Как правильно публично критиковать недостатки церковной жизни?
Аркадий Малер:
В связи с известным лишением сана републикую свою заметку о том, как правильно публично критиковать недостатки церковной жизни:
"Как правильно публично критиковать недостатки церковной жизни?
АПРЕЛЬ 30, 2023
Аркадий Малер
Если посмотреть на основной контингент наиболее агрессивных антицерковных блогеров, то можно заметить, что большинство из них это не какие-то прирожденные безбожники, а именно - “бывшие православные”: бывшие сотрудники церковных отделов, бывшие священники, даже бывшие миссионеры, в своей ненависти к Церкви периодически доходящие до состояния бывших людей.
И у каждого из них какая-то своя, очень личная и одновременно очень стандартная “история болезни”, где во многих случаях отправным событием является увольнение человека с какой-либо должности, будь то заведование целым синодальным отделом или подработка уборщицей в храме. Конечно, нечасто человеку нравится, когда его откуда-либо увольняют, снимают, отставляют, особенно если прежняя должность приносила очевидные социальные блага. И конечно, далеко не все увольнения бывают оправданными и справедливыми, а некоторые так и просто вредными для Церкви, бьющими по церковной системе изнутри гораздо больше, чем какие-либо антицерковные атаки извне. И теоретически уволить могут кого угодно и откуда угодно, а потом не раз вернуть и не раз опять уволить.
Но каким образом любое увольнение, даже вопиюще несправедливое, может повлиять на отношение к самой Церкви как богоуставновленной иерархии, благодаря которой вообще возможно само спасение и обожение?
В этом отношении к Церкви очень характерна первая реакция человека на свое увольнение: на следующий же день, если не в тот же день, делать публичные заявления о том, как в этой Церкви “всё плохо”, как в ней “всё прогнило”, какая “беспросветная тьма” там наступила, и только он один и, может быть, несколько его давних сострадальцев, одним своим присутствием придавали этой Церкви “хоть какую-то надежду”, “хоть какой-то смысл”.
Но тогда возникает вопрос: если вы работали в некоей организации, где “всё прогнило”, где всё только “фейк”, “имитация” и “самопародия”, тогда зачем вы сами оттуда не ушли? Ведь любой ответ на этот вопрос будет совершенно абсурдным: если вы там просто зарабатывали деньги или находили что-то интересное для себя, то тогда весь пафос ваших жалоб сдувается в момент, потому что Церковь существует не для того, чтобы кого-то кормить, обогащать или развлекать.
Или вы считали, что эта Церковь остается Церковью только до тех пор, пока вы там работаете? Но тогда надо честно сказать хотя бы себе: “я признаю РПЦ как истинную Церковь только до тех пор, пока сама РПЦ признает меня как уникального и незаменимого работника, а если РПЦ меня как-либо в чем-либо ущемит, то это уже и не истинная Церковь, да и само православное христианство не истинная вера, да и самого Бога вообще нет!”
Следует ли из этого, что критиковать церковную систему и самих церковных начальников и священноначальников нельзя никогда и нигде, ни до, ни после увольнения? Нет, конечно.
Но для прояснения этого вопроса необходимо сначала ответить на самый главный вопрос - зачем мы вообще работаем на Церковь, зачем вообще ходим в эту Церковь, зачем вообще имеем ее в виду в нашей жизни?
Единственно правильный, православный ответ: потому что мы верим в каноническую Православную Церковь как единственно истинную Церковь на Земле, как ту самую Церковь Нового Завета, через которую возможно спасение и обожение. А поскольку Вселенская Православная Церковь представлена на нашей земле именно Русской Церковью, поскольку мы живем на ее канонической территории, то поэтому мы и принадлежим к этой Поместной Церкви. Если же эта Поместная Церковь на соборном уровне провозгласит ересь и тем самым отступит от православного христианства, то нам придется искать другую Поместную Церковь.
Возможны и дополнительные мировоззренческие мотивации, например, мы можем считать Русскую Церковь ответственной за все вселенское Православие, считать ее Церковью Третьего Рима и Катехона, и т.п., но первого объяснения достаточно.
И поэтому, конечно, нам бы очень хотелось, чтобы в нашей Поместной Церкви все было идеально, чтобы от всех пастырей и архипастырей исходил нетварный и тварный свет, чтобы все прихожане были самыми добрыми, самыми умными, самыми образованными, а также еще и самыми красивыми и приятными в общении, но нигде в Писании и Предании нам этого не обещано, а в Церковь мы приходим не к людям, а к Богу. И поэтому ни один церковный человек не может своими словами и действиями увести нас из этой Церкви. Потому что и пастыри, и архипастыри, и церковные чиновники, и различные говорящие головы от Церкви приходят и уходят, а Церковь остается.
Что из этого следует в отношении критики каких-либо несовершенств церковной жизни? То, что главным принципом любой такой критики здесь должна быть гиппократовская максима: “прежде всего - не навреди!”
Критиковать вообще не трудно, но стоит ли твоя критика того, чтобы хотя бы один человек после нее отвернулся от Церкви и тем самым лишил себя спасения? Следовательно, публично критиковать церковные реалии нужно таким образом, чтобы помочь Церкви, а не помешать ее служению: с благоговением, с уважением, с признанием объективных достоинств, с конструктивными предложениями, и с неизменным напоминанием о том, что истинность и сотериологическая эксклюзивность Церкви никак не зависит от обсуждаемых проблем, а если и зависит (как в вопросе догматического образования будущих архиереев), то только потенциально, и объяснять причинно-следственную связь этой зависимости.
Но в повседневном опыте мы нередко видим, как обиженный за что-либо на Церковь человек (за что-то действительно обидное или просто за то, что кто-то на него не так посмотрел) сначала встает в позу якобы умудренного опытом, холодного, незаинтересованного, “объективного аналитика”, и начинает выдавать никем не прошенные (а иногда и вполне заказные) “анализы” всевозможных церковных проблем, и вскоре становится прямо-таки специалистом по всем недостаткам церковной жизни, неизбежно оказавшись на пути ускоренного расцерковления.
Поскольку же такой новоявленный “профессиональный критик” церковных реалий больше всего уже думает о том, как бы побольнее ужалить Церковь, то он в кратчайшие сроки перестает себя идентифицировать с самой Церковью, утрачивает элементарное благоговение к церковной иерархии и Таинствам, забывает все богословские и апологетические аргументы в пользу Церкви, и тогда его как бы “объективная критика” очень скоро перерастает в преисполненную субъективных переживаний, настоящую, навязчивую страсть.
И если еще недавно он “лишь хотел обратить внимание на некоторые проблемы церковной жизни”, то теперь вся церковная жизнь от начала и до конца представляется ему чем-то самым отвратительным, что есть в этом мире, что требует ежедневного и бескомпромиссного обличения, причем, в конце концов, уже без какой-либо внятной позитивной позиции - просто беспорядочного охаивания Церкви со всех сторон, и “слева”, и “справа”, и за то, что она недостаточно современна, и за то, что она недостаточно консервативна, и за то, что она недостаточно либеральна, и за то, что она недостаточно патриотична, и т.д., и т.п.
Вся дальнейшая инволюция такого “критика” с православной точки зрения это уже вопрос не столько политики и даже не столько психологии, сколько аскетики, поскольку испытывать постоянное желание борьбы с Церковью Христовой можно только находясь в зависимости от определенных духов, но я только напомню, что началось все с того, что человек когда-то пришел в Церковь к кому угодно, но только не к Богу".
отсюда
В связи с известным лишением сана републикую свою заметку о том, как правильно публично критиковать недостатки церковной жизни:
"Как правильно публично критиковать недостатки церковной жизни?
АПРЕЛЬ 30, 2023
Аркадий Малер
Если посмотреть на основной контингент наиболее агрессивных антицерковных блогеров, то можно заметить, что большинство из них это не какие-то прирожденные безбожники, а именно - “бывшие православные”: бывшие сотрудники церковных отделов, бывшие священники, даже бывшие миссионеры, в своей ненависти к Церкви периодически доходящие до состояния бывших людей.
И у каждого из них какая-то своя, очень личная и одновременно очень стандартная “история болезни”, где во многих случаях отправным событием является увольнение человека с какой-либо должности, будь то заведование целым синодальным отделом или подработка уборщицей в храме. Конечно, нечасто человеку нравится, когда его откуда-либо увольняют, снимают, отставляют, особенно если прежняя должность приносила очевидные социальные блага. И конечно, далеко не все увольнения бывают оправданными и справедливыми, а некоторые так и просто вредными для Церкви, бьющими по церковной системе изнутри гораздо больше, чем какие-либо антицерковные атаки извне. И теоретически уволить могут кого угодно и откуда угодно, а потом не раз вернуть и не раз опять уволить.
Но каким образом любое увольнение, даже вопиюще несправедливое, может повлиять на отношение к самой Церкви как богоуставновленной иерархии, благодаря которой вообще возможно само спасение и обожение?
В этом отношении к Церкви очень характерна первая реакция человека на свое увольнение: на следующий же день, если не в тот же день, делать публичные заявления о том, как в этой Церкви “всё плохо”, как в ней “всё прогнило”, какая “беспросветная тьма” там наступила, и только он один и, может быть, несколько его давних сострадальцев, одним своим присутствием придавали этой Церкви “хоть какую-то надежду”, “хоть какой-то смысл”.
Но тогда возникает вопрос: если вы работали в некоей организации, где “всё прогнило”, где всё только “фейк”, “имитация” и “самопародия”, тогда зачем вы сами оттуда не ушли? Ведь любой ответ на этот вопрос будет совершенно абсурдным: если вы там просто зарабатывали деньги или находили что-то интересное для себя, то тогда весь пафос ваших жалоб сдувается в момент, потому что Церковь существует не для того, чтобы кого-то кормить, обогащать или развлекать.
Или вы считали, что эта Церковь остается Церковью только до тех пор, пока вы там работаете? Но тогда надо честно сказать хотя бы себе: “я признаю РПЦ как истинную Церковь только до тех пор, пока сама РПЦ признает меня как уникального и незаменимого работника, а если РПЦ меня как-либо в чем-либо ущемит, то это уже и не истинная Церковь, да и само православное христианство не истинная вера, да и самого Бога вообще нет!”
Следует ли из этого, что критиковать церковную систему и самих церковных начальников и священноначальников нельзя никогда и нигде, ни до, ни после увольнения? Нет, конечно.
Но для прояснения этого вопроса необходимо сначала ответить на самый главный вопрос - зачем мы вообще работаем на Церковь, зачем вообще ходим в эту Церковь, зачем вообще имеем ее в виду в нашей жизни?
Единственно правильный, православный ответ: потому что мы верим в каноническую Православную Церковь как единственно истинную Церковь на Земле, как ту самую Церковь Нового Завета, через которую возможно спасение и обожение. А поскольку Вселенская Православная Церковь представлена на нашей земле именно Русской Церковью, поскольку мы живем на ее канонической территории, то поэтому мы и принадлежим к этой Поместной Церкви. Если же эта Поместная Церковь на соборном уровне провозгласит ересь и тем самым отступит от православного христианства, то нам придется искать другую Поместную Церковь.
Возможны и дополнительные мировоззренческие мотивации, например, мы можем считать Русскую Церковь ответственной за все вселенское Православие, считать ее Церковью Третьего Рима и Катехона, и т.п., но первого объяснения достаточно.
И поэтому, конечно, нам бы очень хотелось, чтобы в нашей Поместной Церкви все было идеально, чтобы от всех пастырей и архипастырей исходил нетварный и тварный свет, чтобы все прихожане были самыми добрыми, самыми умными, самыми образованными, а также еще и самыми красивыми и приятными в общении, но нигде в Писании и Предании нам этого не обещано, а в Церковь мы приходим не к людям, а к Богу. И поэтому ни один церковный человек не может своими словами и действиями увести нас из этой Церкви. Потому что и пастыри, и архипастыри, и церковные чиновники, и различные говорящие головы от Церкви приходят и уходят, а Церковь остается.
Что из этого следует в отношении критики каких-либо несовершенств церковной жизни? То, что главным принципом любой такой критики здесь должна быть гиппократовская максима: “прежде всего - не навреди!”
Критиковать вообще не трудно, но стоит ли твоя критика того, чтобы хотя бы один человек после нее отвернулся от Церкви и тем самым лишил себя спасения? Следовательно, публично критиковать церковные реалии нужно таким образом, чтобы помочь Церкви, а не помешать ее служению: с благоговением, с уважением, с признанием объективных достоинств, с конструктивными предложениями, и с неизменным напоминанием о том, что истинность и сотериологическая эксклюзивность Церкви никак не зависит от обсуждаемых проблем, а если и зависит (как в вопросе догматического образования будущих архиереев), то только потенциально, и объяснять причинно-следственную связь этой зависимости.
Но в повседневном опыте мы нередко видим, как обиженный за что-либо на Церковь человек (за что-то действительно обидное или просто за то, что кто-то на него не так посмотрел) сначала встает в позу якобы умудренного опытом, холодного, незаинтересованного, “объективного аналитика”, и начинает выдавать никем не прошенные (а иногда и вполне заказные) “анализы” всевозможных церковных проблем, и вскоре становится прямо-таки специалистом по всем недостаткам церковной жизни, неизбежно оказавшись на пути ускоренного расцерковления.
Поскольку же такой новоявленный “профессиональный критик” церковных реалий больше всего уже думает о том, как бы побольнее ужалить Церковь, то он в кратчайшие сроки перестает себя идентифицировать с самой Церковью, утрачивает элементарное благоговение к церковной иерархии и Таинствам, забывает все богословские и апологетические аргументы в пользу Церкви, и тогда его как бы “объективная критика” очень скоро перерастает в преисполненную субъективных переживаний, настоящую, навязчивую страсть.
И если еще недавно он “лишь хотел обратить внимание на некоторые проблемы церковной жизни”, то теперь вся церковная жизнь от начала и до конца представляется ему чем-то самым отвратительным, что есть в этом мире, что требует ежедневного и бескомпромиссного обличения, причем, в конце концов, уже без какой-либо внятной позитивной позиции - просто беспорядочного охаивания Церкви со всех сторон, и “слева”, и “справа”, и за то, что она недостаточно современна, и за то, что она недостаточно консервативна, и за то, что она недостаточно либеральна, и за то, что она недостаточно патриотична, и т.д., и т.п.
Вся дальнейшая инволюция такого “критика” с православной точки зрения это уже вопрос не столько политики и даже не столько психологии, сколько аскетики, поскольку испытывать постоянное желание борьбы с Церковью Христовой можно только находясь в зависимости от определенных духов, но я только напомню, что началось все с того, что человек когда-то пришел в Церковь к кому угодно, но только не к Богу".
отсюда