О судьбе Нижегородской дивизии РККА или как Нижегородцы от комиссаров к белым перешли
Осенью 1918 года на южном фронте шли напряженные бои. Донская армия пыталась обеспечить границы Донской области, захватив ряд городов Воронежской и Саратовской губерний, в том числе Царицын, защищавшийся 10-й красной армией. 8-я и 9-я красные армии действовали на территории упомянутых губерний также против донских частей. Бои носили крайне ожесточенный характер. При этом советские соединения страдали грехами «партизанщины», по определению большевицкого руководства. Даже боеспособные и хорошо сражавшиеся части с политической и дисциплинарной точек зрения смотрелись неприглядно: нелюбовь к коммунистам, юдофобия, неисполнение боевых приказов, политическая ориентация «по командиру» были широко распространены. В приказе РВСР от 28 ноября 1918 г. приводился обобщающий пример состояния дел в войсках Южного фронта: одно из оперативных донесений сообщало, что целый полк пропал без вести, и это событие не воспринималось как нечто из ряда вон выходящее.
В ноябрьских боях с красной стороны приняла участие 11-я Нижегородская пехотная дивизия. Судьба дивизии показательна.
По состоянию на 15 сентября 1918 г. в Ярославском ВО формировались Первая и Вторая Нижегородские дивизии. Вторая к этому моменту еще не приступила к формированию и в дальнейшем неизвестна. Первой же предстояло получить 11-й номер. К указанному числу в ней состояло: 2177 человек в пехоте, 72 человека в кавалерии, 2138 в «других войсках». У них было 1840 винтовок, 176 лошадей, 48 орудий, 44 пулемета. Документ указывает также 96 самолетов, что можно счесть «складской» величиной или недоразумением.
Таким образом, за два месяца до боев дивизия имела уже несколько тысяч человек, но была далека от состояния боеготовности.
Формирование проходило в крайне не благоприятной обстановке. Летом - осенью 1918 г. в нижегородской деревне откровенно ждали чехословаков, во многих местах отказывались создавать совдепы и тем более волвоенкоматы. Добровольцев в Красную армию могли лишить земельного надела. Деревня летом 1918 г. жила «на старый Николаевский лад» со старостами и десятскими вместо советов и милиции. С первыми успехами КомУча оживилось антибольшевицкое подполье, в июле прошли восстания и выступления крестьян в Васильсурском, Семеновском, Лукояновском уездах. Всего за 1918 г. в губернии зафиксировано 128 выступлений. В августе, после падения красной Казани, к губернии подошел фронт. К местным коммунистам дважды обращался Ленин с призывом предупредить зреющее восстание. 10 августа был создан губернский ВРК, проведены аресты, взяты заложники . Тогда же были объявлены первые мобилизации рабочих, крестьян и коммунистов. В Арзамасском уезде к мобилизации августа 1918 г. население отнеслось враждебно, в глухом Ветлужском уезде вспыхнуло обширное восстание, и на сочувствие населения «рассчитывать не приходилось», на противодействие населения жаловался и Княгининский уездный военкомат. «Революционную» работу в губернии весьма оживили многофункциональные боевые отряды коммунаров, занимавшиеся насаждением советских организационных форм (создание лояльных советов, комбедов, взыскание «контрибуций» и т.п.). Москвич-доброволец, посланный в качестве волвоенкома в Васильсурский уезд, в сентябре 1918 г. рисовал картину крайне неприязненного отношения «кулаков» (по смыслу - большей части деревни) к пришельцу в Татаро-Маклаковской волости. Большинство крестьян ждало чехословаков. Попытка организовать комбед и начать набор новобранцев провалилась. Дело сдвинулось только после того, как автор привел из Васильсурска отряд с орудием. Такое положение вещей было обычным.
Сформированной в этих обстоятельствах дивизии выпало отправляться на юг.
Первоначально в боях в середине ноября 11-я Нижегородская дивизия действовала с красной стороны. Скорее всего, это были первые прибывшие части. Однако главное событие произошло позднее, через несколько дней после начала советского контрнаступления. Наиболее четко о действии нижегородцев написал Н.А. Нефедов: «26 ноября части Особой ударной группы пошли в наступление. В авангарде шли 8-ой, 9-ый и Саратовский особого назначения латышские полки. После горячего штыкового боя стрелки 9-го Латышского полка заняли укрепленную станцию Алексиково; а Латышский полк особого назначения, 125-ый пехотный полк Попова и латышская кавалерия прорвали брешь в обороне белых на берегу реки Хопра. В прорыв устремились красноармейские полки. Но неожиданно как для красного, так и для белого командования советская 11-ая Нижне-Новгородская стрелковая дивизия, перебив своих комиссаров, перешла на сторону белых и обнажила правый фланг наступающей советской Особой ударной группы. Используя создавшееся положение, генерал Коновалов с двумя казачьими полками на рысях обошел фланг, окружил Алексиково и ударил 8-му и 9-му лат. стрл. полкам в тыл, нанося латышам большие потери. Брошенные Штейном в контратаку находящийся в резерве Витебский латышский кавалерийский полк, Пензенский латышский эскадрон и Борисоглебский советский полк задержали на время атакующие казачьи полки и спасли 3-ю латышскую бригаду от полного уничтожения, но Витебский латышский полк потерял при этом добрую половину своих бойцов и командиров».
После перехода к белым часть Нижегородцев была распущена по домам, часть влилась в различные соединения белой армии.
О судьбе Нижегородской дивизии РККА // Гражданская война в России (1917 - 1922): взгляды и оценки через 90 лет. Доклады Академии военных наук. №5(29). Саратов, 2008. С.89-94.
А.В. Посадский, д.и.н., доцент, профессор
кафедры истории российского государственности
и права Поволжской академии государственной
службы им. П.А. Столыпина