Король молчит
Итак, новый король всего мира с наступающего дня - это, неожиданно, француз Мишель с литовской фамилией Хазанавичус. Правда, его фильму не светит одиннадцать «Оскаров», как «Бен-Гуру», «Титанику» и «Возвращению короля», поскольку он получил всего десять номинаций, да и десять из десяти оторвать практически нереально, хотя в этом случае он оказался бы в весьма достойной компании «Вестсайдской истории». В любом случае, триумф «Артиста» обеспечен.
Вопрос - за что?
«Артист» - очень важный фильм. Он безусловно войдет в классику, как имеющий вневременную ценность, но помимо этого он еще и сверхактуален.
Спустя совсем немного лет после «Прибытия поезда» кинематограф - тот самый кинематограф, которому приклеили ярлык «немой» - стал уникальным видом искусства, секрет которого сегодня практически утрачен.
Этому кинематографу не нужны были озвученные диалоги - наиболее важные реплики разъяснялись титрами («Братья!»), как и закадровый текст («И мятежный броненосец...»), в среднем хватало одного титра на одну страницу сценария, все остальное и так было понятно. Не требовались звуковые эффекты и объемный звук.
Не требовался и широкий экран. Академический формат позволял сосредоточить внимание зрителя на мимике и жестах актеров.
Практически не нужен был цвет. Применялось вирирование пленки для передачи настроения, другие варианты ввода цвета было настолько трудоемкими, что их использование должно было быть очень серьезно обосновано.
Ни к чему было стереоизображение. Если кадр объемен сам по себе, зачем ему 3D?
Без диалогов, звуковых эффектов и объемного звука, без широкого экрана, цвета и 3D кинематографисты «немого» кино добивались высочайшей степени выразительности и саспенса. Но приход новых технологий был неизбежен.
Новые технологии - значит, снова в школу. Недостаточно просто добавить звук, недостаточно просто расширить экран, недостаточно просто включить цвет. Зритель «немого» фильма не знает, какой у актрисы голос, как она на самом деле поет, какого цвета ее глаза. Ему достаточно того, что он видит. Отнимая у зрителя простор для воображения, надо компенсировать его чем-то равноценным.
Переход на новые технологии травматичен. В «Артисте», если понимать его буквально, проиллюстрирован переход на звук, но это повторялось и повторяется с форматом экрана, цветом, цифровым оборудованием.
Далеко не все выбирают широкий экран, формат 16×9 («новый 4×3») зачастую более оправдан. Черно-белые фильмы вовсе не редкость, возьмите практически черно-белые «Город грехов», «Книгу Илая» или фильмы Германа-младшего, возьмите безоговорочно черно-белые фильмы Германа-старшего. Сплошь и рядом кино снимают на пленку, а не на «цифру». А 3D, этот бич и проклятие новейшего кинематографа?
Вот почему через несколько часов все лавры должен получить «Артист». Это не просто образцово-показательная «немая» картина (за исключением двух-трех минут звука и разговоров, использованных исключительно по делу). «Артист» СВОИМ МОЛЧАНИЕМ говорит очень простую и важную вещь - художник (широкое толкование слова «артист»), ты не периферийное устройство при твоих суперсовременных орудиях производства, ты творец. Никому не интересно смотреть, как здорово снимает твоя 3D-камера. Мы и так живем в трехмерном мире, видим цвета, слышим объемный звук. И каждый день в метро мы видим прибытие поезда. Мы не за этим ходим в кино.
А если даже немножко и за этим, то через пару лет нам это надоест.
Вопрос - за что?
«Артист» - очень важный фильм. Он безусловно войдет в классику, как имеющий вневременную ценность, но помимо этого он еще и сверхактуален.
Спустя совсем немного лет после «Прибытия поезда» кинематограф - тот самый кинематограф, которому приклеили ярлык «немой» - стал уникальным видом искусства, секрет которого сегодня практически утрачен.
Этому кинематографу не нужны были озвученные диалоги - наиболее важные реплики разъяснялись титрами («Братья!»), как и закадровый текст («И мятежный броненосец...»), в среднем хватало одного титра на одну страницу сценария, все остальное и так было понятно. Не требовались звуковые эффекты и объемный звук.
Не требовался и широкий экран. Академический формат позволял сосредоточить внимание зрителя на мимике и жестах актеров.
Практически не нужен был цвет. Применялось вирирование пленки для передачи настроения, другие варианты ввода цвета было настолько трудоемкими, что их использование должно было быть очень серьезно обосновано.
Ни к чему было стереоизображение. Если кадр объемен сам по себе, зачем ему 3D?
Без диалогов, звуковых эффектов и объемного звука, без широкого экрана, цвета и 3D кинематографисты «немого» кино добивались высочайшей степени выразительности и саспенса. Но приход новых технологий был неизбежен.
Новые технологии - значит, снова в школу. Недостаточно просто добавить звук, недостаточно просто расширить экран, недостаточно просто включить цвет. Зритель «немого» фильма не знает, какой у актрисы голос, как она на самом деле поет, какого цвета ее глаза. Ему достаточно того, что он видит. Отнимая у зрителя простор для воображения, надо компенсировать его чем-то равноценным.
Переход на новые технологии травматичен. В «Артисте», если понимать его буквально, проиллюстрирован переход на звук, но это повторялось и повторяется с форматом экрана, цветом, цифровым оборудованием.
Далеко не все выбирают широкий экран, формат 16×9 («новый 4×3») зачастую более оправдан. Черно-белые фильмы вовсе не редкость, возьмите практически черно-белые «Город грехов», «Книгу Илая» или фильмы Германа-младшего, возьмите безоговорочно черно-белые фильмы Германа-старшего. Сплошь и рядом кино снимают на пленку, а не на «цифру». А 3D, этот бич и проклятие новейшего кинематографа?
Вот почему через несколько часов все лавры должен получить «Артист». Это не просто образцово-показательная «немая» картина (за исключением двух-трех минут звука и разговоров, использованных исключительно по делу). «Артист» СВОИМ МОЛЧАНИЕМ говорит очень простую и важную вещь - художник (широкое толкование слова «артист»), ты не периферийное устройство при твоих суперсовременных орудиях производства, ты творец. Никому не интересно смотреть, как здорово снимает твоя 3D-камера. Мы и так живем в трехмерном мире, видим цвета, слышим объемный звук. И каждый день в метро мы видим прибытие поезда. Мы не за этим ходим в кино.
А если даже немножко и за этим, то через пару лет нам это надоест.