про военную подготовку
Как и у любого обладателя минус первого размера груди, хрупкий пубертатный период у меня не обошёлся без курса допризывной подготовки.
Один раз в неделю наши женщины шили и накладывали ватно-марлевые повязки, а в нас тем временем предупреждали культурулогоческий шок при виде компота с бромом. Кроме того, будущим защитникам доступно объясняли, почему не стоит засовывать в рот ручную гранату, как правильно блистать сапогом и на сколько звёздочек отличается младший лейтенант от коньяка «Арарат».
Семя знаний в благодатную почву юной аудитории забросил молодой подполковник Сергей Константинович. Уже на первой паре он посетовал, что во время службы в Африке термиты съели у него шкаф и зачем-то разделил нас на один взвод. От пары к паре взвод соревновался сам с собой в постижении азов предстоящей армейщины, а проходящие мимо суровые радиотехнические преподавательницы томно восторгались офицером. Объект отводил глаза в сторону шкафа и на женские знаки внимания не реагировал. Ни дать, ни взять, истинный военный!
Настоящему подполковнику на смену очень быстро пришёл настоящий полковник с ожидаемой фамилией Кулаковский. Полковников с фамилией Зильберштейн, почему-то, в Cоветской Армии было патологически мало, а серьёзных и молчаливых - много. Потому-то и наш был строг, в годах и невысок. Вследствие чего студент Паша каждую пару выковыривал из себя пирсинг, а мы методично маршировали, разворачивались на каблуках и раздавали честь.
Апофеозом курса, торжеством полковника Кулаковского, стали сборы. В то летнее утро грустные женщины махали батистовыми платками вслед боевым товарищам, а мы молча погружались в метро и мрачные думы. Через полчаса нам предстояло оказаться лицом к лицу с настоящими солдатами в настоящей военной части и потрогать за дуло настоящую боевую машину. Наименее уверенные в себе наебенились водкой ещё в пути (успокоения ради), а полковник ласково оглядывал Военный городок и бормотал «вот, бойцов привёл».
Бойцы вежливо подержались за танк и задали настоящим солдатам дежурные вопросы. Настоящие солдаты дежурно ответили «Нет, что вы, дедовщины нет и кормят хорошо» и стали стрелять сигареты. Мы все сигареты отдали, а сами уехали стрелять в тире.
Когда полковник пообещал себе, что следующему курсу он всё-таки будет объяснять технику безопасности, командир взвода целенаправленным матом остановил беспорядочную стрельбу и заговорщицки шепнул:
- Ну как, поставите зачёт?
Полковник жалобно поглядел на нас и печально молвил:
- Взвод 9381, отставить стрелять. Зачёт завтра в девять утра на стадионе поставлю. У меня для вас домашняя заготовка! Взвод, вольно!
Заинтриговал, значит, военный, и молчит! А ну как придётся завтра в противогазе марафон бежать? Или от параллельного взвода пиздюлей огребать - у них кони какие-то, а не программисты! Уходить в неизвестность было тягостно, но без зачёта перед нами открывалась шикарная возможность потратить целых четыре семестра на отработку узкоспециальных и невостребованных на рынке труда навыков и умений.
В восемь сорок пять коварный полковник припёр на стадион старую дверь и ржавый таз. Соорудив устойчивую конструкцию (набор деталей не располагал к изобретательству), педагог гордо изрёк:
- Ну что, или попадаем гранатой в этот танк, или незачёт.
Подорвали танк, хуле. Чтобы в армию не ходить и не так изъебнёшься. А таз студент Паша спиздил. То ли дома тазов не было, то ли посмотреть хотел как следующий взвод по плоскому танку гранаты мечет.
Один раз в неделю наши женщины шили и накладывали ватно-марлевые повязки, а в нас тем временем предупреждали культурулогоческий шок при виде компота с бромом. Кроме того, будущим защитникам доступно объясняли, почему не стоит засовывать в рот ручную гранату, как правильно блистать сапогом и на сколько звёздочек отличается младший лейтенант от коньяка «Арарат».
Семя знаний в благодатную почву юной аудитории забросил молодой подполковник Сергей Константинович. Уже на первой паре он посетовал, что во время службы в Африке термиты съели у него шкаф и зачем-то разделил нас на один взвод. От пары к паре взвод соревновался сам с собой в постижении азов предстоящей армейщины, а проходящие мимо суровые радиотехнические преподавательницы томно восторгались офицером. Объект отводил глаза в сторону шкафа и на женские знаки внимания не реагировал. Ни дать, ни взять, истинный военный!
Настоящему подполковнику на смену очень быстро пришёл настоящий полковник с ожидаемой фамилией Кулаковский. Полковников с фамилией Зильберштейн, почему-то, в Cоветской Армии было патологически мало, а серьёзных и молчаливых - много. Потому-то и наш был строг, в годах и невысок. Вследствие чего студент Паша каждую пару выковыривал из себя пирсинг, а мы методично маршировали, разворачивались на каблуках и раздавали честь.
Апофеозом курса, торжеством полковника Кулаковского, стали сборы. В то летнее утро грустные женщины махали батистовыми платками вслед боевым товарищам, а мы молча погружались в метро и мрачные думы. Через полчаса нам предстояло оказаться лицом к лицу с настоящими солдатами в настоящей военной части и потрогать за дуло настоящую боевую машину. Наименее уверенные в себе наебенились водкой ещё в пути (успокоения ради), а полковник ласково оглядывал Военный городок и бормотал «вот, бойцов привёл».
Бойцы вежливо подержались за танк и задали настоящим солдатам дежурные вопросы. Настоящие солдаты дежурно ответили «Нет, что вы, дедовщины нет и кормят хорошо» и стали стрелять сигареты. Мы все сигареты отдали, а сами уехали стрелять в тире.
Когда полковник пообещал себе, что следующему курсу он всё-таки будет объяснять технику безопасности, командир взвода целенаправленным матом остановил беспорядочную стрельбу и заговорщицки шепнул:
- Ну как, поставите зачёт?
Полковник жалобно поглядел на нас и печально молвил:
- Взвод 9381, отставить стрелять. Зачёт завтра в девять утра на стадионе поставлю. У меня для вас домашняя заготовка! Взвод, вольно!
Заинтриговал, значит, военный, и молчит! А ну как придётся завтра в противогазе марафон бежать? Или от параллельного взвода пиздюлей огребать - у них кони какие-то, а не программисты! Уходить в неизвестность было тягостно, но без зачёта перед нами открывалась шикарная возможность потратить целых четыре семестра на отработку узкоспециальных и невостребованных на рынке труда навыков и умений.
В восемь сорок пять коварный полковник припёр на стадион старую дверь и ржавый таз. Соорудив устойчивую конструкцию (набор деталей не располагал к изобретательству), педагог гордо изрёк:
- Ну что, или попадаем гранатой в этот танк, или незачёт.
Подорвали танк, хуле. Чтобы в армию не ходить и не так изъебнёшься. А таз студент Паша спиздил. То ли дома тазов не было, то ли посмотреть хотел как следующий взвод по плоскому танку гранаты мечет.