест, угрюмый Каледин говорил: "Я пришел на Дон с чистым именем воина, а уйду, быть может, с проклятиями".
Сохраняя лояльность по отношению к Временному правительству, но видя его слабость, Каледин начал проводить меры по восстановлению старинных форм управления Доном, отказывался от посылки казаков для усмирения мятежных войск и районов.
13 августа 1917 года в речи, произнесенной на Московском Государственном совещании, Каледин приветствовал решимость Временного Правительства освободиться от давления партийных и классовых организаций. На следующий день, выступая там же, потребовал «в целях доведения войны до победного конца поставить армию вне политики, запретить митинги и собрания в воинских частях, упразднить все Советы и комитеты выше полковых, а компетенцию оставшихся ограничить хозяйственными вопросами, дополнить декларацию прав солдата декларацией его обязанностей, решительными мерами поднять дисциплину на фронте и в тылу».
«Нужно делать великое дело спасения Родины!» - эти завершающие слова речи Каледина стали лейтмотивом не только ее, но и всей той борьбы, которую будут самоотверженно вести русские воины на протяжении пяти последующих лет.
1 сентября 1917 года военный министр А. И. Верховский приказал арестовать Каледина, однако, Войсковое правительство отказалось выполнить приказ, и 4 сентября А. Ф. Керенский его отменил при условии «ручательства» Войскового правительства за Каледина.
Войсковое правительство ответило, что поручительство принимает. "Т.к. Войсковое пр-во и Каледин никаких мятежных выступлений не предпринимали... требуем прекращения всяких провокац. выступлений".
6 сент. Каледин в докладе Большому Кругу выступил в защиту Корнилова, который в этот период вошёл в конфронтацию с Керенским, и твёрдой власти, заявив: "Страну может спасти от окончательной гибели только действительно твердая власть, находящаяся в опытных, умелых руках лиц, не связанных узко-партийными групповыми программами, свободных от необходимости после каждого шага оглядываться на всевозможные советы, комитеты, и отдающих себе отчет, что источником суверенной государственной власти является воля всего народа, а не отдельных партий и групп".
Приход к власти в Петрограде большевиков, свергнувших Временное правительство, Алексей Максимович оценил как государственный переворот.
25 октября (7 ноября) 1917 года Каледин выступил с обращением, в котором объявил захват власти большевиками преступным, и заявил, что впредь до восстановления законной власти в России Войсковое правительство принимает на себя всю полноту власти в Донской области.
26 октября (8 ноября) власть в Ростове и Таганроге захватили большевики. Каледину, по его словам, «было страшно пролить первую кровь», однако он всё-таки решил вступить в вооружённую борьбу.
2 ноября, ознакомившись с планами приехавшего ген. М.В. Алексеева, на его просьбу "дать приют русскому офицерству", ответил принципиальным сочувствием. Со всех концов бывшей империи в Новочеркасск бежали офицеры, формируя Добровольческую армию. Казаки, прежде единая сила, разделились на белых и красных. Сойдясь в братоубийственной войне, станичники насмерть бились друг с другом за идеалы, которых сами не понимали до конца.
Поскольку казаки поначалу не желали ввязываться в бои, генерал Каледин был вынужден обратиться за помощью к генералу Алексееву. После этого «Алексеевская организация» (с 27 декабря 1917 - Добровольческая армия) была легализована, а генерал Каледин вместе с генералами Алексеевым и Корниловым образовали триумвират, в котором Каледину принадлежала вся полнота власти в Донской области.
Каледин призывал донских казаков только к одному - к защите родных станиц от интернациональных отрядов под красными знаменами, которые массовыми расстрелами пытались закрепить власть победившего пролетариата. Он не хотел проливать кровь соотечественников, не собирался участвовать в гражданской войне, хотя и делал все, что в его силах для создания Добровольческой армии. Но, ему просто не оставили выбора. Ростов захватили отряды Военно-Революционного Комитета, и атаман был вынужден начать наводить порядок. Городские обыватели встретили его цветами и громом аплодисментов. Атаман мгновенно пресек их восторг: «Мне не нужно устраивать оваций! Я не герой, и мой приход - не праздник. Не счастливым победителем я вступил в ваш город. Была пролита кровь, и радоваться нечему. Я исполняю свой гражданский долг и овации мне не нужны!». В самых мрачных предчувствиях он вернулся в Новочеркасск.
Чуть ли не единственной военной силой Атамана оставался партизанский отряд, состоящий, преимущественно, из учащейся молодёжи и сформированный есаулом (вскоре полковником) Чернецовым. 21 января 1918 года Чернецов погиб.
Красные наседали на Новочеркасск.
28 января 1918 генерал Корнилов известил Каледина о решении отвести Добровольческую армию на Кубань, поскольку в условиях наступления красных и при отсутствии поддержки со стороны казачества ей грозит гибель.
На последний призыв атамана к защите донской земли от большевиков в январе 1918 года откликнулось всего 147 человек. И это после того, как Каледин, с болью в сердце приводил ужасающие факты моральной деградации большей части казачества: «Развал строевых частей достиг полного предела. В некоторых полках удостоверены факты продажи офицеров большевикам за денежное вознаграждение»,- говорил он.
Атаман предложил Войсковому кругу свою отставку. Круг ее не принял, но конкретной помощи Каледину не оказывал, обрекая его на судьбу заложника.
Уже после того, как красные банды наводнят Новочеркасск и каждый на собственной шкуре убедится, что "советская власть" на деле являет собой лишь насилие, террор и массовые безсудные казни, казачество поголовно возьмётся за оружие, но тогда, на заседании Круга в Атаманском дворце, дальше слов дело не пошло.
Слова о неминуемом крахе утонули в панической дискуссии.
- Господа, говорите короче! От болтовни погибла Россия! - пытался образумить генерал. Но его не услышали.
В последнем приказе по Войску, отданном в 11 часов 29 января 1918 года, Алексей Максимович дал шанс каждому самостоятельно выбрать свой путь: «Кто хочет, может присоединиться к Добровольческой армии, кто хочет, может перейти на положение обывателя и скрыться». В тот день Каледину казалось, что преграда к миру на Дону - это он сам. Фактически сложив с себя атаманские полномочия перед формальной передачей власти в Новочеркасске Городской Думе, Алексей Максимович словно очистился исповедью перед кончиной:
«Мое имя повторяется во всех концах страны и фронта, мое имя стало известным символом не только для Дона, но и для России, как выразителя некоторых идей. Может быть, мое имя навлекает на родной Дон лишнее подозрение? Я долго и мучительно думал об этом и полагаю, что мне нужно уйти. Ведь не может быть речи о личности, когда решается судьба края».
В этот же день Алексей Максимович застрелился.
Так ушел из жизни бывший командующий 8-й армией, герой "Луцкого прорыва", Атаман Всевеликого Войска Донского. Смерть Каледина стала упреком и толчком для казачества в его взаимоотношениях с большевиками. "Круг спасения Дона", новый атаман П.Краснов поднимут знамя борьбы, оставленное Калединым, и Дон вновь станет участником великой битвы за Россию.
Генерал Алексей Максимович Каледин был одним из символов русской Вандеи, человеком, который, ценой собственной жизни вдохновил казачество на борьбу с большевизмом. Как писал уже в эмиграции один из его офицеров, лучшей памятью казачьему атаману стали не камень или бронза, а лихие рейды конных полков Добровольческой армии, носивших его имя. В марте 1918 года в 1-м Донском округе был сформирован «Партизанский отряд имени Атамана Каледина», преобразованный впоследствии в конный полк, которому было присвоено вечное шефство Каледина.«Калединцы» с честью пронесли в многочисленных боях свое черное знамя с серебренной адамовой головой - древний символ смерти и воскрешения. Старые сослуживцы генерала по 12-й кавалерийской дивизии, собравшиеся на Дону и в начале 1919 года сформировавшие Сводный кавалерийский полк, также назвали его именем своего любимого начальника, а на острие наступления Донской Армии сражался легкий бронепоезд «Атаман Каледин»... Генерал Поляков привел в своих воспоминаниях однажды услышанный им разговор казаков: «Не дожил Алексей Максимович, сами его загубили и вот теперь должны будем искупить наш грех». Его офицеры хотели даже поставить Каледину памятник в Новочеркасске, но не успели.
Пётр Николаевич Краснов в одной из речей о Каледине сказал: "...Гулким эхом раздался по Донской земле калединский выстрел и пробудил совесть казачью".
И верно - освободив территорию Войска Донского от красных под руководством Атамана Краснова, казачество всегда оставалось в авангарде борьбы с большевизмом.