Тако верую....
Нелёгкое это занятие - перечитывать с раннего утра
писания отца Даниила Сысоева.
Сумел он в них задеть
и походя "пнуть"
и чем (и ещё как) "достать"
и "правых" и "левых",
и сталинистов с коммунистами
и строгих консерваторов,
и совсем "обезбашенных либералов"
и "рафинированных интеллигентов"
и "оголтелых черносотенцев",
и православных женщин
и исламских мужчин.
Если ещё два дня назад
частью читающей инет-публики
его словеса воспринимались
как вид, на церковной почве,
эпатажного стёба,
своего рода вербализованной "дразнилки"
искреннего, по-своему доброго пастыря,
а другой, вызывая рвотную идиосинкразию,
как образчик возмутительного
на православном поле
провокаторства, изуверства и мракобесия -
"И куда только смотрит церковное начальство?",
то сегодня -
это как раз и есть те самыя речения,
за какие и сподобляются страстотерпческого венца.
Ругатели и критики,
ненавидевшие отца Даниила,
и те, кто его искренне любили,
в то же время с сарказмом подтрунивая
над его "сверхценными идеями",
сходились на том,
что сему воинствующему миссионеру
не хватало и образования
и достаточной просвещённости, и
элементарной грамотности,
чтобы в том, что он так истово проповедовал,
хотя быть до конца "православным":
"За страшный грех богоотступничества всего народа,
за попрание святынь, за кощунство и издевательство над Церковью
произошла эта катастрофа военная (Великая Отечественная Война).
Суд Божий происходит не только в вечности - он происходит и в истории...
Да, я убежден, что именно Бог послал в СССР немцев..." -
даже бурсацко "школьное богословие"
смотрит и на такие явления
гораздо полифоничней, многослойней, "толерантней".
А ведь отец Даниил вовсе и не хотел быть "толерантным"
и свои труды отнюдь не воспринимал
как маргинальную "игру в бисер".
И выговоренное им его "кредо" - "тако верую!" -
это, на самом-то деле,
новый манифест к действию
для совсем ещё юного и только что оперяющегося
поколения православных:
простых, лишённых всякой рефлексии,
церковных делателей.
Этому поколению уже не одолеть
и даже не вчитаться
в толстенныя (к тому же)
кураевские талмуды.
Для них-то, чистых умом, как грифельная доска,
отец Даниил впервые и удосужился пересказать Православие
на языке православного джихада
десятком фраз:
объяснив им,
кто нам враг, а кто наш друг
и где место для православной (свиноматки) женщины,
он соделал Православие наконец-то столь же доходчивым,
сколь доходчив и не ведающий
никакой "толерантности" ислам,
но за какой и должно смело отдавать свои сердца
и свои жизни: "...Идущие на смерть приветствуют Тебя..."
писания отца Даниила Сысоева.
Сумел он в них задеть
и походя "пнуть"
и чем (и ещё как) "достать"
и "правых" и "левых",
и сталинистов с коммунистами
и строгих консерваторов,
и совсем "обезбашенных либералов"
и "рафинированных интеллигентов"
и "оголтелых черносотенцев",
и православных женщин
и исламских мужчин.
Если ещё два дня назад
частью читающей инет-публики
его словеса воспринимались
как вид, на церковной почве,
эпатажного стёба,
своего рода вербализованной "дразнилки"
искреннего, по-своему доброго пастыря,
а другой, вызывая рвотную идиосинкразию,
как образчик возмутительного
на православном поле
провокаторства, изуверства и мракобесия -
"И куда только смотрит церковное начальство?",
то сегодня -
это как раз и есть те самыя речения,
за какие и сподобляются страстотерпческого венца.
Ругатели и критики,
ненавидевшие отца Даниила,
и те, кто его искренне любили,
в то же время с сарказмом подтрунивая
над его "сверхценными идеями",
сходились на том,
что сему воинствующему миссионеру
не хватало и образования
и достаточной просвещённости, и
элементарной грамотности,
чтобы в том, что он так истово проповедовал,
хотя быть до конца "православным":
"За страшный грех богоотступничества всего народа,
за попрание святынь, за кощунство и издевательство над Церковью
произошла эта катастрофа военная (Великая Отечественная Война).
Суд Божий происходит не только в вечности - он происходит и в истории...
Да, я убежден, что именно Бог послал в СССР немцев..." -
даже бурсацко "школьное богословие"
смотрит и на такие явления
гораздо полифоничней, многослойней, "толерантней".
А ведь отец Даниил вовсе и не хотел быть "толерантным"
и свои труды отнюдь не воспринимал
как маргинальную "игру в бисер".
И выговоренное им его "кредо" - "тако верую!" -
это, на самом-то деле,
новый манифест к действию
для совсем ещё юного и только что оперяющегося
поколения православных:
простых, лишённых всякой рефлексии,
церковных делателей.
Этому поколению уже не одолеть
и даже не вчитаться
в толстенныя (к тому же)
кураевские талмуды.
Для них-то, чистых умом, как грифельная доска,
отец Даниил впервые и удосужился пересказать Православие
на языке православного джихада
десятком фраз:
объяснив им,
кто нам враг, а кто наш друг
и где место для православной (свиноматки) женщины,
он соделал Православие наконец-то столь же доходчивым,
сколь доходчив и не ведающий
никакой "толерантности" ислам,
но за какой и должно смело отдавать свои сердца
и свои жизни: "...Идущие на смерть приветствуют Тебя..."