"Если нас посещает Христос - то в такие вот бедные дни..."
Пишет kalakazo
2010-03-12
«Haben oder Sein...
Для меня Елена Шварц, буквально вся без сустатка,
в дёрганых поэзных ритмах, рифмах,
рваном вербальном умирании
была и, очевидно, останется
воплощением звания Поэта,
где два, когда-то Эрихом Фроммом обозначенных
бытийственныя начала - "Haben oder Sein" ("быть" или "иметь")
совпадали в ней единовременно:
"Чужая боль - как музыкант за стенкой:
Мозг раскололся, и любая белка
Его достанет сточенным когтём,
Дыша, кусая мелко-мелко
И в лапках комкая, - для друга своего..."
Писать и быть литератором
можно ведь только от "духовной жаждою томим" -
духовного глада и хлада -
кричаще душевного неблагополучия,
а счастливыя и довольныя собой
кричать ведь о своём счастии и довольстве не умеют:
"Что же значил этот миг?
Отчего он стал горбат?
Но что-то значил он.
Я слышала какой-то крик,
Какой-то странный был ожог..."
http://lib.rus.ec/b/185170/read
Елена Шварц была и останется для меня последней вешкой
на пути к останкам той самой
"литературоцентричной цивилизации",
а в ней - той самой-самой "последней из могикан"
в цивилизации, где вековечное "Слово"
было и пока всё ещё, для очень уже немногих, остаётся
началом и концом всего тварного и сущаго.
Знавал я в своёй жизни
добрую сотню
вполне мастеровитых и рукастых пиитов,
кто при звуке ея Музы
брезгливо морщился:
"Фи - дамская поэза!
Фи - какова же банальна её рифма!
Фи - и она сама какая-то сплошь ординарная!"
Но когда в них самих пиит умирал,
прежде смерти их бреннаго тела,
они вполне благополучно
переходили на роль "приживалов от литературы":
литературных подмастерий, редакторов, издателей
или уже давно ничего не пишуших "мэтров",
но непременно "учителей жизни",
на крайний случай, "отцов семейства",
"домашних подкаблучников",
коих младыя жёны
соизволяют выводить и доселе в свет
в качестве дородных болонок.
У Елены Шварц никаких таких
запасных ролей не было, и не могло быть.
Потому так и прожила она
после своей поэзной смерти
ещё мучительных двадцать лет,
рабскими цепями
прикованная к писательскому столу
и, подобно Сизифу,
катающая изо в день
так и непроглаголанныя
сему миру словесе:
"В серый день я жила на земле,
В дне туманном свое торжество -
Может Дух подойти и смотреть,
Чтоб не видя, ты видел его.
Так порадуйся скудости их,
Этих сумерек не кляни,
Если нас посещает Христос -
То в такие вот бедные дни..."»
http://modernpoetry.ru/main/elena-shvarc-lociya-nochi
https://kalakazo.livejournal.com/591635.html
https://www.liveinternet.ru/photo/kalakazo/post18804424/
https://kalakazo-archiv.livejournal.com/9939.html
.
2010-03-12
«Haben oder Sein...
Для меня Елена Шварц, буквально вся без сустатка,
в дёрганых поэзных ритмах, рифмах,
рваном вербальном умирании
была и, очевидно, останется
воплощением звания Поэта,
где два, когда-то Эрихом Фроммом обозначенных
бытийственныя начала - "Haben oder Sein" ("быть" или "иметь")
совпадали в ней единовременно:
"Чужая боль - как музыкант за стенкой:
Мозг раскололся, и любая белка
Его достанет сточенным когтём,
Дыша, кусая мелко-мелко
И в лапках комкая, - для друга своего..."
Писать и быть литератором
можно ведь только от "духовной жаждою томим" -
духовного глада и хлада -
кричаще душевного неблагополучия,
а счастливыя и довольныя собой
кричать ведь о своём счастии и довольстве не умеют:
"Что же значил этот миг?
Отчего он стал горбат?
Но что-то значил он.
Я слышала какой-то крик,
Какой-то странный был ожог..."
http://lib.rus.ec/b/185170/read
Елена Шварц была и останется для меня последней вешкой
на пути к останкам той самой
"литературоцентричной цивилизации",
а в ней - той самой-самой "последней из могикан"
в цивилизации, где вековечное "Слово"
было и пока всё ещё, для очень уже немногих, остаётся
началом и концом всего тварного и сущаго.
Знавал я в своёй жизни
добрую сотню
вполне мастеровитых и рукастых пиитов,
кто при звуке ея Музы
брезгливо морщился:
"Фи - дамская поэза!
Фи - какова же банальна её рифма!
Фи - и она сама какая-то сплошь ординарная!"
Но когда в них самих пиит умирал,
прежде смерти их бреннаго тела,
они вполне благополучно
переходили на роль "приживалов от литературы":
литературных подмастерий, редакторов, издателей
или уже давно ничего не пишуших "мэтров",
но непременно "учителей жизни",
на крайний случай, "отцов семейства",
"домашних подкаблучников",
коих младыя жёны
соизволяют выводить и доселе в свет
в качестве дородных болонок.
У Елены Шварц никаких таких
запасных ролей не было, и не могло быть.
Потому так и прожила она
после своей поэзной смерти
ещё мучительных двадцать лет,
рабскими цепями
прикованная к писательскому столу
и, подобно Сизифу,
катающая изо в день
так и непроглаголанныя
сему миру словесе:
"В серый день я жила на земле,
В дне туманном свое торжество -
Может Дух подойти и смотреть,
Чтоб не видя, ты видел его.
Так порадуйся скудости их,
Этих сумерек не кляни,
Если нас посещает Христос -
То в такие вот бедные дни..."»
http://modernpoetry.ru/main/elena-shvarc-lociya-nochi
https://kalakazo.livejournal.com/591635.html
https://www.liveinternet.ru/photo/kalakazo/post18804424/
https://kalakazo-archiv.livejournal.com/9939.html
.