За водкой
Водку танкистам не дали. То есть дали, но не водку (арак по местному), а
пять поллитровок портвейна фрунзенского разлива. За семь шестиметровых
досок этого было мало, и служивые потребовали добавки. Старик-дехканин
вздохнул и согласился добавить баранью ногу при условии выдачи
противоположной стороной еще и рулона рубероида. Ударили по рукам. Бодро
заурчавший трактор с прицепом увез воодушевившихся солдатиков в сторону
затерянного в степи танкового огневого городка. ТОГ только назывался
городком, а на самом деле состоял из бокса с шестью танками и
несколькими тренажерами. Начальство в межсезонье, когда не было стрельб,
туда наведывалось редко, и персонал ТОГа развлекался как мог.
На сегодня был назначен шашлык из той самой бараньей ноги. Он стал
возможен благодаря выделению стройматериалов для ремонта. Никто ведь не
заметит пропажи семи досок и рулона рубероида, рассудили танкисты и
совершили бартер, смотавшись на удаленную кошару на тракторе под
управлением Чукчи. Чукчей литовца звали потому, что он носил фамилию
Щукчус.
Кирпичи для импровизированного мангала нашлись быстро, и шашлык на
саксауле вышел замечательный. Портвейн закончился и Чукча умотал на
своем тракторе в учебный центр, помахав честной компании из кабины
ручкой.
После продолжительного перекура танкисты пришли к выводу, что
старик-киргиз их обманул, дав дешевый портвейн вместо арака. "Сволочь,
подлец" - громче всех возмущался Васька Мельник - "Надо ему набить
морду!"
- Не надо бить, - возразил рассудительный Слава, - лучше съездить и
забрать у него свое. Как минимум две бутылки арака он нам еще должен.
На том и порешили. Кошара стояла под сопками вдалеке от поселка и
представляла собой глинобитный домик с полиэтиленом вмето окон и
земляным полом. Рядом протекал мутный арык, из которой киргизская семья
брала и техническую и питьевую воду. Невдалеке высилась здоровенная гора
бараньего навоза. Баранов у киргиза было много, около трех тысяч. За
лето стадо увеличивалось в полтора раза и он продавал их оптом
перекупщикам. "Деньги есть, - рассудили танкисты, - значит и арака
немеряно в загашниках у киргиза".
Проблема транспортного обеспечения намечавшегося чартерного рейса за
водкой встала особенно остро. Чукча уехал, а другого подходящего
транспорта не наблюдалось. До кошары было три километра. Пешком в
наступившей темноте никто топать не хотел.
- Вашу мать! - вдруг заорал Витька Мищенко - А танки?
- Ты что, они же законсервированы, - ответил Макс.
- Тебе на что очки даны? - вопросил Васька Мельник, - чтобы думать,
наверное? А вот этот экспериментальный, что в отдельном боксе?
В отдельном боксе стоял танк последней разработки, присланный в часть
для ознакомления с новой техникой и для испытания в условиях,
приближенных к афганским. В середине восьмидесятых, когда
разворачивались эти события, баллистический вычислитель, лазерный
дальномер и система одновременного сопровождения нескольких целей
казались фантастическими штуковинами.
- Ну его на фиг, еще случится чего, - попытался отговорить разгоряченных
сослуживцев очкастый Макс, - бошки всем посносят.
- Он НЕ ЗАКОНСЕРВИРОВАН! И горючка имеется, - парировал Витька, - в
конце концов, водку ты можешь не пить, сами разберемся.
Факт боеспособности танка решил все. С инфракрасного прожектора
подсветки сняли фильтр, превратив его в дальнобойную фару, расселись по
броне и двинулись на кошару. Недовольный Макс, на котором была
ответственность за технику на объекте, плюнул им вслед и пошел спать.
Движок ревел, фара светила, и Васька Мельник, сидевший за рычагами,
быстро доставил честную компанию к кошаре, въехав в палисадник и уперев
ствол в полиэтиленовое окно. Выскочил испуганный киргиз. Он закрывал
глаза от слепящего снопа света.
- Арак гони, - кричали с брони танкисты.
- Не слышу, - перекрикивал рев двигателя старик.
Движок заглушили и внятно объяснили, что без арака, конечно, они тоже
уедут, но только через его хижину. Старик вздохнул и пошел за водкой.
- Вот, - вынес он две бутылки, - больше нет.
- Ну и фиг с тобой, - резюмировал Мельник, забрал бутылки и завел
двигатель.
Танк выплюнул облако копоти. Васька дернул левый рычаг и сорокатонная
машина, развернувшись на месте, смешала с глиной пять кустиков зелени в
тщательно взлелеяном палисадничке у дома киргиза.
Макса разбудили, водку выпили, танк вымыли, двигатель остудили и легли
спать. Наутро приехал начальник политотдела дивизии Перегуда вместе со
стариком-киргизом:
- Эти? - грозно спросил начпо.
- Не знаю, - пробормотал дехканин, - темно было, начальник...
- А номер танка запомнил? - не унимался полковник.
- Темно было, - повторил погрустневший старик, - фара яркая, прямо в
глаза...
Пять построившихся танкистов изо всех сил пытались казаться бравыми и
законопослушными солдатами, изменявших Родине только во сне про любимую
девушку.
- Чурка бестолковая! - буркнул в сторону начпо, - Смотрите у меня! -
бросил он танкистам, сел в УАЗик и уехал по пыльной полигонной дороге.
- Ну вот, - закурив, сказал Максу Васька Мельник, - а ты боялся. Молодой
ишшо!
пять поллитровок портвейна фрунзенского разлива. За семь шестиметровых
досок этого было мало, и служивые потребовали добавки. Старик-дехканин
вздохнул и согласился добавить баранью ногу при условии выдачи
противоположной стороной еще и рулона рубероида. Ударили по рукам. Бодро
заурчавший трактор с прицепом увез воодушевившихся солдатиков в сторону
затерянного в степи танкового огневого городка. ТОГ только назывался
городком, а на самом деле состоял из бокса с шестью танками и
несколькими тренажерами. Начальство в межсезонье, когда не было стрельб,
туда наведывалось редко, и персонал ТОГа развлекался как мог.
На сегодня был назначен шашлык из той самой бараньей ноги. Он стал
возможен благодаря выделению стройматериалов для ремонта. Никто ведь не
заметит пропажи семи досок и рулона рубероида, рассудили танкисты и
совершили бартер, смотавшись на удаленную кошару на тракторе под
управлением Чукчи. Чукчей литовца звали потому, что он носил фамилию
Щукчус.
Кирпичи для импровизированного мангала нашлись быстро, и шашлык на
саксауле вышел замечательный. Портвейн закончился и Чукча умотал на
своем тракторе в учебный центр, помахав честной компании из кабины
ручкой.
После продолжительного перекура танкисты пришли к выводу, что
старик-киргиз их обманул, дав дешевый портвейн вместо арака. "Сволочь,
подлец" - громче всех возмущался Васька Мельник - "Надо ему набить
морду!"
- Не надо бить, - возразил рассудительный Слава, - лучше съездить и
забрать у него свое. Как минимум две бутылки арака он нам еще должен.
На том и порешили. Кошара стояла под сопками вдалеке от поселка и
представляла собой глинобитный домик с полиэтиленом вмето окон и
земляным полом. Рядом протекал мутный арык, из которой киргизская семья
брала и техническую и питьевую воду. Невдалеке высилась здоровенная гора
бараньего навоза. Баранов у киргиза было много, около трех тысяч. За
лето стадо увеличивалось в полтора раза и он продавал их оптом
перекупщикам. "Деньги есть, - рассудили танкисты, - значит и арака
немеряно в загашниках у киргиза".
Проблема транспортного обеспечения намечавшегося чартерного рейса за
водкой встала особенно остро. Чукча уехал, а другого подходящего
транспорта не наблюдалось. До кошары было три километра. Пешком в
наступившей темноте никто топать не хотел.
- Вашу мать! - вдруг заорал Витька Мищенко - А танки?
- Ты что, они же законсервированы, - ответил Макс.
- Тебе на что очки даны? - вопросил Васька Мельник, - чтобы думать,
наверное? А вот этот экспериментальный, что в отдельном боксе?
В отдельном боксе стоял танк последней разработки, присланный в часть
для ознакомления с новой техникой и для испытания в условиях,
приближенных к афганским. В середине восьмидесятых, когда
разворачивались эти события, баллистический вычислитель, лазерный
дальномер и система одновременного сопровождения нескольких целей
казались фантастическими штуковинами.
- Ну его на фиг, еще случится чего, - попытался отговорить разгоряченных
сослуживцев очкастый Макс, - бошки всем посносят.
- Он НЕ ЗАКОНСЕРВИРОВАН! И горючка имеется, - парировал Витька, - в
конце концов, водку ты можешь не пить, сами разберемся.
Факт боеспособности танка решил все. С инфракрасного прожектора
подсветки сняли фильтр, превратив его в дальнобойную фару, расселись по
броне и двинулись на кошару. Недовольный Макс, на котором была
ответственность за технику на объекте, плюнул им вслед и пошел спать.
Движок ревел, фара светила, и Васька Мельник, сидевший за рычагами,
быстро доставил честную компанию к кошаре, въехав в палисадник и уперев
ствол в полиэтиленовое окно. Выскочил испуганный киргиз. Он закрывал
глаза от слепящего снопа света.
- Арак гони, - кричали с брони танкисты.
- Не слышу, - перекрикивал рев двигателя старик.
Движок заглушили и внятно объяснили, что без арака, конечно, они тоже
уедут, но только через его хижину. Старик вздохнул и пошел за водкой.
- Вот, - вынес он две бутылки, - больше нет.
- Ну и фиг с тобой, - резюмировал Мельник, забрал бутылки и завел
двигатель.
Танк выплюнул облако копоти. Васька дернул левый рычаг и сорокатонная
машина, развернувшись на месте, смешала с глиной пять кустиков зелени в
тщательно взлелеяном палисадничке у дома киргиза.
Макса разбудили, водку выпили, танк вымыли, двигатель остудили и легли
спать. Наутро приехал начальник политотдела дивизии Перегуда вместе со
стариком-киргизом:
- Эти? - грозно спросил начпо.
- Не знаю, - пробормотал дехканин, - темно было, начальник...
- А номер танка запомнил? - не унимался полковник.
- Темно было, - повторил погрустневший старик, - фара яркая, прямо в
глаза...
Пять построившихся танкистов изо всех сил пытались казаться бравыми и
законопослушными солдатами, изменявших Родине только во сне про любимую
девушку.
- Чурка бестолковая! - буркнул в сторону начпо, - Смотрите у меня! -
бросил он танкистам, сел в УАЗик и уехал по пыльной полигонной дороге.
- Ну вот, - закурив, сказал Максу Васька Мельник, - а ты боялся. Молодой
ишшо!