Продолжение К тому же на них отрабатывалась технология, которая потом может быть применена и к другим религиозным организациям. Но работает эта страшилка и в РПЦ. Стоит в ней появится какой-то неформальной группе, как ее тут же обвиняют в сектанстве.
По разным данным в России 1% населения является практикующими православными христианами. Пусть это будут условные 1,5 млн. человек. Но свободное и независимое сообщество в 1,5 миллиона человек многим в эшелонах власти, по всей видимости, кажется большой угрозой. Для того, чтобы максимально ослабить церковь нужно большую часть верующих, была малообразованной и атомизированной массой, а более интеллигентную прослойку в этой же церкви заразить диссидентскими настроениями.
К сожалению, современное устройство епархиальной жизни во многом способствует антицерковной стратегии. Очень часто архиереи выполняют ту функцию, которую раньше выполнял уполномоченный: подавляют все живое и активное в церкви. Когда же эта система даёт сбой и архиерей начинает сотрудничество с живыми сообществами и союзами, рожденными снизу, тогда эта ситуация воспринимается как угроза и включаются уже внецерковные механизмы воздействия. Но ситуация в Твери, на мой взгляд, очень хорошо показывает, что взаимодействие архиерея и неформальных мирянских сообществ может принести очень хороший плод. Мы видим, что и среди епископов есть люди искренне верующие и любящие церковь, а не только властные деспоты. Поэтому настоящая опора для священнонаалия - это не чиновники и олигархи, а народ Божий. Вот этого союза и боятся антицерковные силы, но именно к этому союзу мы и должны стремится. И боятся тут ничего не надо. Потому что если Бог за нас, то кто против нас?
Я убеждён, что только неформальные церковные сообщества: братства, общины могут стать основой для церковного возрождения. Церковная система, образовавшаяся в советский период, сделать этого определенно не может. Возрождённая церковь может послужить и возрождению общества, поэтому здесь нелепы и абсурдны страхи властей перед самостоятельностью церкви. Возрождение русского народа, гражданского общества, которые и являют подлинную силу любого государства, как мне видится, может произойти при помощи церкви. Это совсем не означает ни папоцезаризма, ни цезарепапизма. Наоборот, каким бы парадоксальным на первый взгляд это ни казалось, церковь может принести больше пользы государству, будучи от него максимально независимой.
Я верю, что живые союзы живых людей сильнее всяких безличных систем. Поэтому есть надежда, что свободные самостоятельные сообщества людей (как в стране вообще, так и в церкви) смогут реализовать свой потенциал, выстояв против всякого давления и противления кесаря и его слуг. И будет очень верно, если это начнётся с церкви, потому что и наше государство 1000 лет назад началось именно с церкви, и без христианства его бы не существовало.
К тому же на них отрабатывалась технология, которая потом может быть применена и к другим религиозным организациям. Но работает эта страшилка и в РПЦ. Стоит в ней появится какой-то неформальной группе, как ее тут же обвиняют в сектанстве.
По разным данным в России 1% населения является практикующими православными христианами. Пусть это будут условные 1,5 млн. человек. Но свободное и независимое сообщество в 1,5 миллиона человек многим в эшелонах власти, по всей видимости, кажется большой угрозой. Для того, чтобы максимально ослабить церковь нужно большую часть верующих, была малообразованной и атомизированной массой, а более интеллигентную прослойку в этой же церкви заразить диссидентскими настроениями.
К сожалению, современное устройство епархиальной жизни во многом способствует антицерковной стратегии. Очень часто архиереи выполняют ту функцию, которую раньше выполнял уполномоченный: подавляют все живое и активное в церкви. Когда же эта система даёт сбой и архиерей начинает сотрудничество с живыми сообществами и союзами, рожденными снизу, тогда эта ситуация воспринимается как угроза и включаются уже внецерковные механизмы воздействия. Но ситуация в Твери, на мой взгляд, очень хорошо показывает, что взаимодействие архиерея и неформальных мирянских сообществ может принести очень хороший плод. Мы видим, что и среди епископов есть люди искренне верующие и любящие церковь, а не только властные деспоты. Поэтому настоящая опора для священнонаалия - это не чиновники и олигархи, а народ Божий. Вот этого союза и боятся антицерковные силы, но именно к этому союзу мы и должны стремится. И боятся тут ничего не надо. Потому что если Бог за нас, то кто против нас?
Я убеждён, что только неформальные церковные сообщества: братства, общины могут стать основой для церковного возрождения. Церковная система, образовавшаяся в советский период, сделать этого определенно не может. Возрождённая церковь может послужить и возрождению общества, поэтому здесь нелепы и абсурдны страхи властей перед самостоятельностью церкви. Возрождение русского народа, гражданского общества, которые и являют подлинную силу любого государства, как мне видится, может произойти при помощи церкви. Это совсем не означает ни папоцезаризма, ни цезарепапизма. Наоборот, каким бы парадоксальным на первый взгляд это ни казалось, церковь может принести больше пользы государству, будучи от него максимально независимой.
Я верю, что живые союзы живых людей сильнее всяких безличных систем. Поэтому есть надежда, что свободные самостоятельные сообщества людей (как в стране вообще, так и в церкви) смогут реализовать свой потенциал, выстояв против всякого давления и противления кесаря и его слуг. И будет очень верно, если это начнётся с церкви, потому что и наше государство 1000 лет назад началось именно с церкви, и без христианства его бы не существовало.
Reply
Reply
А! Копировский, залогинься! :)
Reply
Leave a comment