Как бесноватый во гробах, В жестоком мире я влачился, И православный иерарх На литургии мне явился. Любовью вышней озарен, Моих удов коснулся он: Отверзлись всякие отверстья, Не испугавшись и бесчестья. Моих ушей коснулся он, И я услышал чудный звон: И понял я свое призванье, И за границу перелет, И денег разных тайный ход, И приходское прозябанье. И он к губам моим приник, И всунул внутрь свой язык, И я познал минуту славы, И жезл духовного отца Он подарил мне до конца. Не стал бояться я подставы. И он мне грудь толкнул жезлом, И мирянина сердце вынул, И панагию со шнуром, На место сердца мне водвинул. На кафедру я в храме встал, И патриарха глас воззвал: "О, Питирим, послушно внемли, Реформы вестник будь моей И, обходя ты Коми земли, Сбирай финансы у людей."
Comments 7
Reply
Reply
В жестоком мире я влачился,
И православный иерарх
На литургии мне явился.
Любовью вышней озарен,
Моих удов коснулся он:
Отверзлись всякие отверстья,
Не испугавшись и бесчестья.
Моих ушей коснулся он,
И я услышал чудный звон:
И понял я свое призванье,
И за границу перелет,
И денег разных тайный ход,
И приходское прозябанье.
И он к губам моим приник,
И всунул внутрь свой язык,
И я познал минуту славы,
И жезл духовного отца
Он подарил мне до конца.
Не стал бояться я подставы.
И он мне грудь толкнул жезлом,
И мирянина сердце вынул,
И панагию со шнуром,
На место сердца мне водвинул.
На кафедру я в храме встал,
И патриарха глас воззвал:
"О, Питирим, послушно внемли,
Реформы вестник будь моей
И, обходя ты Коми земли,
Сбирай финансы у людей."
Reply
Reply
Reply
Reply
Leave a comment