Без солнца...
"Дети солнца" Максима Горького -
долгожданная и долговымученная,
режиссером Владимиром Тумановым,
премьера в Театре на Васильевском.
"Дети солнца" - пиеса, писаная "буревестником революции"
в казематах Трубецкого бастиону
ровно за двенадцать лет до февраля 17-го,
при ещё не залитых народной кровушкой всполохах
первого беспощадно русского бунту
о вековечном, на родимой сторонушке,
"русском варварстве",
могла бы нынче смело быть обозванной
чаятелями града Китежу "русофобской":
"Горький унижает весь русский народ,
отнимает у него всякую искру,
не дает ему надежд на возрождение"(Леонид Андреев).
Никому из русских писателей
до Максимушки Горькавого
не удавалось столь виртуозно живописать
мещанского кругу
семейственную каторгу,
когда остервенелая кирза
усердно набожливых церковных старост
лупасит на сносях животы
собственных женок,
до потери пульсу секутся,
"скуки ради", родимыя "выблядки"
и где, ради уже токмо единого "неча делать",
"надевывают" на палец - "Христа ради" - побирушке-слепцу
докрасна раскаленный наперсток.
"Дети солнца" - одна из таковых
зачинателя соцреализму
безотрадных "страшилок":
русский мир без прикрас,
"без солнца", без мира, без надежды,
без сострадания, сочувствия и любви,
так называемая "святая Русь",
с завсегда сопутствующими ей
душевенной маетою, дебоширством
и садистического изводу "озорованием".
Последнее четвертое действие пиесы,
где феатронные "-ирои",
дубасят друг дружку по головам доскою,
душат и пуляют из револьверов -
этакий ещё до Арто, отечий "театр жестокости",
завсегда при театральных постановках купировалось:
уж слишко страшен рождающий чудищ русский сон.
Нещадно купирует её и Владимир Туманов,
соделывая из явленного "пролетарским писателем"
национального тупика и безысходу,
банальную любовную залепуху.
Максим Горький, как и Александр Солженицын,
оказался отечьей публикой "не прочитан":
слишком ядовита его,
русским Хамом унавоженная,
обезбоженная самими язычными истоками
русского быта,
жестокая проза.
Потому, может, и столь близки нынешнему обувателю
сказы да грезы
о златом при царе-батюшке русском веце...
долгожданная и долговымученная,
режиссером Владимиром Тумановым,
премьера в Театре на Васильевском.
"Дети солнца" - пиеса, писаная "буревестником революции"
в казематах Трубецкого бастиону
ровно за двенадцать лет до февраля 17-го,
при ещё не залитых народной кровушкой всполохах
первого беспощадно русского бунту
о вековечном, на родимой сторонушке,
"русском варварстве",
могла бы нынче смело быть обозванной
чаятелями града Китежу "русофобской":
"Горький унижает весь русский народ,
отнимает у него всякую искру,
не дает ему надежд на возрождение"(Леонид Андреев).
Никому из русских писателей
до Максимушки Горькавого
не удавалось столь виртуозно живописать
мещанского кругу
семейственную каторгу,
когда остервенелая кирза
усердно набожливых церковных старост
лупасит на сносях животы
собственных женок,
до потери пульсу секутся,
"скуки ради", родимыя "выблядки"
и где, ради уже токмо единого "неча делать",
"надевывают" на палец - "Христа ради" - побирушке-слепцу
докрасна раскаленный наперсток.
"Дети солнца" - одна из таковых
зачинателя соцреализму
безотрадных "страшилок":
русский мир без прикрас,
"без солнца", без мира, без надежды,
без сострадания, сочувствия и любви,
так называемая "святая Русь",
с завсегда сопутствующими ей
душевенной маетою, дебоширством
и садистического изводу "озорованием".
Последнее четвертое действие пиесы,
где феатронные "-ирои",
дубасят друг дружку по головам доскою,
душат и пуляют из револьверов -
этакий ещё до Арто, отечий "театр жестокости",
завсегда при театральных постановках купировалось:
уж слишко страшен рождающий чудищ русский сон.
Нещадно купирует её и Владимир Туманов,
соделывая из явленного "пролетарским писателем"
национального тупика и безысходу,
банальную любовную залепуху.
Максим Горький, как и Александр Солженицын,
оказался отечьей публикой "не прочитан":
слишком ядовита его,
русским Хамом унавоженная,
обезбоженная самими язычными истоками
русского быта,
жестокая проза.
Потому, может, и столь близки нынешнему обувателю
сказы да грезы
о златом при царе-батюшке русском веце...