В. Шендерович: "По голым королям хорошо изучать анатомию власти"
- А если бы сейчас ты мог делать «Куклы», Путина ты бы с каким лицом сделал?
- Прошло уже время «Кукол» для Путина. Потому что «Куклы» - это нечто веселое, это игра. Она может быть жесткой, но это игра. Про Путина надо уже давно собирать документы для процесса, и это уже другой жанр. Есть такая известная фраза итальянского поэта Адорно: «После Аушвица (Освенцима) невозможно писать стихи». Это, конечно, фигура речи, пишут стихи и после Аушвица великие. Но мысль понятна - неловко про розу и соловья, когда гора трупов. После Беслана продолжать выплясывать и бить степ… А «Куклы» - это степ, такое веселое, пускай немножечко обидное, но веселое, уже невозможно. Я бы поискал форму, интонацию, с которой сегодня уместно говорить на эту тему.
- Если бы у тебя была возможность, то сегодняшнего президента ты бы о чем спросил?
- У меня нет никаких вопросов. Мне не о чем говорить с этим человеком.
...Мы легко отдали наши свободы, за пачку сигарет. Потому что темные, потому что даже Франклина не читали, который говорил, что когда человек отдает свободу за безопасность, он не получает ни того, ни другого. Отдали. Теперь это надо возвращать. Они не отдадут. Потому что Путин понимает, что как только руки от рычагов власти отлепит, с рычагов власти начнут снимать отпечатки пальцев, немедленно. Немедленно тот же самый Чайка и Бастрыкин.
- Что Бастрыкин и Чайка такие честные?
- Нет, при чем тут честные? Честных ты там вообще не ищи. Просто дарвинизм - лев сдох, лев среди саванны лежит, что ж гиенам-то ровесничкам не подойти теперь? И он эти нравы знает, он сам такой, и он сам разодрал не одну тушу по дороге в цари Горы, в цари саванны, поэтому у него нет никаких иллюзий, что как только он даст слабину, его свои съедят, а не Пархоменко его съест с Пионтковским.
- Какой ты Путину дашь совет?
- А я ему уже давал совет в январе 2001 года - поостеречься абсолютной власти. Я произнес небольшую гуманитарную речь. Невиданные рейтинги, поддержка, наконец-то народ и партия едины после ельцинских плохих времен. А был рейтинг за 70. Я сказал, что это очень опасный рейтинг, что не в интересах человека и политика иметь такой рейтинг, потому что это рейтинг авторитарный, что таких рейтингов не бывает в демократических странах, что такие рейтинги плохо кончаются...И я ему говорил, что у Чаушеску за неделю до расстрела рейтинг был стопроцентный. Но их потом расстреляли вместе с женой и рейтингом, без суда.
- Что он тебе сказал на это?
- Ничего не сказал, махнул хвостиком, как рыбка.
- А что глаза его говорили?
- Нехорошие были глаза. Неприятные я слова говорил. Я его предупреждал, моя совесть чиста, я его персонально предупреждал. Это о том, кто успеет первым - ишак, эмир или Ходжа Насреддин. Он может, как Мугабе, прожить до 88 лет, и вымрем все мы, а он останется. Он не может уйти, он не может читать лекции, как Клинтон. История дает возможность констатировать только закономерности. Закономерности очевидны. Он нелегитимный лидер, значит, он закончит как нелегитимный лидер, то есть либо умрет в постели, либо кончит плохо. Ничего третьего для нелегитимных лидеров история не приготовила. Милошевич, Пиночет…
Другая власть будет не когда Путин упадет с дельтаплана или марсиане его заберут. Другая жизнь будет, когда мы, такие большие россияне, добьемся изменений правил жизни. Из этой кастрюли, как сказал Владимир Мирзоев, уже поползло через край и подгорает. Уже ясно, что что-то там должно изменится.
...Если видеть с расстояния - у нас сейчас какая власть? Либеральная. Путин кто? Демократ. Тень Собчака, Конституция. С точки зрения Удальцова - либералы у власти, с точки зрения фашистов, у власти - либералы. От имени либералов - это ворье негодяйское продолжает дискредитировать либерально-демократическую идею. С декабря по май был отличный шанс плавно повернуть главный механизм, а власть при первой возможности гайки завинтила. Единственное, что они могут и понимают, - дискредитация, спецоперация. По специальности работает человек. Путин это умеет.
Читать полностью