2011: земная одиссея (1)
Я не знаю, как рассказывать про “Древо жизни”, Это все равно, что пытаться описать тройную радугу на фоне золотого неба, которую однажды видел во сне.
Каким-то образом Малик заставляет зрителя на два с половиной часа прилипнуть к экрану, на котором практически ничего не происходит. Если что-то происходит, то это случается за кадром, и потом упоминается в разговоре. Разговоры короткие.
Каким-то образом Малик заставляет зрителя почувствовать, что все в мире одинаково важно: Шон Пенн с фирменными морщинами на лбу, уничтоженные метеоритом 65 миллионов лет назад гигантские древние ящеры, космические туманности, белые облака, младенцы, облезлая кошка, маленькая современная ящерка, живые клетки.
Каким-то образом Малик заставляет все, что попадает в кадр - Шона Пенна, морщины, метеорит, древних ящеров, космические туманности, белые облака, младенцев, облезлую кошку, современную ящерку, живые клетки - делать именно то, что нужно. Каким-то образом ему удается идеально показать на экране именно то, что он собирался показать - поэтому смотреть “Древо жизни” исключительно просто - по крайней мере, для тех, кто не ошибся залом.
Это фильм на всю жизнь. Это эпос, в котором герои переговариваются фразами глобального значения: “Ты не скажешь папе?” и “Быстро выйди из-за стола”. Это блокбастер, в котором одна главная звезда старается проводить в кадре как можно меньше времени (о герое Бреда Питта красноречивее всего рассказывают те кадры, в которых его нет дома), а другая предпочитает вообще не показываться (Шон Пенн появляется на экране минут на десять, и произносит ровно три фразы).
Можно понимать этот фильм, как ответ на самые главные незаданные вопросы. Можно - как антитезу “Космической одиссеи”. Или как поиски Бога. Или как-нибудь еще. Все это одинаково важно.
На свете вообще, по идее, очень много важных вещей.
Но только в детстве мир огромен, и только в детстве он вмещает сразу все важные и нужные вещи - и родителей, и лужайку, и братьев, и дворы, и лес, и белые облака, и пианино, и облезлую кошку, и маленькую ящерку.
А потом мир стремительно съеживается до микроскопических размеров, и мы остаемся один на один с чем-то нестерпимо неважным и ненужным. С геополитикой, к примеру. Или с глобальной экономикой. И с малознакомыми и незнакомыми людьми - в офисе, дома.