А.Кураев: "Мне очень горько, что моя страна решила покончить жизнь самоубийством"...
Возможно, скорый уже полит-эмигрант
и Пражский обыватель
Андрей Вячеславович Кураев:
«Как Bы сегодня относитесь к тому, что происходит в Украине?
А.Кураев: "Мне очень горько, что моя страна решила покончить жизнь самоубийством. И если в первые дни я полагал, что это личное решение московского тирана, то сегодня, видя народный консенсус вокруг этого, я с горечью могу сказать: да, это именно решение моей страны, моего народа.
С годами я стал пересматривать свои прежние позиции, и теперь с болью соглашаюcь с теми словами, которые вызывали у меня гнев в былые годы. Это «русофобские» тезисы с точки зрения патриотов. Некоторые западные политологи говорили о том, что большевизм это форма инобытия нашего православия. То есть это не нечто чуждое, извне навязанное России, а что-то вполне естественное, органичное для русской национальной истории и для византийского православия. Это некая мутация самого православия. Как писал выдающийся византолог Александр Каждан, «Когда я думаю об истории Византии и ее значении для ХХ века, я всегда возвращаюсь к одной и той же мысли: Византия оставила нам уникальный опыт европейского тоталитаризма. Для меня Византия не столько колыбель православия или хранилище сокровищ древней Эллады, сколько тысячелетний эксперимент тоталитарной политической практики, и без этого понимания мы, кажется, не сможем осознать своего места в историческом процессе».
И вот, когда я вижy ту легкость, с которой на моих глазах, начиная с 2012 года православный мир начал воспевать свое право на насилие, я вынужден согласиться с этим диагнозом... Есть у нас такая фольк-певица Жанна Бичевская. Она очень интересно начинала в 80х годах, а потом она воцерковилась и ожесточилась. И теперь поет песни на стихи своего мужа с такими словами: "Мы врага настигнем по его же слeду и порвем на клочья, Господа хваля"... У нее прекрасный голос, прекрасная гитара и вовсе не прекрасные убеждения...
Многочисленные апологии насилия и агрессии так охотно принимаются массовым сознанием, что вoзникает вопрос: если этот милитаризм и кровожадность так легко ложатся на душу, значит, они пробуждают какие-то корневые убеждения и чувства русских православных людей. И вот это мне очень не нравится.
Понимаете, я пришел в церковь, которая была маленькой и гонимой. Я крестился в 18 лет в 1982 году, и я совсем не xотел стать членом полицейской и агрессивной структуры. Поэтому я очень благодарен Господу за то, что он дал мне возможность отползти от патриархии еще до начала этой позорной войны.
А этy войну я считаю самоубийством для самой России, независимо от того, какие военные успехи достигнут российские танки этой весной или летом. Для России это финал ее истории как геополитический силы. Это моральное фиаско нашей бравурной церковно-патриотической риторики.
Гамлет говорил: «Я помешан только в норд-норд-вест. При южном ветре я еще отличу сокола от цапли». Смысл этой поговорки - я отличу охотника от его жертвы. Наш патриарх сделал вид, что он не может отличить агрессию от обороны. Значит, нравственный компас нашей церковной иерархии напрочь поломан...»
отсюда
и Пражский обыватель
Андрей Вячеславович Кураев:
«Как Bы сегодня относитесь к тому, что происходит в Украине?
А.Кураев: "Мне очень горько, что моя страна решила покончить жизнь самоубийством. И если в первые дни я полагал, что это личное решение московского тирана, то сегодня, видя народный консенсус вокруг этого, я с горечью могу сказать: да, это именно решение моей страны, моего народа.
С годами я стал пересматривать свои прежние позиции, и теперь с болью соглашаюcь с теми словами, которые вызывали у меня гнев в былые годы. Это «русофобские» тезисы с точки зрения патриотов. Некоторые западные политологи говорили о том, что большевизм это форма инобытия нашего православия. То есть это не нечто чуждое, извне навязанное России, а что-то вполне естественное, органичное для русской национальной истории и для византийского православия. Это некая мутация самого православия. Как писал выдающийся византолог Александр Каждан, «Когда я думаю об истории Византии и ее значении для ХХ века, я всегда возвращаюсь к одной и той же мысли: Византия оставила нам уникальный опыт европейского тоталитаризма. Для меня Византия не столько колыбель православия или хранилище сокровищ древней Эллады, сколько тысячелетний эксперимент тоталитарной политической практики, и без этого понимания мы, кажется, не сможем осознать своего места в историческом процессе».
И вот, когда я вижy ту легкость, с которой на моих глазах, начиная с 2012 года православный мир начал воспевать свое право на насилие, я вынужден согласиться с этим диагнозом... Есть у нас такая фольк-певица Жанна Бичевская. Она очень интересно начинала в 80х годах, а потом она воцерковилась и ожесточилась. И теперь поет песни на стихи своего мужа с такими словами: "Мы врага настигнем по его же слeду и порвем на клочья, Господа хваля"... У нее прекрасный голос, прекрасная гитара и вовсе не прекрасные убеждения...
Многочисленные апологии насилия и агрессии так охотно принимаются массовым сознанием, что вoзникает вопрос: если этот милитаризм и кровожадность так легко ложатся на душу, значит, они пробуждают какие-то корневые убеждения и чувства русских православных людей. И вот это мне очень не нравится.
Понимаете, я пришел в церковь, которая была маленькой и гонимой. Я крестился в 18 лет в 1982 году, и я совсем не xотел стать членом полицейской и агрессивной структуры. Поэтому я очень благодарен Господу за то, что он дал мне возможность отползти от патриархии еще до начала этой позорной войны.
А этy войну я считаю самоубийством для самой России, независимо от того, какие военные успехи достигнут российские танки этой весной или летом. Для России это финал ее истории как геополитический силы. Это моральное фиаско нашей бравурной церковно-патриотической риторики.
Гамлет говорил: «Я помешан только в норд-норд-вест. При южном ветре я еще отличу сокола от цапли». Смысл этой поговорки - я отличу охотника от его жертвы. Наш патриарх сделал вид, что он не может отличить агрессию от обороны. Значит, нравственный компас нашей церковной иерархии напрочь поломан...»
отсюда