Как личное восхождение на Голгофу...
Свой каждый наезд в Санкт-Петербург
во второй половине 90-х
в качестве "временно управляющего СПб епархией РПЦЗ"
епископ Евтихий Курочкин воспринимал,
как личное восхождение на Голгофу.
Нервы у него на протяжении всего пребывания
в Северной Пальмире
были как натянутая струна.
В каждом вопрошании
он чувствовал подвох или каверзную подковыку.
Прежде всего, это объяснялось
многолетним подспудным конфликтом
с благочинным приходов РПЦЗ на Северо-Западе
архимандритом Алексеем Макриновым.
Макринов - даровитый поэт-обэриут в 60-х - начале 70-х,
сотрудник Пушкинского Дома,
преподаватель ЛДА и С,
философ, филолог, историк,
на момент середины 90-х -
профессор философского факультета
Хельсинского университета,
воспринимал Евтихия
в лучшем случае, как "сибирского валенка",
а в худшем - как выскочку, как Хлестакова,
как зловещую пародию на епископство.
Архимандрит Алексей был на хорошем счету
у митрополита Виталия Устинова
и кандидатом на епископскую кафедру Санкт-Петербурга.
Супротив хиротонии Макринова
владыка Евтихий интриговал, как мог,
много лет - от всего сердца и всея души,
для сего соединившись
с другим своим церковным недругом -
с Валентином Русанцовым.
О сих баталиях и подковерных интригах
можно было бы наваять и сейчас роман,
но овчинка выделки не стоит...
во второй половине 90-х
в качестве "временно управляющего СПб епархией РПЦЗ"
епископ Евтихий Курочкин воспринимал,
как личное восхождение на Голгофу.
Нервы у него на протяжении всего пребывания
в Северной Пальмире
были как натянутая струна.
В каждом вопрошании
он чувствовал подвох или каверзную подковыку.
Прежде всего, это объяснялось
многолетним подспудным конфликтом
с благочинным приходов РПЦЗ на Северо-Западе
архимандритом Алексеем Макриновым.
Макринов - даровитый поэт-обэриут в 60-х - начале 70-х,
сотрудник Пушкинского Дома,
преподаватель ЛДА и С,
философ, филолог, историк,
на момент середины 90-х -
профессор философского факультета
Хельсинского университета,
воспринимал Евтихия
в лучшем случае, как "сибирского валенка",
а в худшем - как выскочку, как Хлестакова,
как зловещую пародию на епископство.
Архимандрит Алексей был на хорошем счету
у митрополита Виталия Устинова
и кандидатом на епископскую кафедру Санкт-Петербурга.
Супротив хиротонии Макринова
владыка Евтихий интриговал, как мог,
много лет - от всего сердца и всея души,
для сего соединившись
с другим своим церковным недругом -
с Валентином Русанцовым.
О сих баталиях и подковерных интригах
можно было бы наваять и сейчас роман,
но овчинка выделки не стоит...