А я в такое обожение не верю...
Горькие плоды луцелурьизма.
Пишет луриитка - ученица Вадим Мироныча Лурье,
монахиня Кассия Сенина:
«Цель христианской жизни, говорят, в достижении святости. "Святы будьте, как Я свят", "воля Божия есть святость ваша" итп. И раньше мы читали жития святых, восхищались их невероятными подвигами и добродетелями и думали, что вот, будем мы стараться жить по-христиански, поститься-молиться-причащаться и бороться с помыслами, крепко стоять за православие, и тогда по прошествии нн лет воссияет нам Солнце правды, "аще будут грехи наши яко червленое, яко волну убелит", мы станем все такие просветленные, научимся всех любить, все терпеть и вообще станем новыми Исааками Сиринами или Феодорами Студитами... или, ну ладно, хотя бы Мариями Египетскими. Но проходило н лет, и потом еще нн лет, и еще... а мы так никем подобным и не становились, а продолжали еженедельно ходить на исповедь все с теми же грехами, а духовник на наши унылые сетования шутил, что мы начнем исправляться, когда нам будет лет 40-50...
Между тем мы читали книжечки, а книжечки выходили все новые и новые, прежде и неслыханные-невиданные, и вот мы стали узнавать, что реальная история церкви далеко не соответствовала тому, о чем мы читали в Законе Божием джорданвилльского издания или в житиях святых собрания Димитрия Ростовского, да и сами святые далеко не всегда вели себя так, как о них жития рассказывают. Наконец, ба! стали выходить дневники и письма святых, которые жили не 1000 лет назад, а всего лишь 100-150, - и вот, как-то незаметно тренд переменился. Теперь многие говорят: посмотрите, как жил на самом деле такой-то святой! Он и пил, и курил, и по-нефранцузски говорил, а все-таки достиг святости! Значит и нам нет дороги унывать! Утешимся, братия! Понудим себя на молитву, пост и покаяние! Святость недалече!
А я вот думаю: что же, святость состоит в том, чтобы 50 лет подвизаться, бденно молиться и выстаивать на службах, поститься до посинения, читать одни благочестивые книжки, еженедельно, а то и ежедневно причащаться, усердно бороться с тщеславием, сребролюбием, бесом блуда, и прочая, и прочая, - и в итоге даже не дойти не говорю до вселенской любви ко всем без разбора, какую, говорят, имеет Бог, но даже не научиться не пить, не курить и не говорить по-нефранцузски, да мало того, еще и собачиться со своими же единоверцами и проклинать их за то, что они что-то малость не то сказали или написали, или вообще молиться Богу о смерти неугодных тебе людей, или достижением христианской жизни считать состояние бесчувственного чурбана (как вот в этой чудесной истории, например http://litresp.ru/…/kirrskij-feodor…/istoriya-bogolyubcev/20) и какие-то там сладостные ощущения во время молитвы (главное дело при этом - ни на что не отвлекаться, особливо на ближних, а то не ровен час, отвлекут твой просветленный ум от сладчайшего Иисуса и заставят подумать о чем-то еще или, не дай Бог, даже пойти на стогны града работать своими руками, а это тебя прям так сразу рассеивает и раздражает, что просто ой, вокруг-то ведь одни непросветленные шатаются, и всем чего-то надо)?
Если в этом состоит святость, то зачем, например, мне ее достигать, я что-то не догоняю? Тем более что я без всякой молитвы и причастия не пью, не курю и по-нефранцузски не говорю, бесчувственным чурбаном становиться желанием не горю, а к непрестанной молитвенной сладости как-то не стремлюсь, а то, знаете, от перебора сладкого может внутри слипнуться. Святые, говорят, чудеса творили, они, говорят, видели фаворский свет, они, говорят, даже если с кем-то ссорились, перед смертью всех простили... Пардон, перед смертью даже самый обычный нехристь может всех простить, потому что перед смертью чего уж там, проехали. Чудеса это вообще само по себе не показатель ничего, а фаворский свет... Ну, хорошо, увидел ты фаворский свет, а дальше-то что? Это значит, ты обожился, т.е. стал Богом? Но если ты стал Богом, так Бог никого не ненавидит, светит на праведных и неправедных, так с какого бодуна ты, обоженный, молишься Ему (или уже сам себе, получается?) о чьей-то смерти?
Не знаю, кто как, а я в такое обожение не верю. Соответственно, и святости такой не хочу. Зачем мне это? Я раньше по наивности думала, что святость состоит в достижении некоего божественного и вышеестественного состояния, когда над тобой уже не властны гнев, раздражение, зависть и всякие такие вещи, когда они для тебя перестали быть органичными, но ты, напротив, всех любишь и светит свет твой пред людьми добрыми делами и взаимоотношениями. А не так, что люди тебя как пенек таскают или пинают, или о чем-то вопрошают, а ты молчишь как тот пенек - я человек, а не дерево вообще-то. И не так, что пока ты в пустыне никого не видишь и молишься постоянно, то у тебя любовь и просветленность, а как вышел в мир к людям, так сразу напрочь рассеялся, а то даже и вовсе пал с первой попавшейся бабой. И не так, что с утра ты причастился и просветился, а вечером нажрался водки или пирогов и пинаешь кошку, нагадившую на твои бумаги, и возносишь Богу молитву о скорейшей смерти нечестивого писателя. У нас тут, я извиняюсь, таких святых полный фейсбук: с утра они благодушны после чашки кофею и даже всех любят, может, даже и молитвы какие читают до завтрака, а потом, почитавши новости или съездивши в метро, звереют и готовы всех убить или по кр. мере обматерить. Ну, разве что вечером они не станут биться головой об пол с воплями "ах я окаянный Господи прости" - но как знать, может, они по-своему тоже сожалеют о своих матерках и злости.
Так что, если созерцаемые нами реально плоды святости мало в чем превосходят святость юзера НН или вообще напоминают какую-то клинику психических болезней, то зачем, интересно, я буду убивать себя об аскетическо-молитвенную стену, чтобы достигать вот такого? Да не хочу я. Я лучше еще одну книжку научную напишу или роман )))».
Пишет луриитка - ученица Вадим Мироныча Лурье,
монахиня Кассия Сенина:
«Цель христианской жизни, говорят, в достижении святости. "Святы будьте, как Я свят", "воля Божия есть святость ваша" итп. И раньше мы читали жития святых, восхищались их невероятными подвигами и добродетелями и думали, что вот, будем мы стараться жить по-христиански, поститься-молиться-причащаться и бороться с помыслами, крепко стоять за православие, и тогда по прошествии нн лет воссияет нам Солнце правды, "аще будут грехи наши яко червленое, яко волну убелит", мы станем все такие просветленные, научимся всех любить, все терпеть и вообще станем новыми Исааками Сиринами или Феодорами Студитами... или, ну ладно, хотя бы Мариями Египетскими. Но проходило н лет, и потом еще нн лет, и еще... а мы так никем подобным и не становились, а продолжали еженедельно ходить на исповедь все с теми же грехами, а духовник на наши унылые сетования шутил, что мы начнем исправляться, когда нам будет лет 40-50...
Между тем мы читали книжечки, а книжечки выходили все новые и новые, прежде и неслыханные-невиданные, и вот мы стали узнавать, что реальная история церкви далеко не соответствовала тому, о чем мы читали в Законе Божием джорданвилльского издания или в житиях святых собрания Димитрия Ростовского, да и сами святые далеко не всегда вели себя так, как о них жития рассказывают. Наконец, ба! стали выходить дневники и письма святых, которые жили не 1000 лет назад, а всего лишь 100-150, - и вот, как-то незаметно тренд переменился. Теперь многие говорят: посмотрите, как жил на самом деле такой-то святой! Он и пил, и курил, и по-нефранцузски говорил, а все-таки достиг святости! Значит и нам нет дороги унывать! Утешимся, братия! Понудим себя на молитву, пост и покаяние! Святость недалече!
А я вот думаю: что же, святость состоит в том, чтобы 50 лет подвизаться, бденно молиться и выстаивать на службах, поститься до посинения, читать одни благочестивые книжки, еженедельно, а то и ежедневно причащаться, усердно бороться с тщеславием, сребролюбием, бесом блуда, и прочая, и прочая, - и в итоге даже не дойти не говорю до вселенской любви ко всем без разбора, какую, говорят, имеет Бог, но даже не научиться не пить, не курить и не говорить по-нефранцузски, да мало того, еще и собачиться со своими же единоверцами и проклинать их за то, что они что-то малость не то сказали или написали, или вообще молиться Богу о смерти неугодных тебе людей, или достижением христианской жизни считать состояние бесчувственного чурбана (как вот в этой чудесной истории, например http://litresp.ru/…/kirrskij-feodor…/istoriya-bogolyubcev/20) и какие-то там сладостные ощущения во время молитвы (главное дело при этом - ни на что не отвлекаться, особливо на ближних, а то не ровен час, отвлекут твой просветленный ум от сладчайшего Иисуса и заставят подумать о чем-то еще или, не дай Бог, даже пойти на стогны града работать своими руками, а это тебя прям так сразу рассеивает и раздражает, что просто ой, вокруг-то ведь одни непросветленные шатаются, и всем чего-то надо)?
Если в этом состоит святость, то зачем, например, мне ее достигать, я что-то не догоняю? Тем более что я без всякой молитвы и причастия не пью, не курю и по-нефранцузски не говорю, бесчувственным чурбаном становиться желанием не горю, а к непрестанной молитвенной сладости как-то не стремлюсь, а то, знаете, от перебора сладкого может внутри слипнуться. Святые, говорят, чудеса творили, они, говорят, видели фаворский свет, они, говорят, даже если с кем-то ссорились, перед смертью всех простили... Пардон, перед смертью даже самый обычный нехристь может всех простить, потому что перед смертью чего уж там, проехали. Чудеса это вообще само по себе не показатель ничего, а фаворский свет... Ну, хорошо, увидел ты фаворский свет, а дальше-то что? Это значит, ты обожился, т.е. стал Богом? Но если ты стал Богом, так Бог никого не ненавидит, светит на праведных и неправедных, так с какого бодуна ты, обоженный, молишься Ему (или уже сам себе, получается?) о чьей-то смерти?
Не знаю, кто как, а я в такое обожение не верю. Соответственно, и святости такой не хочу. Зачем мне это? Я раньше по наивности думала, что святость состоит в достижении некоего божественного и вышеестественного состояния, когда над тобой уже не властны гнев, раздражение, зависть и всякие такие вещи, когда они для тебя перестали быть органичными, но ты, напротив, всех любишь и светит свет твой пред людьми добрыми делами и взаимоотношениями. А не так, что люди тебя как пенек таскают или пинают, или о чем-то вопрошают, а ты молчишь как тот пенек - я человек, а не дерево вообще-то. И не так, что пока ты в пустыне никого не видишь и молишься постоянно, то у тебя любовь и просветленность, а как вышел в мир к людям, так сразу напрочь рассеялся, а то даже и вовсе пал с первой попавшейся бабой. И не так, что с утра ты причастился и просветился, а вечером нажрался водки или пирогов и пинаешь кошку, нагадившую на твои бумаги, и возносишь Богу молитву о скорейшей смерти нечестивого писателя. У нас тут, я извиняюсь, таких святых полный фейсбук: с утра они благодушны после чашки кофею и даже всех любят, может, даже и молитвы какие читают до завтрака, а потом, почитавши новости или съездивши в метро, звереют и готовы всех убить или по кр. мере обматерить. Ну, разве что вечером они не станут биться головой об пол с воплями "ах я окаянный Господи прости" - но как знать, может, они по-своему тоже сожалеют о своих матерках и злости.
Так что, если созерцаемые нами реально плоды святости мало в чем превосходят святость юзера НН или вообще напоминают какую-то клинику психических болезней, то зачем, интересно, я буду убивать себя об аскетическо-молитвенную стену, чтобы достигать вот такого? Да не хочу я. Я лучше еще одну книжку научную напишу или роман )))».