Железные люди
“Железная леди” и “Дж. Эдгар”, снятые в разных странах разными режиссерами про разных людей, удивительным образом рифмуются.
Оба фильма посвящены, пожалуй, самым цельным, консервативным и последовательным антилибералам двадцатого века. Оба прототипа стали своебразными пугалами для одних и иконами для других, оба жертвовали все силы ради высшего блага своих наций - в том виде, в котором они понимали это благо. Представители разных поколений, они, тем не менее, заметно пересеклись во времени - в 60-е, когда на американцев наводило ужас самое “милое” детище Гувера, контрразведывательная программа ФБР, активно практиковавшая шантаж, провокации и подлог, оппозиционерка Тэтчер вовсю билась в британском парламенте против правящих лейбористов. В начале 70-х, в последние годы жизни директора Бюро, министр просвещения Тэтчер уже успела прослыть похитительницей молока у младших школьников.
Обе картины - про старость и одиночество, поэтому героев для контраста поначалу довольно активно показывают молодыми и в окружении любящих людей. Некоторые диалоги настолько похожи, что если взять реплики из “Железной леди” и ответы из “Дж. Эдгара”, ничего не изменится. “Я не стану домохозяйкой! - Я не стал бы и говорить о других условиях”. Кто сказал: “Мы старались что-то сделать, теперь стараются кем-то быть”, - Тэтчер или Гувер? Да какая разница.
Оба режиссера не ставят героям оценок, оценки остаются на усмотрение зрителя. Обоих режиссеров больше интересует погружение героев в старость (что естественно для Клинта Иствуда, а для Филлиды Ллойд - не очень) и в собственный внутренний мир. Героиня Мерил Стрип вспоминает прошлое на пару с галлюцинацией покойного супруга, с которой одновременно борется. Карьера героя Леонардо ДиКаприо, рассказанная им самим и показанная зрителю, в какой-то момент оказывается не то чтобы совсем выдумана, но в существенной степени “драматизирована” - в запасе у Иствуда остается разоблачение на манер анекдотов про Сталина, в которых вождь комментирует экранизации своей жизни сентенциями “Не так все было!” и “Разве я такой красивый и такой глупый?”
Ни Иствуд, ни Ллойд не пытаются спекулировать домыслами, разве что чуть-чуть. Но подлинная Тэтчер, допустим, пока еще вполне в состоянии на свой обычный манер отрезать, что ее характер в фильме не раскрыт, и быть услышанной - что она и сделала. А кто увел из-под носа у Никсона гуверовские досье - Хелен Гэнди, масоны, или, скажем, придуманная Ладлэмом организация “Инвер Брасс” - теперь уже все равно.
Обе ленты отмечены потрясающей актерской игрой исполнителей главных ролей. Стрип за свою игру получила заслуженного “Оскара”. ДиКаприо даже не попал в номинацию, что в жизни этого парня ничего не меняет - с каждой новой ролью он каким-то мистическим образом продолжает расти, хотя, казалось бы, уже некуда.
Основной конфликт для обоих героев - несоответствие внешнего мира и их собственных убеждений. “Если ты хочешь изменить страну, возглавь ее”. “Важно четко усвоить разницу между героем и злодеем”. В обоих фильмах есть немного рок-н-ролла (что естественно для Филлиды Ллойд, а для Клинта Иствуда - не очень) - когда Тэтчер выигрывает войну с Аргентиной, а Гувер - войну с гангстерами. Но мирская слава проходит очень быстро, и империи, меняясь, двигаются дальше и хотят новых лидеров, потому что старым уже не под силу измениться.
В финале “Игр разума” престарелый герой получает признание и Нобелевскую премию, его конфликт разрешен. В финале “Однажды в Америке” престарелый герой получает трубку опиума и моральное удовлетворение, его конфликт исчерпан. В финале “Двадцатого века” престарелые герои могут, по крайней мере, вволю отмутузить друг друга на лужайке, они давно пережили свой конфликт. Основная проблема “Железной леди” и “Дж. Эдгара” в том, что их основной конфликт нельзя ни разрешить, ни исчерпать, ни пережить. Победитель не получает ничего, да и победителем его не назовешь. Публичные лидеры принимают приветствия скандирующих толп - нашим героям остается украдкой делать толпам ручкой, мучиться вопросом “Неужели я убиваю все, что люблю?” и выслушивать напоминания: "Не ты убил Диллинджера, не ты арестовал Хауптманна, и не было никакой лошади", или: “В одиночку на улице опасно, папа давно умер, и ты уже не премьер-министр”.