Кружева любви
Кино «Лавлейс» с Амандой Сифрид оказалось неожиданно хорошо сделанным и работающим фильмом - внутри той системы ограничений, которую установили для себя сорежиссеры Роб Эпштейн и Джеффри Фридман.
Самое интересное в фильме - это не биография Линды, притом слегка рафинированная (глупо бы было ожидать, что у человека, на котором мафия сорок лет назад заработала или отмыла более полумиллиарда долларов, будет одна непротиворечивая версия биографии), а сама структура истории. Вы уже, конечно, читали критиков, которые описывают «Лавлейс» как этакий «Расемон», или даже, скорее, «Гамбит», состоящий из двух версий событий - ложной и истинной. На самом деле все гораздо интереснее - до середины вы смотрите 45-минутку о блистательной карьере Линды Лавлейс в 1972 году, а потом как бы включается раздел «Дополнительные материалы», и вы смотрите еще 45 минут вырезанных сцен, которые, собственно, и расставляют все по местам.
Авторам удалось уложиться в сравнительно скромный бюджет при целой толпе хороших актеров - Шарон Стоун и Роберт Патрик в ролях родителей Линды (оба замечательные, но в устрашающем возрастном гриме, особенно под конец), Питер Сарсгаард в роли ее мужа, Хэнк Азария в роли режиссера, а также куча интересных людей в эпизодах, включая Эрика Робертса (правда, я его так и не увидел), Джеймса Франко, Уэса Бентли, и, конечно, Хлои Севиньи. Очевидный плюс - в том, что несмотря на специфику рассказанной истории и ряд откровенных сцен, Сифрид не делает в фильме ничего унизительного для нее, как для актрисы, и не портит, таким образом, свои имидж и карьеру.
Не столь очевидный минус следует из авторской системы ограничений - рассказывая о Линде Лавлейс, как об отдельно взятой измученной и униженной женщине, авторы не то чтобы скрывают исторический контекст, но пренебрегают им, как несущественным. Например, в фильме появляется Гарри Римс, смешной человечек с тараканьими усами, но ни слова не сказано о том, что этот бывший осветитель, попавший не туда и не вовремя, стал первым американским киноактером, посаженным в тюрьму просто за участие в фильме - причем спустя год после отставки Никсона. На несколько секунд на экране появляется и Никсон (в телевизоре), но рупором пуританского осуждения для героини становятся не телевизор, не газеты, не общественность и не судьи, а исключительно ее родители.
И вроде бы, заявляя фильм про Линду Лавлейс, авторы действительно имели полное право рассказывать именно про Линду Лавлейс, а не про ее эпоху, и именно с точки зрения Линды Лавлейс, а не ее коллег по «Глубокой глотке», или журналистов, или политиков. Но это нам сейчас, через сорок лет после описанных событий, так кажется. А если честно, то в переводе на современные реалии - это, как если бы, делая кино про Толоконникову, рассказали исключительно про ее отношения с Верзиловым, и невзначай забыли про суд, два года колонии и прочие обстоятельства места, времени и действия.
Самое интересное в фильме - это не биография Линды, притом слегка рафинированная (глупо бы было ожидать, что у человека, на котором мафия сорок лет назад заработала или отмыла более полумиллиарда долларов, будет одна непротиворечивая версия биографии), а сама структура истории. Вы уже, конечно, читали критиков, которые описывают «Лавлейс» как этакий «Расемон», или даже, скорее, «Гамбит», состоящий из двух версий событий - ложной и истинной. На самом деле все гораздо интереснее - до середины вы смотрите 45-минутку о блистательной карьере Линды Лавлейс в 1972 году, а потом как бы включается раздел «Дополнительные материалы», и вы смотрите еще 45 минут вырезанных сцен, которые, собственно, и расставляют все по местам.
Авторам удалось уложиться в сравнительно скромный бюджет при целой толпе хороших актеров - Шарон Стоун и Роберт Патрик в ролях родителей Линды (оба замечательные, но в устрашающем возрастном гриме, особенно под конец), Питер Сарсгаард в роли ее мужа, Хэнк Азария в роли режиссера, а также куча интересных людей в эпизодах, включая Эрика Робертса (правда, я его так и не увидел), Джеймса Франко, Уэса Бентли, и, конечно, Хлои Севиньи. Очевидный плюс - в том, что несмотря на специфику рассказанной истории и ряд откровенных сцен, Сифрид не делает в фильме ничего унизительного для нее, как для актрисы, и не портит, таким образом, свои имидж и карьеру.
Не столь очевидный минус следует из авторской системы ограничений - рассказывая о Линде Лавлейс, как об отдельно взятой измученной и униженной женщине, авторы не то чтобы скрывают исторический контекст, но пренебрегают им, как несущественным. Например, в фильме появляется Гарри Римс, смешной человечек с тараканьими усами, но ни слова не сказано о том, что этот бывший осветитель, попавший не туда и не вовремя, стал первым американским киноактером, посаженным в тюрьму просто за участие в фильме - причем спустя год после отставки Никсона. На несколько секунд на экране появляется и Никсон (в телевизоре), но рупором пуританского осуждения для героини становятся не телевизор, не газеты, не общественность и не судьи, а исключительно ее родители.
И вроде бы, заявляя фильм про Линду Лавлейс, авторы действительно имели полное право рассказывать именно про Линду Лавлейс, а не про ее эпоху, и именно с точки зрения Линды Лавлейс, а не ее коллег по «Глубокой глотке», или журналистов, или политиков. Но это нам сейчас, через сорок лет после описанных событий, так кажется. А если честно, то в переводе на современные реалии - это, как если бы, делая кино про Толоконникову, рассказали исключительно про ее отношения с Верзиловым, и невзначай забыли про суд, два года колонии и прочие обстоятельства места, времени и действия.