Из реальной истории Дивеевского монастыря...
"Сотаинник" преп. Серафима Саровского Николай Мотовилов
без глянца и гламура:
"ДИВЕЕВСКАЯ ОБЩИНА И Н.А. МОТОВИЛОВ: НЕПОДКУПНАЯ ПРАВДА ДОКУМЕНТОВ.
Официальная передача земель Дивеевской общине, ранее обещанная на словах Н.А. Мотовиловым, как и размежевание монастырских земель с землями местных землевладельцев затянулись на долгие годы. Согласно «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря» (далее: «Летопись»), Мотовилов и Мантуров выступали в этом вопросе как благодетели общины и истинные ученики прп. Серафима, наделенные лучшими человеческими качествами.
«Однако подлинные документы, обнаруженные в архивах, опровергают такой взгляд на вещи. Официальные земельные документы, отчеты настоятельниц, рапорты нижегородских архиереев в Священный Синод, решения судебных органов, переписка чиновников - раскрывают нам поступки и внутренний облик этих людей с иной стороны» (Букова, 2010. С.168).
Благодаря беспристрастному историческому исследованию нижегородского историка и краеведа Ольги Викторовны Буковой,* введшей в оборот и обнародовавшей архивные документы, касающиеся Дивеевской общины и деятельности Н.А. Мотовилова, нам представляется возможность взглянуть на исторического Мотовилова, используя ее книгу.**
Н.А. Мотовилов вошел в историю Серафимо-Дивеевского монастыря, как «служка Божией Матери и Серафимов», как истинный ученик батюшки и благодетель сестер. О нем весьма восторженно писали свщмч. Серафим (Чичагов), С.А. Нилус, Н.И. Субботин, Е.Н. Поселянин и др., создав ему образ «человека святой жизни», в «Летописи» Мотовилов изображен как особо приближенный ученик прп. Серафима (С. 168-169).
Однако, как справедливо уточняет автор труда по страницам которого мы следуем, необходимо пояснить читателям, что Мотовилов познакомился с прп. Серафимом в сентябре 1831 г., т.е. за год и четыре месяца до смерти подвижника (+ 2 января 1833), прибыв к прп. Серафиму в состоянии глубокого расстройства душевного и телесного и получив от святого исцеление и некоторые наказы, как казалось бы, должен был пробыть со святым старцем в Саровской пустыни все время до кончины подвижника, в этом случае он мог бы сблизиться с ним и стать его учеником. Но архивы свидетельствуют, что молодой барин после исцеления не оставался со старцем, но успел съездить в свои имения в Лукояновском и Симбирском, съездить в 1832 г. в Казань, чтоб, вопреки «запрету» прп. Серафима, посвататься к Екатерине Языковой. Как пишет О.Букова в отношениях Мотовилова с прп. Серафимом невозможно усмотреть «учитель - ученик», а тем более говорить о послушании, определяющем эти отношения (С. 171). Мотовилов скорее был преданный почитатель преподобного. И опираясь на это благоговение, которое Мотовилов испытывал к прп. Серафиму и на его искреннее желание как-то отблагодарить за исцеление, святой старец поручил ему вполне посильное дело - материально помогать Дивеевской общине, на что тот с радостью и согласился.
Когда святой подвижник Божий Серафим преставился, Мотовилов, искренне его оплакав, стал уговаривать местных дивеевских землевладельцев продать ему землю, обязуясь передать ее общине дивеевских сестер, земледельцы соглашались на сие богоугодное дело отдавая землю за бесценок. Но передать землю общине, купленную 1834, 1835 и послед. гг., Мотовилов не спешил и фактически сестры получили землю в конце 1853 года, т.е. через 20 лет. Как свидетельствуют архивы, Мотовилов, владея землей долгие годы, успешно добывал из ее недр руду, которую выгодно продавал, а на доходы собирался то построить для общины собор, то открыть банк, то завести огромный конезавод. Употребляя различные хитрости или ссылаясь на какие-то «заветы» батюшки Серафима и запутывая настоятельницу и официальные органы, Мотовилов, фактически оставлял все доходы себе (С. 172-173). Архивные документы свидетельствуют о своекорыстности Мотовилова. Так настоятельница Дивеевской общины Екатерина (Лодыженская) в своих рапортах управляющему епархией Владыке Иеремии (Соловьеву) писала о нем следующее:
«В продолжении десятилетнего срока, положенного между владельцами, о выемке руды из прежних полос, с вознаграждением нового владельца деньгами и обязательством заравнивать дудки, община оставалась зрительницей того, как все, и в особенности господин Мотовилов, спешили воспользоваться сим временем, дабы приобрести, сколько возможно более руды в свою пользу, не смея вникнуть в то, закапываются ли дудки… По истечении же сего срока… община тоже смело приступила к правам своим выкапывать руду из принадлежащих ей дач… Господин Мотовилов… пришедши ко мне в келью, просил меня оставить копку руды, уверяя, что община не имеет на то право… из желания отнять у нас нашу принадлежность. Спустя несколько дней, получаю от него записку, в которой вижу запрещение копать руду - и с угрозами жаловаться правительству… Дело ли это человека, желающего, чтобы его чтили благодетелем и жертвователем?» (ЦГАНО. Ф.570. Оп.557./1842/. Д.63. Л.346-347; Цит. По Букова, 2010. С. 174-175, 215).
Более того, Мотовилов считал себя вправе добывать руду из земель общины, которые ему никогда не принадлежали:
«Выменянную от князя Шахаева 60 дес., от послушницы оной общины девицы Татариновой 15 дес., да сверх того г-на Баташева, графини Закревской, на которые земли Мотовилов не может иметь никакого влияния. Господин же Мотовилов домогается присвоить себе даже и не почему ему не принадлежащие, от других лиц, оставляя общине в мнимом пожертвовании числительного количества ископанные ямы» (Там же. Л. 348-349; С. 175, 215).
Таким образом, помещик Мотовилов, который считался благодетелем общины и уверял в этом всех: правительство, соседей-помещиков, Консисторию, Св. Синод, не желал расстаться с прибылью, пока сестры общины наблюдали всюду изрытую ямами и дудками землю, годами жили в непролазной грязи, дожидаясь того времени, когда г-н Мотовилов передаст им землю, купленную специально для них. Матушка Екатерина вряд ли бы сетовала и жаловалась владыке Иеремии на неприятности ,если бы не догадывалась, что Мотовилов заботится скорее о своем собственном кармане, чем о сестрах общины (С. 176).
Это всего лишь небольшой эпизод деятельности Н.А. Мотовилова "на благо" Дивеевской общины. Небольшой, но весьма красочный. Опуская дальнейшие подробности ее исследований и открытий о Мотовилове, на основе данных архива ЦГАНО, о самохвальстве, гигантомании (его задумка постройки собора), не совсем нормальное душевное и умственное состояние, с которыми читатель может ознакомиться на с.168-188 исследования О.В. Буковой.
В заключение приведем ее слова и собственную оценку личности Н.А. Мотовилова:
«Вряд ли возможно считать великим деянием Н.А. Мотовилова то, что он пожертвовал Дивеевской общине землю спустя двадцать лет после своего обещания сделать это и спустя десять лет после официального учреждения общины… В современных исследованиях нередко звучит нездоровое и опасное стремление скоропалительно причислять к лику святых людей, имеющих славу старцев и подвижников, однако серьезное изучение исторических документов часто опровергают распространенные мнения и слухи» (С. 188)".
отсюда
без глянца и гламура:
"ДИВЕЕВСКАЯ ОБЩИНА И Н.А. МОТОВИЛОВ: НЕПОДКУПНАЯ ПРАВДА ДОКУМЕНТОВ.
Официальная передача земель Дивеевской общине, ранее обещанная на словах Н.А. Мотовиловым, как и размежевание монастырских земель с землями местных землевладельцев затянулись на долгие годы. Согласно «Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря» (далее: «Летопись»), Мотовилов и Мантуров выступали в этом вопросе как благодетели общины и истинные ученики прп. Серафима, наделенные лучшими человеческими качествами.
«Однако подлинные документы, обнаруженные в архивах, опровергают такой взгляд на вещи. Официальные земельные документы, отчеты настоятельниц, рапорты нижегородских архиереев в Священный Синод, решения судебных органов, переписка чиновников - раскрывают нам поступки и внутренний облик этих людей с иной стороны» (Букова, 2010. С.168).
Благодаря беспристрастному историческому исследованию нижегородского историка и краеведа Ольги Викторовны Буковой,* введшей в оборот и обнародовавшей архивные документы, касающиеся Дивеевской общины и деятельности Н.А. Мотовилова, нам представляется возможность взглянуть на исторического Мотовилова, используя ее книгу.**
Н.А. Мотовилов вошел в историю Серафимо-Дивеевского монастыря, как «служка Божией Матери и Серафимов», как истинный ученик батюшки и благодетель сестер. О нем весьма восторженно писали свщмч. Серафим (Чичагов), С.А. Нилус, Н.И. Субботин, Е.Н. Поселянин и др., создав ему образ «человека святой жизни», в «Летописи» Мотовилов изображен как особо приближенный ученик прп. Серафима (С. 168-169).
Однако, как справедливо уточняет автор труда по страницам которого мы следуем, необходимо пояснить читателям, что Мотовилов познакомился с прп. Серафимом в сентябре 1831 г., т.е. за год и четыре месяца до смерти подвижника (+ 2 января 1833), прибыв к прп. Серафиму в состоянии глубокого расстройства душевного и телесного и получив от святого исцеление и некоторые наказы, как казалось бы, должен был пробыть со святым старцем в Саровской пустыни все время до кончины подвижника, в этом случае он мог бы сблизиться с ним и стать его учеником. Но архивы свидетельствуют, что молодой барин после исцеления не оставался со старцем, но успел съездить в свои имения в Лукояновском и Симбирском, съездить в 1832 г. в Казань, чтоб, вопреки «запрету» прп. Серафима, посвататься к Екатерине Языковой. Как пишет О.Букова в отношениях Мотовилова с прп. Серафимом невозможно усмотреть «учитель - ученик», а тем более говорить о послушании, определяющем эти отношения (С. 171). Мотовилов скорее был преданный почитатель преподобного. И опираясь на это благоговение, которое Мотовилов испытывал к прп. Серафиму и на его искреннее желание как-то отблагодарить за исцеление, святой старец поручил ему вполне посильное дело - материально помогать Дивеевской общине, на что тот с радостью и согласился.
Когда святой подвижник Божий Серафим преставился, Мотовилов, искренне его оплакав, стал уговаривать местных дивеевских землевладельцев продать ему землю, обязуясь передать ее общине дивеевских сестер, земледельцы соглашались на сие богоугодное дело отдавая землю за бесценок. Но передать землю общине, купленную 1834, 1835 и послед. гг., Мотовилов не спешил и фактически сестры получили землю в конце 1853 года, т.е. через 20 лет. Как свидетельствуют архивы, Мотовилов, владея землей долгие годы, успешно добывал из ее недр руду, которую выгодно продавал, а на доходы собирался то построить для общины собор, то открыть банк, то завести огромный конезавод. Употребляя различные хитрости или ссылаясь на какие-то «заветы» батюшки Серафима и запутывая настоятельницу и официальные органы, Мотовилов, фактически оставлял все доходы себе (С. 172-173). Архивные документы свидетельствуют о своекорыстности Мотовилова. Так настоятельница Дивеевской общины Екатерина (Лодыженская) в своих рапортах управляющему епархией Владыке Иеремии (Соловьеву) писала о нем следующее:
«В продолжении десятилетнего срока, положенного между владельцами, о выемке руды из прежних полос, с вознаграждением нового владельца деньгами и обязательством заравнивать дудки, община оставалась зрительницей того, как все, и в особенности господин Мотовилов, спешили воспользоваться сим временем, дабы приобрести, сколько возможно более руды в свою пользу, не смея вникнуть в то, закапываются ли дудки… По истечении же сего срока… община тоже смело приступила к правам своим выкапывать руду из принадлежащих ей дач… Господин Мотовилов… пришедши ко мне в келью, просил меня оставить копку руды, уверяя, что община не имеет на то право… из желания отнять у нас нашу принадлежность. Спустя несколько дней, получаю от него записку, в которой вижу запрещение копать руду - и с угрозами жаловаться правительству… Дело ли это человека, желающего, чтобы его чтили благодетелем и жертвователем?» (ЦГАНО. Ф.570. Оп.557./1842/. Д.63. Л.346-347; Цит. По Букова, 2010. С. 174-175, 215).
Более того, Мотовилов считал себя вправе добывать руду из земель общины, которые ему никогда не принадлежали:
«Выменянную от князя Шахаева 60 дес., от послушницы оной общины девицы Татариновой 15 дес., да сверх того г-на Баташева, графини Закревской, на которые земли Мотовилов не может иметь никакого влияния. Господин же Мотовилов домогается присвоить себе даже и не почему ему не принадлежащие, от других лиц, оставляя общине в мнимом пожертвовании числительного количества ископанные ямы» (Там же. Л. 348-349; С. 175, 215).
Таким образом, помещик Мотовилов, который считался благодетелем общины и уверял в этом всех: правительство, соседей-помещиков, Консисторию, Св. Синод, не желал расстаться с прибылью, пока сестры общины наблюдали всюду изрытую ямами и дудками землю, годами жили в непролазной грязи, дожидаясь того времени, когда г-н Мотовилов передаст им землю, купленную специально для них. Матушка Екатерина вряд ли бы сетовала и жаловалась владыке Иеремии на неприятности ,если бы не догадывалась, что Мотовилов заботится скорее о своем собственном кармане, чем о сестрах общины (С. 176).
Это всего лишь небольшой эпизод деятельности Н.А. Мотовилова "на благо" Дивеевской общины. Небольшой, но весьма красочный. Опуская дальнейшие подробности ее исследований и открытий о Мотовилове, на основе данных архива ЦГАНО, о самохвальстве, гигантомании (его задумка постройки собора), не совсем нормальное душевное и умственное состояние, с которыми читатель может ознакомиться на с.168-188 исследования О.В. Буковой.
В заключение приведем ее слова и собственную оценку личности Н.А. Мотовилова:
«Вряд ли возможно считать великим деянием Н.А. Мотовилова то, что он пожертвовал Дивеевской общине землю спустя двадцать лет после своего обещания сделать это и спустя десять лет после официального учреждения общины… В современных исследованиях нередко звучит нездоровое и опасное стремление скоропалительно причислять к лику святых людей, имеющих славу старцев и подвижников, однако серьезное изучение исторических документов часто опровергают распространенные мнения и слухи» (С. 188)".
отсюда