Телега Патриарха...
Из вечерней почты:
"Дорогой дедулькин - актуальная статья нашего земляка - просим опубликовать".
Публикую:
"Минский священник (в запрете) Александр Шрамко
Телега Патриарха. Почему это случилось именно с Кириллом? Итоги 10-летия
При воспоминании о Патриархе Кирилле (Гундяеве) передо мной неизменно встает персонаж из американского фильма, попавший в безвыходную ситуацию, который рассеяно бормочет: «Почему это происходит со мной, почему?» Все дело в том, что, как он думает, все это могло происходить с кем угодно, только не с ним. Он блестящий, жесткий и амбициозный организатор, на голову выше всех своих предшественников. Но у них как-то все катилось ни шатко ни валко, без особых успехов, но и без особых потрясений. И он, вожделея власти, не раз думал: «Дайте, дайте мне порулить! Уж я-то вам покажу. И в историю войду!»
И вдруг обстоятельства как-то сами поворачиваются так, что независимо от него, все катится к катастрофе. «Почему, почему это происходит со мной?!»
Сейчас, подводя итоги 10-летнего понтификата Кирилла, одни приписывают ему что-то, на их взгляд, позитивное в церковной жизни, а другие, напротив, обвиняют в негативном. На самом же деле и в том, и в другом роль Патриарха минимальна. Так уж устроена православная Церковь. Сколько ни пытались ее приспособить приводными ремнями бюрократии к государственному механизму, сколько ни строили «вертикали власти» на манер католического папизма, все одно - побеждал хаос, анархия, традиции и личные связи.
Иерархия РПЦ МП - это, по сути, лошадь позади телеги. Телега имеет какие-то свои механизмы движения, а лошадь сзади может лишь добавить свой незначительный импульс в сторону той или иной оси. Ну а большей частью этой лошади приходится приноравливаться к движению телеги и делать вид, что она ей управляет. Такое явление заметно уже на уровне епархий, а то и приходов. В своем же концентрированном виде оно, естественно, на самом верху, то есть на уровне патриархии.
Основное мучение Патриарха в том, что он имеет иллюзию абсолютной власти, но с ее помощью в самой Церкви почти ничего сделать не может. Он может сменить епископа, заставить его принять меры к какому-то неудобному клирику… Что еще? Кадровым вопросом, по сути, все и заканчивается. Да, это серьезный рычаг, но для локальных операций. Что-то эпохальное сделать с его помощью не получится. Да, можно плодить циркуляры или даже очень фундаментальные соборные «документы», но… Бумажку размножат, разошлют по приходам, а там отложат и будут жить как встарь.
По всей видимости, та самая единственная реформа иерархического управления, которую сам себе ставит в заслугу Патриарх Кирилл, - дробление епархий и радикальное умножение епископата, - это скорее всего попытка решить вопрос. Говорится о «близости к народу», а на самом деле речь о приближении церковной власти к церковным «низам». Но надежды явно не оправдались. И ближе к народу не стали, и руки у патриархии не стали длиннее. Что делать? Фактически все, что остается Патриарху, это в буквальном смысле почивать на лаврах, пользуясь роскошью и привилегиями патриаршего поста. Вместо того, чтобы возмущаться дорогими часами Кирилла да золотой «нанопылью», надо было бы его пожалеть: ведь это и есть вся его награда, что он получил после десятилетий бега на ристалищах к вожделенному посту.
Есть еще один серьезный мотив в условиях современной России: как-то подладиться под тренд власти, опять же запрячься в этот тарантас уже не церковной, а «большой» истории. И, казалось бы, существующий в РФ режим, провозгласивший возвращение «скреп», благоприятствует этому как никогда. И так удачно пришелся ко двору идейный миф «русского мира» как оправдание имперской экспансии. Здесь, правда, тоже роль Церкви пассивна: мэм «русского мира» был взят на вооружение не по ее инициативе. Но сам факт, что он имеет церковное происхождение, все-таки греет душу, дает повод напомнить о своей значимости, поймать волну. И на этой волне нарастить свое присутствие на высших уровнях, предъявить претензии на расширение уроков религии в школах и вообще церковного удела в общественной жизни. А то ведь что такое Церковь для современного человека? Где-то там на Марсе… Куда раз в год можно слетать за «святой» водичкой.
Вот эта маргинальность Церкви в постсоветском обществе, как видно, и стала главной заботой Патриарха Кирилла при восшествии на патриарший престол. Поначалу «выход из гетто» планировался путем взлома изнутри: вдруг в моде стало миссионерство, работа с молодежью, благотворительность. Но как-то дальше слов дело особо не сдвинулось. Подключили бюрократические рычаги: в обязательном порядке на каждом приходе три штатные «миссионерские» должности. Соответствующие отделы в епархиях, специализации в учебных заведениях. Обновление и самой структуры патриаршего управления с привлечением более молодых и динамичных кадров. Обмен опытом на чтениях и конференциях. И стали ждать результатов. Ничего особенного, кроме скандалов от Энтео, не дождались. Церковь прогремела в обществе, но совсем не так, как хотелось. Скандал с Pussy Riot, cкандалы с пыльной квартирой, часами да яхтами. Уже б и хотели спрятаться обратно, в «гетто», да куда там.
Для среднего гражданина, конечно, эти все скандалы - что-то весьма далекое. Но вот молодежь и интеллигенцию либерального направления, в том числе и церковную, на которую возлагались основные надежды на ниве миссионерства, это значительно охладило. А кого-то и отвратило от Церкви. Со стороны патриархии повеял ответный холодок. О миссионерстве постепенно забыли. Богословские и просветительские проекты значительно свернули. В опалу попал даже «главный миссионер» протодиакон Андрей Кураев.
Надо сказать, что церковная интеллигенция, склонная к реформам, которую принято называть «либеральной», была поначалу наиболее позитивно настроена к новому Патриарху. В церковной жизни все больше осознавался застой, и многие понимали, что «надо что-то делать». Ну кто еще, как не такой инициативный и открытый обществу митрополит? Тот же Андрей Кураев откровенно и грубо включился в предвыборную гонку перед избранием Патриарха. «Патриарх Кирилл - пора привыкать... Кризисный менеджер». Мы это помним. Да и сам Патриарх считался самой «либеральной» фигурой среди высшего епископата. Правда, в этом был и существенный минус.
Консервативная часть клира, в том числе и монашество, имеющее значительное влияние на весьма многочисленную категорию прихожан, поначалу отнеслось к кандидату на высший церковный пост очень настороженно. Тем более что митрополит Кирилл был известен как «филокатолик», а кто страшнее для настоящего русского православного, как не католик? Разве что иеговист. В узких кругах духовенства приходилось даже слышать о готовящейся новой унии. В этой ситуации, чтобы телегу не занесло, нужен был серьезный маневр в сторону консерваторов. И вот среди прочего тогда и прозвучали заверения, что «радикальных реформ не будет». Постепенно все больше и больше пошел крен в сторону консерватизма. Особенно после того, как не срослось с интеллигенцией. Ставка на «либерализм» теперь только мешала. А тут еще и в государстве все более нарастающие имперские и охранительные тенденции, а уж эту телегу никак нельзя было выпустить из вожжей.
Но и тут внезапно пошло все вкривь и вкось. Амбиции властителя не привели к «тихому и бязмятежному» житию, а породили кризисы и конфликты. Украина. Одна из главных тележек, которую тоже нельзя было никак пускать на самотек. Весомая часть церковной жизни Украины под контролем УПЦ Московского патриархата. При этом роль церковной жизни в украинском обществе гораздо серьезнее, чем в российском. Кроме того, Украина для Московской патриархии важна вовсе не в экономическом плане. В этой стране сосредоточена третья часть всех приходов РПЦ МП. Все это вместе с символическим значением корней из «единой купели» само по себе придает вес для РПЦ и на межцерковном уровне, и перед своей же властью, и перед паствой. Если предыдущий Патриарх допускал еще в каком-то неопределенном будущем предоставление Украинской Церкви автокефалии, то Кирилл открыто заявил, что никогда не отдаст Украину, что представить Русскую Церковь без Киева невозможно.
Само «единство Церкви» на постсоветском пространстве так хорошо укладывалось в теорию «русского мира», но, по иронии, самый главный ревнитель этой теории подкосил ее по живому.
Крым. Эта авантюра до такой степени не пришлась по душе Патриарху Кириллу, что он осмелился, даже при его верноподданническом характере отношений с властью, не явиться на главное торжество, посвященное «присоединению» Крыма. Конечно, пришлось и дальше плыть в общем фарватере российской политики, чуть-чуть лишь дистанцируясь при слишком одиозных маневрах. Результат - падение авторитета УПЦ МП в Украине при не слишком к ней расположенной власти. А тут еще неожиданно пришла эта кошмарная для патриархии автокефалия.
Как же это получилось, что все пошло вразнос? Не слушаются эти разрозненные тачки и тележки. То ли вожжи ослабли, то ли колеса разболтались, то ли просто слишком много их разных - не уследить.
Впору взвыть, как тот персонаж из американского фильма»: «Но почему же это происходит со мной?»
Но тот персонаж пострадал не только из-за независящих от него обстоятельств. Он был слишком самоуверен, тщеславен и амбициозен. Будь он более скромным и более пекущемся о деле, а не своем величии, было бы все иначе. Будь и у Патриарха немного другие мотивы, могло все обернуться по-другому. По крайней мере, гораздо мягче. Когда Патриарх Кирилл внезапно проигнорировал так долго готовившийся мировым православием собор, думал ли он, что у его собрата Варфоломея найдется ответный ход? Или излишняя самоуверенность не позволила задуматься? Не посмеет, мол. Самая большая поместная Церковь под защитой сверхдержавы…
И по отношению к Украине можно было бы выбрать не столь откровенно пророссийскую тактику. Как и не тянуть с автокефалией. Во всяком случае, делать шаги по дальнейшей автономизации УПЦ МП, сохраняя с ней чисто духовное единство.
А в случае тех же скандалов - уметь вовремя признать ошибку, честно разобраться в каждом случае, не спеша выставлять себя жертвой «гонений» и требовать от государства репрессивной защиты от «оскорбления чувств верующих».
При всей сложности обстоятельств, всегда очень многое остается в руках человека.
Есть еще один объективный фактор, усложнивший жизнь Патриарха. Пришествие Кирилла на патриаршую кафедру совпало с мощным информационным бумом, связанным с радикальным усилением роли Интернета и возможностей средств связи. Все происходящее в мире стало как на ладони, многое можно наблюдать буквально в реальном времени. И даже на ходу из телефона. И то, что раньше можно было довольно легко скрыть, вдруг оказалось на виду. Гомоскандалы, аварии с участием нетрезвых священнослужителей на элитных авто, утечки информации, портфолио почти любого назначенца, откапываемые на соцсетях, нелепые высказывания иерархов, да и самого Патриарха. Активный обмен мнениями. И многое, многое другое, что вытащило на свет традиционно скрытую от лишних глаз структуру. Это тот гололед, который усложнил и сделал опасным движение тележек. На котором не устоял опытный Лыжник.
И следит интернетное сообщество за всем этим и судачит: «А доедут ли эти колеса до…?» До чего? РПЦ МП, куда тебя несет?".
"Дорогой дедулькин - актуальная статья нашего земляка - просим опубликовать".
Публикую:
"Минский священник (в запрете) Александр Шрамко
Телега Патриарха. Почему это случилось именно с Кириллом? Итоги 10-летия
При воспоминании о Патриархе Кирилле (Гундяеве) передо мной неизменно встает персонаж из американского фильма, попавший в безвыходную ситуацию, который рассеяно бормочет: «Почему это происходит со мной, почему?» Все дело в том, что, как он думает, все это могло происходить с кем угодно, только не с ним. Он блестящий, жесткий и амбициозный организатор, на голову выше всех своих предшественников. Но у них как-то все катилось ни шатко ни валко, без особых успехов, но и без особых потрясений. И он, вожделея власти, не раз думал: «Дайте, дайте мне порулить! Уж я-то вам покажу. И в историю войду!»
И вдруг обстоятельства как-то сами поворачиваются так, что независимо от него, все катится к катастрофе. «Почему, почему это происходит со мной?!»
Сейчас, подводя итоги 10-летнего понтификата Кирилла, одни приписывают ему что-то, на их взгляд, позитивное в церковной жизни, а другие, напротив, обвиняют в негативном. На самом же деле и в том, и в другом роль Патриарха минимальна. Так уж устроена православная Церковь. Сколько ни пытались ее приспособить приводными ремнями бюрократии к государственному механизму, сколько ни строили «вертикали власти» на манер католического папизма, все одно - побеждал хаос, анархия, традиции и личные связи.
Иерархия РПЦ МП - это, по сути, лошадь позади телеги. Телега имеет какие-то свои механизмы движения, а лошадь сзади может лишь добавить свой незначительный импульс в сторону той или иной оси. Ну а большей частью этой лошади приходится приноравливаться к движению телеги и делать вид, что она ей управляет. Такое явление заметно уже на уровне епархий, а то и приходов. В своем же концентрированном виде оно, естественно, на самом верху, то есть на уровне патриархии.
Основное мучение Патриарха в том, что он имеет иллюзию абсолютной власти, но с ее помощью в самой Церкви почти ничего сделать не может. Он может сменить епископа, заставить его принять меры к какому-то неудобному клирику… Что еще? Кадровым вопросом, по сути, все и заканчивается. Да, это серьезный рычаг, но для локальных операций. Что-то эпохальное сделать с его помощью не получится. Да, можно плодить циркуляры или даже очень фундаментальные соборные «документы», но… Бумажку размножат, разошлют по приходам, а там отложат и будут жить как встарь.
По всей видимости, та самая единственная реформа иерархического управления, которую сам себе ставит в заслугу Патриарх Кирилл, - дробление епархий и радикальное умножение епископата, - это скорее всего попытка решить вопрос. Говорится о «близости к народу», а на самом деле речь о приближении церковной власти к церковным «низам». Но надежды явно не оправдались. И ближе к народу не стали, и руки у патриархии не стали длиннее. Что делать? Фактически все, что остается Патриарху, это в буквальном смысле почивать на лаврах, пользуясь роскошью и привилегиями патриаршего поста. Вместо того, чтобы возмущаться дорогими часами Кирилла да золотой «нанопылью», надо было бы его пожалеть: ведь это и есть вся его награда, что он получил после десятилетий бега на ристалищах к вожделенному посту.
Есть еще один серьезный мотив в условиях современной России: как-то подладиться под тренд власти, опять же запрячься в этот тарантас уже не церковной, а «большой» истории. И, казалось бы, существующий в РФ режим, провозгласивший возвращение «скреп», благоприятствует этому как никогда. И так удачно пришелся ко двору идейный миф «русского мира» как оправдание имперской экспансии. Здесь, правда, тоже роль Церкви пассивна: мэм «русского мира» был взят на вооружение не по ее инициативе. Но сам факт, что он имеет церковное происхождение, все-таки греет душу, дает повод напомнить о своей значимости, поймать волну. И на этой волне нарастить свое присутствие на высших уровнях, предъявить претензии на расширение уроков религии в школах и вообще церковного удела в общественной жизни. А то ведь что такое Церковь для современного человека? Где-то там на Марсе… Куда раз в год можно слетать за «святой» водичкой.
Вот эта маргинальность Церкви в постсоветском обществе, как видно, и стала главной заботой Патриарха Кирилла при восшествии на патриарший престол. Поначалу «выход из гетто» планировался путем взлома изнутри: вдруг в моде стало миссионерство, работа с молодежью, благотворительность. Но как-то дальше слов дело особо не сдвинулось. Подключили бюрократические рычаги: в обязательном порядке на каждом приходе три штатные «миссионерские» должности. Соответствующие отделы в епархиях, специализации в учебных заведениях. Обновление и самой структуры патриаршего управления с привлечением более молодых и динамичных кадров. Обмен опытом на чтениях и конференциях. И стали ждать результатов. Ничего особенного, кроме скандалов от Энтео, не дождались. Церковь прогремела в обществе, но совсем не так, как хотелось. Скандал с Pussy Riot, cкандалы с пыльной квартирой, часами да яхтами. Уже б и хотели спрятаться обратно, в «гетто», да куда там.
Для среднего гражданина, конечно, эти все скандалы - что-то весьма далекое. Но вот молодежь и интеллигенцию либерального направления, в том числе и церковную, на которую возлагались основные надежды на ниве миссионерства, это значительно охладило. А кого-то и отвратило от Церкви. Со стороны патриархии повеял ответный холодок. О миссионерстве постепенно забыли. Богословские и просветительские проекты значительно свернули. В опалу попал даже «главный миссионер» протодиакон Андрей Кураев.
Надо сказать, что церковная интеллигенция, склонная к реформам, которую принято называть «либеральной», была поначалу наиболее позитивно настроена к новому Патриарху. В церковной жизни все больше осознавался застой, и многие понимали, что «надо что-то делать». Ну кто еще, как не такой инициативный и открытый обществу митрополит? Тот же Андрей Кураев откровенно и грубо включился в предвыборную гонку перед избранием Патриарха. «Патриарх Кирилл - пора привыкать... Кризисный менеджер». Мы это помним. Да и сам Патриарх считался самой «либеральной» фигурой среди высшего епископата. Правда, в этом был и существенный минус.
Консервативная часть клира, в том числе и монашество, имеющее значительное влияние на весьма многочисленную категорию прихожан, поначалу отнеслось к кандидату на высший церковный пост очень настороженно. Тем более что митрополит Кирилл был известен как «филокатолик», а кто страшнее для настоящего русского православного, как не католик? Разве что иеговист. В узких кругах духовенства приходилось даже слышать о готовящейся новой унии. В этой ситуации, чтобы телегу не занесло, нужен был серьезный маневр в сторону консерваторов. И вот среди прочего тогда и прозвучали заверения, что «радикальных реформ не будет». Постепенно все больше и больше пошел крен в сторону консерватизма. Особенно после того, как не срослось с интеллигенцией. Ставка на «либерализм» теперь только мешала. А тут еще и в государстве все более нарастающие имперские и охранительные тенденции, а уж эту телегу никак нельзя было выпустить из вожжей.
Но и тут внезапно пошло все вкривь и вкось. Амбиции властителя не привели к «тихому и бязмятежному» житию, а породили кризисы и конфликты. Украина. Одна из главных тележек, которую тоже нельзя было никак пускать на самотек. Весомая часть церковной жизни Украины под контролем УПЦ Московского патриархата. При этом роль церковной жизни в украинском обществе гораздо серьезнее, чем в российском. Кроме того, Украина для Московской патриархии важна вовсе не в экономическом плане. В этой стране сосредоточена третья часть всех приходов РПЦ МП. Все это вместе с символическим значением корней из «единой купели» само по себе придает вес для РПЦ и на межцерковном уровне, и перед своей же властью, и перед паствой. Если предыдущий Патриарх допускал еще в каком-то неопределенном будущем предоставление Украинской Церкви автокефалии, то Кирилл открыто заявил, что никогда не отдаст Украину, что представить Русскую Церковь без Киева невозможно.
Само «единство Церкви» на постсоветском пространстве так хорошо укладывалось в теорию «русского мира», но, по иронии, самый главный ревнитель этой теории подкосил ее по живому.
Крым. Эта авантюра до такой степени не пришлась по душе Патриарху Кириллу, что он осмелился, даже при его верноподданническом характере отношений с властью, не явиться на главное торжество, посвященное «присоединению» Крыма. Конечно, пришлось и дальше плыть в общем фарватере российской политики, чуть-чуть лишь дистанцируясь при слишком одиозных маневрах. Результат - падение авторитета УПЦ МП в Украине при не слишком к ней расположенной власти. А тут еще неожиданно пришла эта кошмарная для патриархии автокефалия.
Как же это получилось, что все пошло вразнос? Не слушаются эти разрозненные тачки и тележки. То ли вожжи ослабли, то ли колеса разболтались, то ли просто слишком много их разных - не уследить.
Впору взвыть, как тот персонаж из американского фильма»: «Но почему же это происходит со мной?»
Но тот персонаж пострадал не только из-за независящих от него обстоятельств. Он был слишком самоуверен, тщеславен и амбициозен. Будь он более скромным и более пекущемся о деле, а не своем величии, было бы все иначе. Будь и у Патриарха немного другие мотивы, могло все обернуться по-другому. По крайней мере, гораздо мягче. Когда Патриарх Кирилл внезапно проигнорировал так долго готовившийся мировым православием собор, думал ли он, что у его собрата Варфоломея найдется ответный ход? Или излишняя самоуверенность не позволила задуматься? Не посмеет, мол. Самая большая поместная Церковь под защитой сверхдержавы…
И по отношению к Украине можно было бы выбрать не столь откровенно пророссийскую тактику. Как и не тянуть с автокефалией. Во всяком случае, делать шаги по дальнейшей автономизации УПЦ МП, сохраняя с ней чисто духовное единство.
А в случае тех же скандалов - уметь вовремя признать ошибку, честно разобраться в каждом случае, не спеша выставлять себя жертвой «гонений» и требовать от государства репрессивной защиты от «оскорбления чувств верующих».
При всей сложности обстоятельств, всегда очень многое остается в руках человека.
Есть еще один объективный фактор, усложнивший жизнь Патриарха. Пришествие Кирилла на патриаршую кафедру совпало с мощным информационным бумом, связанным с радикальным усилением роли Интернета и возможностей средств связи. Все происходящее в мире стало как на ладони, многое можно наблюдать буквально в реальном времени. И даже на ходу из телефона. И то, что раньше можно было довольно легко скрыть, вдруг оказалось на виду. Гомоскандалы, аварии с участием нетрезвых священнослужителей на элитных авто, утечки информации, портфолио почти любого назначенца, откапываемые на соцсетях, нелепые высказывания иерархов, да и самого Патриарха. Активный обмен мнениями. И многое, многое другое, что вытащило на свет традиционно скрытую от лишних глаз структуру. Это тот гололед, который усложнил и сделал опасным движение тележек. На котором не устоял опытный Лыжник.
И следит интернетное сообщество за всем этим и судачит: «А доедут ли эти колеса до…?» До чего? РПЦ МП, куда тебя несет?".