«Вы не матушка, а мачеха...»
Свидетельство достопочтенной rassejanny:
«Скандал в день памяти игумении Таисии
Сегодня - день памяти игумении Таисии, особый день для всех ее почитателей и для всех леушинских сестер. Я конечно не могла не посетить Леушинское подворье, чтобы почтить светлую память нашей матушки Таисии. Вчера была на всенощном бдении, а сегодня на Литургии.
Однако вместо праздника получился скандал, какого раньше на подворье еще не бывало. Можно ли иначе назвать случай, когда без объяснения причин перед чашей отказывают в причастии.
Вначале службы ничего не предвещало скандала. Служил отец Игнатий Стадников, насельник Свирского монастыря, исповедовал духовник нынешнего сестричества архимандрит Феоктист. Служба шла своим чередом.
Я исповедовалась и причащалась накануне в Старый Новый год. Но многие сестры готовились причаститься сегодня, в том числе и инокиня Аркадия.
Я видела, как она исповедовалась у о.Феоктиста, а когда началось причастие в общей очереди подошла к Чаше. Но тут о.Игнатий стал ей что-то говорить. Я стояла вдали и не слышала суть его претензий, но видела, как инокиня Аркадия отошла от него в слезах, не причастившись. Она направилась опять к отцу Феоктисту, который стоял у аналоя с Евангелием и крестом. Он выслушал ее и потом вместе с нею направился к о.Игнатию, который стоял еще с чашей на амвоне. Видно было, что отец Феоктист просил допустить инокиню Аркадию к причастию, но иеромонах Игнатий отказал в просьбе архимандриту и отвернулся с чашей, сестра Аркадия осталась стоять без причастия. Она не могла сдержать слез. Все присутствующие в храме видела эту безобразную сцену.
Меня поразило то, что духовник сестричества о.Феоктист принял исповедь Аркадии и допустил ее ко причастию, а Игнатий, несмотря на просьбу старшего по званию, отказал. Очевидно, что это была какая-то спланированная акция, которая ставила цель публично унизить человека. В день памяти Таисии вместо примера любви устроить такую разборку - это какое-то изщренное издевательнство.
Понятно, что Игнатий сам не решился бы на такую дерзкую акцию, которая задевала не только инокиню Аркадию, но достоинство и архимандрита Феоктиста, а к тому же он подставлял и сам себя, нарушив этим беспределом на канонической территории другой епархии церковные каноны. Было понятно, что эта одобрена «всечестной матерью", которая не гнушается распространять клевету на отца Геннадия и изгнанных ею леушинских сестер.
Я была об о.Игнатии лучшего мнения. Но теперь он показал свое истинное лицо. Это оказался обычный младостарец нашего времени. Заглянула в его досье на сайте епархии. Так и есть, он был рукоположен во иеромонаха всего лишь семь лет назад. Опыт духовничества получается никакой (хотя его при этом назначили духовником Свирского монастыря). Насколько я представляю, духовники должны иметь многолетний духовный опыт, как и в любой деятельности. А здесь все наоборот. При этом он не постеснялся публично опозорить архимандрита с 25-летним стажем духовничества в нескольких женских монастырях, фактически продемонстрировав, что несмотря на должность духовника и старшего священника храма, он тут никто и его мнение ничего не значит, даже в таком вопросе, как допуск к причастию его исповедницы. Младостарец, потерявший совесть в своем самомнении, подстать монахине Евфросинии. Она - разведенная игумения с ребенком в миру, а он - такой же разведенный монах, оставивший в миру жену и двух детей.
Надо добавить, что в течение всей службы меня постоянно преследовал некий Владимир Иванович. Я уже как-то писала об этом загадочном типе, который лезет во все дела, ходит бесцеремонно по храму, делает пустые замечания, нарушает благолепие службы, просто мешает молиться. Но ему никто не решается делать замечаний. Ему все позволено в храме. Он создал такое впечатление, что он какой-то очень важный человек из епархии. Он появился вместе с Евфросинией буквально на второй день после изганния отца геннадия. Именно он ходил опечатывал все двери и кабинеты, у него были все ключи и дрступ во все помещения. Но как потом выяснилось он просто ее старый друг по Лодейному Полю. Она выписала на него доверенность по храмовым делам и он теперь имеет такую неограниченную власть, не имея никакой должности (или же скрывает ее?)
Когда он в очередной раз ко мне пристал с нелепыми замечаниями, я спросила его в упор: «Скажите, а кто вы такой? Какая у вас должность?» Он мне ничего не сказал, но тут же молча отбежал. Теперь я встречаю его одним и тем же вопросом. Как мне потом рассказала одна из осведомленных свечниц, этого престарелого мужчину зовут Владимир Запороцков, он пенсионер, бывший военный, поэтому ему так близок командный стиль. Его лицо выдает пристрастие к крепким напиткам.
Но сегодня он был как-то особенно возбужден. Он несколько раз подбегал ко мне, смотрел в упор, следил за мною. Вам даже трудно представить, как все это комично и в то же время драматично выглядит. Я его опять спросила о его должности. он ответил скромно - "прихожанин"(???)
Сегодня он даже подбегал к исповедальному аналою, когда там Аркадия беседовала с отцом Феоктистом, явно прислушивался к беседе.
Когда в конце службы я приложилась ко кресту и остановилась у Евфроснии, он бесцеременно отодвинул меня от нее. Отойдя, я попросила его, не трогать меня руками. Он начал перебранку.
В этот же момент проходила Алиса Савельевна, та самая, которую я встретила в Ломоносове, и которая отказалась со мной поздороваться, закричав: «Не подходи ко мне...» На этот раз она увидев Владимира рядом со мной, шипящим голосом с нескрываемой ненавистью потребовала: «Выведите ее из храма...» Я в очередной раз увидела пример «христианской любви», как ее теперь понимают на «Олюшинском» подворье.
После этого к нам подошла одна из старейших наших сестер Евгения Семеновна, у которой муж был известный художник. Она всегда казалась мне настоящей петербуржской интеллигенткой, но здесь интеллигентность ей отказала, и она стала повторять в тон этому Владимиру одну и туже фразу: «Вика, успокойся...» Собственно, что меня обидело, я была и так совершенно спокойна, а вот мужик откровенно хамит женщине, да еще в храме, а вместо того, чтобы сделать ему замечание, Евгения Семеновна укоряет меня...
В заключении, хочу еще сказать, что в этот день у нас в течение предыдущих 17 лет существовала интересная традиция: в день памяти Таисии отец Геннадий после службы вместо проповеди полностью прочитывал Духовное завещание матушки Таисии. Батюшка читал так глубоко и проникновенно, что трудно было сдержать слезы. Люди плакали. Каждый раз мы снова присягали на верность игумении и делу возрождения ее обители.
Видимо, кто-то из алтарников напомнил Игнатию об этой традиции, и он также сегодня взял книжку с текстом завещания и на проповеди прочитал, но выборочно, буквально, пару мест из него. Он почему-то выбрал фрагмент о том, что игумения Таисия ничего не имела и ей нечего было завещать, а также о любви и послушании будущей преемнице Таисии. Слушать все это было забавно. Он говорил о том, что между сестрами должен быть мир и любовь, но сам при это только что подал пример откровенного бездушия к одной из сестер. Прежде чем других учить, начал бы с самого себя. Надо сказать, что из Игнатия проповедник никакой. Говорит тихо, слова съедает, много лишних слов, говорит куда-то в бороду. Но в этот раз он говорил вообще сбивчиво, было ощущение, что произошедшее не давало ему покоя. Думаю, потому, что он не мог не чувствовать сомнения в адекватности своего поступка.
Во время его ханжеской проповеди о любви в храме стояла вся в слезах лишенная причастия инокиня Аркадия, названная, кстати, в постриге именем, которое носила сама игумения Таисия в иночестве, человек, который как никто другой на подворье многое сделал для его возрождения.
После проповеди монахиня Евфросиния у креста раздавала какие-то листочки с общими сведениями об игумении Таисии (видимо, они должны были показать, какая теперь большая издательская деятельность при храме!) Она каждому вручала листочек, кланяясь и как-то искусственно улыбаясь. Но мне было тошно смотреть на этот спектакль лицемерия.
Рядом стояла в слезах и страдании сестра Аркадия, о которой Евфросиния как ее восприемница давала обет Богу заботиться и любить как свою дочь, а теперь изо всех сил делала вид, что не замечает слез первой постриженницы. Они для нее не существовали. Хотя было ясно, что ей было бы достаточно сказать всего лишь одно слово, и Игнатий ее бы причастил.
Какую же надо иметь злобу в сердце, чтобы не допустить ко причастию леушинскую сестру в день памяти игумении Таисии? У меня возник вопрос, а есть ли вообще сердце у такого человека?
Я не выдержала, подошла к Евфросинии и открыто ей сказала: «Вы не матушка, а мачеха...» Ей было нечего ответить, и она по-прежнему продолжала улыбаться своей искусственной улыбкой.
В этот день мы обычно посещали келью Таисии, служили в ней панихиду, проводили экскурсии. Не знаю по какой причине, но постриженные сестры в этот день не пошли в келью со всеми, не стали проводить экскурсию. Просто удивляюсь, что в этот день некому было провести экскурсию: ни м.Серафиме (Надежде Пряхиной), ни ин.Саломии (Чекалиной). У всех нашлись причины уклониться. В конце концов, экскурсию для небольшой группы из 10-ти человек провела наша кронштадтская сестра Наталья Чабанова и прихожанин Юрий Петров. Не могу понять такое равнодушие насельниц к матушке Таисии в день ее памяти. Возможно, на них тоже тяжело повлияла эта сцена: в конце концов, никакого здоровья не хватит смотреть, как изо дня в день безвинно унижают и оскорбляют сестру, которая учила их всех и петь и читать на клиросе, трудилась рядом с ними во славу Божию много лет. Даже для тех, кто верит клевете Евфроснии, такой скандал и такое попрание евангельского духа в праздник матушки Таисии - тоже нож в сердце.
После всего произошедшего мне хотелось побыстрее уйти из этого места, в котором завещанную Таисией любовь превратили в пустые слова. Трудно было избавиться от ощущения пустоты и нереалаьности происходящего. Было чувство, что как будто на подворье что главное украли, как будто кто-то поставил цель вновь вернуть на Леушинское подворье тот психдиспансер, который здесь существовал 70 лет в советское время. И у меня в голове был только один вопрос: сколько бедная матушка Таисия будет терпеть эту пародию на ее монастырь, которую здесь устроила монахиня Евфросиния?»
отсюда
«Скандал в день памяти игумении Таисии
Сегодня - день памяти игумении Таисии, особый день для всех ее почитателей и для всех леушинских сестер. Я конечно не могла не посетить Леушинское подворье, чтобы почтить светлую память нашей матушки Таисии. Вчера была на всенощном бдении, а сегодня на Литургии.
Однако вместо праздника получился скандал, какого раньше на подворье еще не бывало. Можно ли иначе назвать случай, когда без объяснения причин перед чашей отказывают в причастии.
Вначале службы ничего не предвещало скандала. Служил отец Игнатий Стадников, насельник Свирского монастыря, исповедовал духовник нынешнего сестричества архимандрит Феоктист. Служба шла своим чередом.
Я исповедовалась и причащалась накануне в Старый Новый год. Но многие сестры готовились причаститься сегодня, в том числе и инокиня Аркадия.
Я видела, как она исповедовалась у о.Феоктиста, а когда началось причастие в общей очереди подошла к Чаше. Но тут о.Игнатий стал ей что-то говорить. Я стояла вдали и не слышала суть его претензий, но видела, как инокиня Аркадия отошла от него в слезах, не причастившись. Она направилась опять к отцу Феоктисту, который стоял у аналоя с Евангелием и крестом. Он выслушал ее и потом вместе с нею направился к о.Игнатию, который стоял еще с чашей на амвоне. Видно было, что отец Феоктист просил допустить инокиню Аркадию к причастию, но иеромонах Игнатий отказал в просьбе архимандриту и отвернулся с чашей, сестра Аркадия осталась стоять без причастия. Она не могла сдержать слез. Все присутствующие в храме видела эту безобразную сцену.
Меня поразило то, что духовник сестричества о.Феоктист принял исповедь Аркадии и допустил ее ко причастию, а Игнатий, несмотря на просьбу старшего по званию, отказал. Очевидно, что это была какая-то спланированная акция, которая ставила цель публично унизить человека. В день памяти Таисии вместо примера любви устроить такую разборку - это какое-то изщренное издевательнство.
Понятно, что Игнатий сам не решился бы на такую дерзкую акцию, которая задевала не только инокиню Аркадию, но достоинство и архимандрита Феоктиста, а к тому же он подставлял и сам себя, нарушив этим беспределом на канонической территории другой епархии церковные каноны. Было понятно, что эта одобрена «всечестной матерью", которая не гнушается распространять клевету на отца Геннадия и изгнанных ею леушинских сестер.
Я была об о.Игнатии лучшего мнения. Но теперь он показал свое истинное лицо. Это оказался обычный младостарец нашего времени. Заглянула в его досье на сайте епархии. Так и есть, он был рукоположен во иеромонаха всего лишь семь лет назад. Опыт духовничества получается никакой (хотя его при этом назначили духовником Свирского монастыря). Насколько я представляю, духовники должны иметь многолетний духовный опыт, как и в любой деятельности. А здесь все наоборот. При этом он не постеснялся публично опозорить архимандрита с 25-летним стажем духовничества в нескольких женских монастырях, фактически продемонстрировав, что несмотря на должность духовника и старшего священника храма, он тут никто и его мнение ничего не значит, даже в таком вопросе, как допуск к причастию его исповедницы. Младостарец, потерявший совесть в своем самомнении, подстать монахине Евфросинии. Она - разведенная игумения с ребенком в миру, а он - такой же разведенный монах, оставивший в миру жену и двух детей.
Надо добавить, что в течение всей службы меня постоянно преследовал некий Владимир Иванович. Я уже как-то писала об этом загадочном типе, который лезет во все дела, ходит бесцеремонно по храму, делает пустые замечания, нарушает благолепие службы, просто мешает молиться. Но ему никто не решается делать замечаний. Ему все позволено в храме. Он создал такое впечатление, что он какой-то очень важный человек из епархии. Он появился вместе с Евфросинией буквально на второй день после изганния отца геннадия. Именно он ходил опечатывал все двери и кабинеты, у него были все ключи и дрступ во все помещения. Но как потом выяснилось он просто ее старый друг по Лодейному Полю. Она выписала на него доверенность по храмовым делам и он теперь имеет такую неограниченную власть, не имея никакой должности (или же скрывает ее?)
Когда он в очередной раз ко мне пристал с нелепыми замечаниями, я спросила его в упор: «Скажите, а кто вы такой? Какая у вас должность?» Он мне ничего не сказал, но тут же молча отбежал. Теперь я встречаю его одним и тем же вопросом. Как мне потом рассказала одна из осведомленных свечниц, этого престарелого мужчину зовут Владимир Запороцков, он пенсионер, бывший военный, поэтому ему так близок командный стиль. Его лицо выдает пристрастие к крепким напиткам.
Но сегодня он был как-то особенно возбужден. Он несколько раз подбегал ко мне, смотрел в упор, следил за мною. Вам даже трудно представить, как все это комично и в то же время драматично выглядит. Я его опять спросила о его должности. он ответил скромно - "прихожанин"(???)
Сегодня он даже подбегал к исповедальному аналою, когда там Аркадия беседовала с отцом Феоктистом, явно прислушивался к беседе.
Когда в конце службы я приложилась ко кресту и остановилась у Евфроснии, он бесцеременно отодвинул меня от нее. Отойдя, я попросила его, не трогать меня руками. Он начал перебранку.
В этот же момент проходила Алиса Савельевна, та самая, которую я встретила в Ломоносове, и которая отказалась со мной поздороваться, закричав: «Не подходи ко мне...» На этот раз она увидев Владимира рядом со мной, шипящим голосом с нескрываемой ненавистью потребовала: «Выведите ее из храма...» Я в очередной раз увидела пример «христианской любви», как ее теперь понимают на «Олюшинском» подворье.
После этого к нам подошла одна из старейших наших сестер Евгения Семеновна, у которой муж был известный художник. Она всегда казалась мне настоящей петербуржской интеллигенткой, но здесь интеллигентность ей отказала, и она стала повторять в тон этому Владимиру одну и туже фразу: «Вика, успокойся...» Собственно, что меня обидело, я была и так совершенно спокойна, а вот мужик откровенно хамит женщине, да еще в храме, а вместо того, чтобы сделать ему замечание, Евгения Семеновна укоряет меня...
В заключении, хочу еще сказать, что в этот день у нас в течение предыдущих 17 лет существовала интересная традиция: в день памяти Таисии отец Геннадий после службы вместо проповеди полностью прочитывал Духовное завещание матушки Таисии. Батюшка читал так глубоко и проникновенно, что трудно было сдержать слезы. Люди плакали. Каждый раз мы снова присягали на верность игумении и делу возрождения ее обители.
Видимо, кто-то из алтарников напомнил Игнатию об этой традиции, и он также сегодня взял книжку с текстом завещания и на проповеди прочитал, но выборочно, буквально, пару мест из него. Он почему-то выбрал фрагмент о том, что игумения Таисия ничего не имела и ей нечего было завещать, а также о любви и послушании будущей преемнице Таисии. Слушать все это было забавно. Он говорил о том, что между сестрами должен быть мир и любовь, но сам при это только что подал пример откровенного бездушия к одной из сестер. Прежде чем других учить, начал бы с самого себя. Надо сказать, что из Игнатия проповедник никакой. Говорит тихо, слова съедает, много лишних слов, говорит куда-то в бороду. Но в этот раз он говорил вообще сбивчиво, было ощущение, что произошедшее не давало ему покоя. Думаю, потому, что он не мог не чувствовать сомнения в адекватности своего поступка.
Во время его ханжеской проповеди о любви в храме стояла вся в слезах лишенная причастия инокиня Аркадия, названная, кстати, в постриге именем, которое носила сама игумения Таисия в иночестве, человек, который как никто другой на подворье многое сделал для его возрождения.
После проповеди монахиня Евфросиния у креста раздавала какие-то листочки с общими сведениями об игумении Таисии (видимо, они должны были показать, какая теперь большая издательская деятельность при храме!) Она каждому вручала листочек, кланяясь и как-то искусственно улыбаясь. Но мне было тошно смотреть на этот спектакль лицемерия.
Рядом стояла в слезах и страдании сестра Аркадия, о которой Евфросиния как ее восприемница давала обет Богу заботиться и любить как свою дочь, а теперь изо всех сил делала вид, что не замечает слез первой постриженницы. Они для нее не существовали. Хотя было ясно, что ей было бы достаточно сказать всего лишь одно слово, и Игнатий ее бы причастил.
Какую же надо иметь злобу в сердце, чтобы не допустить ко причастию леушинскую сестру в день памяти игумении Таисии? У меня возник вопрос, а есть ли вообще сердце у такого человека?
Я не выдержала, подошла к Евфросинии и открыто ей сказала: «Вы не матушка, а мачеха...» Ей было нечего ответить, и она по-прежнему продолжала улыбаться своей искусственной улыбкой.
В этот день мы обычно посещали келью Таисии, служили в ней панихиду, проводили экскурсии. Не знаю по какой причине, но постриженные сестры в этот день не пошли в келью со всеми, не стали проводить экскурсию. Просто удивляюсь, что в этот день некому было провести экскурсию: ни м.Серафиме (Надежде Пряхиной), ни ин.Саломии (Чекалиной). У всех нашлись причины уклониться. В конце концов, экскурсию для небольшой группы из 10-ти человек провела наша кронштадтская сестра Наталья Чабанова и прихожанин Юрий Петров. Не могу понять такое равнодушие насельниц к матушке Таисии в день ее памяти. Возможно, на них тоже тяжело повлияла эта сцена: в конце концов, никакого здоровья не хватит смотреть, как изо дня в день безвинно унижают и оскорбляют сестру, которая учила их всех и петь и читать на клиросе, трудилась рядом с ними во славу Божию много лет. Даже для тех, кто верит клевете Евфроснии, такой скандал и такое попрание евангельского духа в праздник матушки Таисии - тоже нож в сердце.
После всего произошедшего мне хотелось побыстрее уйти из этого места, в котором завещанную Таисией любовь превратили в пустые слова. Трудно было избавиться от ощущения пустоты и нереалаьности происходящего. Было чувство, что как будто на подворье что главное украли, как будто кто-то поставил цель вновь вернуть на Леушинское подворье тот психдиспансер, который здесь существовал 70 лет в советское время. И у меня в голове был только один вопрос: сколько бедная матушка Таисия будет терпеть эту пародию на ее монастырь, которую здесь устроила монахиня Евфросиния?»
отсюда