Я в конце восьмидесятых и начале девяностых пришла в совершенно другую Церковь...
Из дневной почты:
в продолжение темы "Эпоха патриарха Кирилла - у меня все..."
«"Нашла в сети в одной из групп вот такой текст, без указания автора. Поскольку сама много лет связана с церковным пением, полностью согласна с написанным. Очень прошу опубликовать этот пост.
С уважением, Елена.":
"Кто и зачем решил оставить верующих, да и просто интересующихся людей без достойного храмового пения?
На днях в одной из церковно-певческих групп Вконтакте прочла интересное. Кто-то из регентов или певчих выложил видеофайл и попросил участников группы помочь определить авторство одного из литургических произведений и поделиться нотами, если они у кого-то есть.
Я послушала это произведение и долго после этого сидела и думала. О плохом думала.
А чуть позже кто-то мне прислал ссылку на то, как епископ Мытищенский Феофилакт бьёт игумена Никона по лицу в алтаре, во время Херувимской песни в одном из московских статусных монастырей.И игумен Никон, вместо того, чтобы, пусть и не дать сдачи распоясавшемуся деспоте, а просто покинуть после такого ужаса алтарь, согнув выю продолжает служить, как будто ничего не произошло.
Тут я задумалась ещё больше. И задумалась, как раз о том, как связаны между собой вопрос певчих, разыскивающих ноты неизвестного им произведения и видео с архиерейской литургии в Андреевском монастыре, где епископ дерётся с игуменом. А связь есть и связь эта очевидна и она, как нельзя лучше иллюстрирует то, к чему привели тридцать лет "Небывалого церковного возрождения". И во что превратилась наша церковная жизнь, где островков просвещённого благоразумия всё меньше и меньше.
Но обо всём по порядку.
Начнём с вопроса, который задали в группе Вконтакте. На представленном видео, пусть и так себе, пусть и вразнобой небольшой женский ансамбль исполняет "Приидите поклонимся" из Литургии Иоанна Златоуста Ор.42 Павла Григорьевича Чеснокова.
Это примерно, как на богословском форуме священник выложит запись с чтением "Отче наш" и попросит подсказать, что за молитва. Или российский кинематографист поделится отрывком из "Летят журавли" и спросит, мол, кто автор и вообще откуда это.
То есть быть регентом или певчим и не знать произведений Чеснокова в 2021 году, не уметь определять их на слух и тем более не исполнять их за богослужением, а разыскивать их в формате: "какой фильм?" это такой, простите ужас, это такое донное дно, что если оттуда, вдруг, постучат, с этого дна, я очень удивлюсь. Хотя, всем известно, что дна у дна нет.
А вот в видео, где епископ заушает игумена меня потряс вовсе не мордобой. Потому, что уж этого добра я в Церкви насмотрелась будь здоров и затрещиной и ором из алтаря меня удивить вообще невозможно. То, что среди монашествующих мужчин и женщин не вся, но определённая часть, в основном из начальствующих и властию облечённых, клинические психопаты факт общеизвестный и бесконечные рассказы и видео в сети очевидцев яркое тому подтверждение.
Потряс меня сам формат архиерейского богослужения. На архиерейской литургии в Андреевском монастыре поёт один единственный певчий и поёт настолько безобразно интонационно и вокально, что не то что молиться, просто слушать это невыносимо. И эта фальшивая заунывь так прекрасно ложится в качестве музыкального сопровождения на епископские пощёчины, что я представляю, как на иконах в этом храме, со сценами Страшного суда черти потирают свои копыта от восторга, а святые темнеют ликами.
Потому, что это полное и окончательное фиаско, господа.
Как удалось за столь короткий срок уничтожить то, что большевички в своё время не сумели убить за семьдесят лет? Ну как? Сколько было разрушено и закрыто храмов, сколько священства было загублено и изгнано из этих храмов, но искусство-то церковное жило! Многое было утрачено, но и сколько сохранили.
Я помню толстые сборники издательства Юргенсона с жёлто-коричневыми страницами с праздничными песнопениями, обиходом и гласами, которые хранили, как зеницу ока. У меня самой до сих пор сохранились партитуры, датированные пятидесятыми и шестидесятыми годами, каллиграфически переписанные от руки перьевыми ручками неведомыми тружениками. Без единой ошибки.
Я помню, с каким тщанием и усердием регенты готовили хор к архиерейской службе, потому, что это особенное и очень красивое богослужение, отличающееся особой торжественностью. И задача хора, как раз и была в том, чтобы торжество это состоялось. И представить себе, чтобы на архиерейской пел один певчий или дуэт, это, простите, посчитали бы позором. А теперь это - норма.
Кто и зачем решил оставить верующих, да и просто интересующихся людей без достойного храмового пения?
О состоянии его можно судить даже по партитурам современных церковных композиторов. А они есть, и их немало. Найти у кого-то в произведениях дивизи (удвоение голосов в партии), широкую тиссетуру практически невозможно. Всё писано для певчих с очень и очень средними возможностями. Не слишком высоко, не слишком низко. Для малых и очень малых составов, где, в большинстве случаев нет настоящих теноров и их партии поют женщины, где нет настоящих басов и довольствуются только одним баритоном. Где сопрано не в силах подняться выше ми второй октавы.
И в этом нет ничего странного. Большинство композиторов регентуют сами и пишут музыку для своих коллективов, нынче это трио, максимум квартет, если мы берем праздничные службы. И возможности таких ансамблей всегда очень ограничены. Поэтому пишется соответствующая музыка, чтобы как-то уместиться в это прокрустово ложе.
Одно время все бились грудью в груди за монодию, пытаясь возвести её в ранг единственно верной богословской музыкальной мысли, но и на том поломались. Одноголосное пение, это не пение в одиночку. Это пение в один голос. В унисон. Нескольких человек, не одному певчему, который ни вздохнуть, ни чихнуть, не откашляться после великого каждения не сможет, без прерывания пения.
И для того ли великая, не побоюсь этого слова, школа русского церковного пения осталась в живых при антицерковном строе, чтобы вот так бесславно умереть во время нынешней невероятной симфонии Церкви и Государства?
Я не говорю о таких храмах, как ХХС и ему подобные, но чуть пониже рангом. Там еще как-то держатся хоры, за счёт бюджетов, вливаемых в статусные культовые сооружения. Не о них речь, все это понимают. Я говорю об общей тенденции.
Людям сейчас нелегко, очень нелегко и в такие моменты человек ищет утешения и очень многие ищут его в храмах. И идут туда в надежде попасть совсем в другое, в том числе и эстетическое пространство. Ищут благодати, красоты небесной, той надмирности, о которой все так любят говорить, успокоения душевного. И никакая архитектура и никакая храмовая живопись (уж простите) никогда не создаст того молитвенного настроя, как хорошо поющий хор, под управлением знающего и понимающего, чем он занимается на месте своего служения регентом.
А что нынче найдёт человек в храме с одним или тремя певцами и регентом, не знающим элементарных вещей? Не понимающим, что уместно, а что нет? Пустыню духовную он найдёт. Прах и тлен. Хорошо, если священник добрый и неглупый там служит, это спасёт ситуацию. Но не всяк сразу насмелится сразу пойти и заговорить с ним.
"Без церковного пения или при низком его состоянии наше богослужение утрачивает важную часть своего благолепия, становится однообразным, а потому не имеет и вполне благотворного действия на людей. Поэтому, как у древних евреев, мертвым считался тот город, в котором не раздавалась песня (Плач. Иер. 5, 14, 55; Иер. 7, 34), так и в жизни христианской Церкви упадок пения в храмах считался признаком крайне бедственного внутреннего и внешнего положения Церкви и возбуждал скорбь и сетование как пастырей, так и пасомых. Поэтому-то и святая Церковь в песнопениях и на чтениях особо молится о певцах, наравне с прочими благотворителями храмов Божиих."
Я в конце восьмидесятых и начале девяностых пришла в совершенно другую Церковь. И те пастыри и те регенты и певчие, у которых училась-любили, ценили и понимали всю красоту богослужения и научили этому многих и многих. А теперь и учить некому. Всё выродилось в какое-то бессмысленное помахивание кадилами под нестройные звуки и пляски по тик-токам с прописными истинами и бородатыми церковными прибаутками. В основной своей массе. Жаль. Кто бы мне рассказал про такое тридцать лет назад, я бы не поверила. А вот поди ж ты.
В алтаре архиереи морды бьют игуменам, на клиросе один задыхающийся певчий мимо нот скулит... Куда мы прикатились-то?
Куда ты ушла, красота? И ты, благолепие, куда ушло? Как так вышло?"»
P.S. Ваши письма, обращения, жалобы присылайте дедульке на kalakazospb@gmail.com
в продолжение темы "Эпоха патриарха Кирилла - у меня все..."
«"Нашла в сети в одной из групп вот такой текст, без указания автора. Поскольку сама много лет связана с церковным пением, полностью согласна с написанным. Очень прошу опубликовать этот пост.
С уважением, Елена.":
"Кто и зачем решил оставить верующих, да и просто интересующихся людей без достойного храмового пения?
На днях в одной из церковно-певческих групп Вконтакте прочла интересное. Кто-то из регентов или певчих выложил видеофайл и попросил участников группы помочь определить авторство одного из литургических произведений и поделиться нотами, если они у кого-то есть.
Я послушала это произведение и долго после этого сидела и думала. О плохом думала.
А чуть позже кто-то мне прислал ссылку на то, как епископ Мытищенский Феофилакт бьёт игумена Никона по лицу в алтаре, во время Херувимской песни в одном из московских статусных монастырей.И игумен Никон, вместо того, чтобы, пусть и не дать сдачи распоясавшемуся деспоте, а просто покинуть после такого ужаса алтарь, согнув выю продолжает служить, как будто ничего не произошло.
Тут я задумалась ещё больше. И задумалась, как раз о том, как связаны между собой вопрос певчих, разыскивающих ноты неизвестного им произведения и видео с архиерейской литургии в Андреевском монастыре, где епископ дерётся с игуменом. А связь есть и связь эта очевидна и она, как нельзя лучше иллюстрирует то, к чему привели тридцать лет "Небывалого церковного возрождения". И во что превратилась наша церковная жизнь, где островков просвещённого благоразумия всё меньше и меньше.
Но обо всём по порядку.
Начнём с вопроса, который задали в группе Вконтакте. На представленном видео, пусть и так себе, пусть и вразнобой небольшой женский ансамбль исполняет "Приидите поклонимся" из Литургии Иоанна Златоуста Ор.42 Павла Григорьевича Чеснокова.
Это примерно, как на богословском форуме священник выложит запись с чтением "Отче наш" и попросит подсказать, что за молитва. Или российский кинематографист поделится отрывком из "Летят журавли" и спросит, мол, кто автор и вообще откуда это.
То есть быть регентом или певчим и не знать произведений Чеснокова в 2021 году, не уметь определять их на слух и тем более не исполнять их за богослужением, а разыскивать их в формате: "какой фильм?" это такой, простите ужас, это такое донное дно, что если оттуда, вдруг, постучат, с этого дна, я очень удивлюсь. Хотя, всем известно, что дна у дна нет.
А вот в видео, где епископ заушает игумена меня потряс вовсе не мордобой. Потому, что уж этого добра я в Церкви насмотрелась будь здоров и затрещиной и ором из алтаря меня удивить вообще невозможно. То, что среди монашествующих мужчин и женщин не вся, но определённая часть, в основном из начальствующих и властию облечённых, клинические психопаты факт общеизвестный и бесконечные рассказы и видео в сети очевидцев яркое тому подтверждение.
Потряс меня сам формат архиерейского богослужения. На архиерейской литургии в Андреевском монастыре поёт один единственный певчий и поёт настолько безобразно интонационно и вокально, что не то что молиться, просто слушать это невыносимо. И эта фальшивая заунывь так прекрасно ложится в качестве музыкального сопровождения на епископские пощёчины, что я представляю, как на иконах в этом храме, со сценами Страшного суда черти потирают свои копыта от восторга, а святые темнеют ликами.
Потому, что это полное и окончательное фиаско, господа.
Как удалось за столь короткий срок уничтожить то, что большевички в своё время не сумели убить за семьдесят лет? Ну как? Сколько было разрушено и закрыто храмов, сколько священства было загублено и изгнано из этих храмов, но искусство-то церковное жило! Многое было утрачено, но и сколько сохранили.
Я помню толстые сборники издательства Юргенсона с жёлто-коричневыми страницами с праздничными песнопениями, обиходом и гласами, которые хранили, как зеницу ока. У меня самой до сих пор сохранились партитуры, датированные пятидесятыми и шестидесятыми годами, каллиграфически переписанные от руки перьевыми ручками неведомыми тружениками. Без единой ошибки.
Я помню, с каким тщанием и усердием регенты готовили хор к архиерейской службе, потому, что это особенное и очень красивое богослужение, отличающееся особой торжественностью. И задача хора, как раз и была в том, чтобы торжество это состоялось. И представить себе, чтобы на архиерейской пел один певчий или дуэт, это, простите, посчитали бы позором. А теперь это - норма.
Кто и зачем решил оставить верующих, да и просто интересующихся людей без достойного храмового пения?
О состоянии его можно судить даже по партитурам современных церковных композиторов. А они есть, и их немало. Найти у кого-то в произведениях дивизи (удвоение голосов в партии), широкую тиссетуру практически невозможно. Всё писано для певчих с очень и очень средними возможностями. Не слишком высоко, не слишком низко. Для малых и очень малых составов, где, в большинстве случаев нет настоящих теноров и их партии поют женщины, где нет настоящих басов и довольствуются только одним баритоном. Где сопрано не в силах подняться выше ми второй октавы.
И в этом нет ничего странного. Большинство композиторов регентуют сами и пишут музыку для своих коллективов, нынче это трио, максимум квартет, если мы берем праздничные службы. И возможности таких ансамблей всегда очень ограничены. Поэтому пишется соответствующая музыка, чтобы как-то уместиться в это прокрустово ложе.
Одно время все бились грудью в груди за монодию, пытаясь возвести её в ранг единственно верной богословской музыкальной мысли, но и на том поломались. Одноголосное пение, это не пение в одиночку. Это пение в один голос. В унисон. Нескольких человек, не одному певчему, который ни вздохнуть, ни чихнуть, не откашляться после великого каждения не сможет, без прерывания пения.
И для того ли великая, не побоюсь этого слова, школа русского церковного пения осталась в живых при антицерковном строе, чтобы вот так бесславно умереть во время нынешней невероятной симфонии Церкви и Государства?
Я не говорю о таких храмах, как ХХС и ему подобные, но чуть пониже рангом. Там еще как-то держатся хоры, за счёт бюджетов, вливаемых в статусные культовые сооружения. Не о них речь, все это понимают. Я говорю об общей тенденции.
Людям сейчас нелегко, очень нелегко и в такие моменты человек ищет утешения и очень многие ищут его в храмах. И идут туда в надежде попасть совсем в другое, в том числе и эстетическое пространство. Ищут благодати, красоты небесной, той надмирности, о которой все так любят говорить, успокоения душевного. И никакая архитектура и никакая храмовая живопись (уж простите) никогда не создаст того молитвенного настроя, как хорошо поющий хор, под управлением знающего и понимающего, чем он занимается на месте своего служения регентом.
А что нынче найдёт человек в храме с одним или тремя певцами и регентом, не знающим элементарных вещей? Не понимающим, что уместно, а что нет? Пустыню духовную он найдёт. Прах и тлен. Хорошо, если священник добрый и неглупый там служит, это спасёт ситуацию. Но не всяк сразу насмелится сразу пойти и заговорить с ним.
"Без церковного пения или при низком его состоянии наше богослужение утрачивает важную часть своего благолепия, становится однообразным, а потому не имеет и вполне благотворного действия на людей. Поэтому, как у древних евреев, мертвым считался тот город, в котором не раздавалась песня (Плач. Иер. 5, 14, 55; Иер. 7, 34), так и в жизни христианской Церкви упадок пения в храмах считался признаком крайне бедственного внутреннего и внешнего положения Церкви и возбуждал скорбь и сетование как пастырей, так и пасомых. Поэтому-то и святая Церковь в песнопениях и на чтениях особо молится о певцах, наравне с прочими благотворителями храмов Божиих."
Я в конце восьмидесятых и начале девяностых пришла в совершенно другую Церковь. И те пастыри и те регенты и певчие, у которых училась-любили, ценили и понимали всю красоту богослужения и научили этому многих и многих. А теперь и учить некому. Всё выродилось в какое-то бессмысленное помахивание кадилами под нестройные звуки и пляски по тик-токам с прописными истинами и бородатыми церковными прибаутками. В основной своей массе. Жаль. Кто бы мне рассказал про такое тридцать лет назад, я бы не поверила. А вот поди ж ты.
В алтаре архиереи морды бьют игуменам, на клиросе один задыхающийся певчий мимо нот скулит... Куда мы прикатились-то?
Куда ты ушла, красота? И ты, благолепие, куда ушло? Как так вышло?"»
P.S. Ваши письма, обращения, жалобы присылайте дедульке на kalakazospb@gmail.com